— Клянусь попутным ветром, мы можем успеть. Но к чему? Зачем нам эти неведомые богатства, когда страницы наших романов переполнены драгоценными грузами погибших кораблей, сундуками с дублонами, бочонками с пиастрами. А жемчуг и золото подводных глубин всегда в распоряжении нашего друга капитана Немо.

— Вы правы, Робинзон. Знаменитым капитанам не нужны ни деньги, ни драгоценности. Но наш долг — немедленно отправиться на поиски и передать сокровища Ивана Ермакова их законным владельцам, — решительно заявил Немо.

— А вы их знаете? Вам известны их имена? — скептически усмехнулся прославленный отшельник. — Я уже не говорю о том, что сокровища, вероятно, похищены.

— Вы в этом уверены? — строго переспросил Немо. — Надо прежде всего отыскать клад, а наследники всегда найдутся.

Робинзон не мог ничего ответить.

А тем временем Тартарен быстро собирал походный багаж.

— Медам и месье, скорее в путь! Ни минуты не медля! За мной!

— А куда? — озадаченно спросил Дик Сэнд, показывая толстяку запись в вахтенном журнале.

— То есть как — куда? — удивился Тартарен, заглядывая в журнал. — Тут же ясно сказано: «Пушкинская, двадцать, каменный сарай во дворе у старого дуба».

Командир «Коршуна» призвал спорщиков к порядку.

— А в каком городе эта Пушкинская улица? Здесь сказано — в родном городе капитана Ермакова. А где он родился?

Воцарилось молчание. Этот вопрос всех поставил в тупик. Гулливер, потирая лоб рукой, тщетно пытался вспомнить подробности разговора, невольным слушателем которого он оказался.

— Гм-м… Действительно, где он родился? Человек с «Зари» называл какой-то город, если не ошибаюсь, на букву «б». Но я был слишком потрясён словом «поздно» и как-то не удержал в памяти название города.

— Умоляю вас, припомните, Гулливер. Может быть, это Брянск, Борисов, Батайск, Бугульма? — раздельно произнёс Робинзон.

— Нет, не то…

— Быть может, Брест, Балта, Бахчисарай, Бологое? — высказал свои предположения Артур Грэй.

— Нет, нет.

Дик Сэнд медленно крутил глобус, поглядывая на территорию Советского Союза. И хотя на глобусе не было названий всех городов, это помогло ему кое-что припомнить.

— А вдруг это Благовещенск? Или Бийск? Борисоглебск? Бобруйск?

— Не похоже.

И вдруг Тартарен лихо подкрутил усы и, радостно сверкнув глазами, категорически заявил:

— Я знаю! Бухара!

— Только не Бухара, — горестно вздохнул Гулливер.

— Что ж гадать? — сказал капитан корвета. — Давайте разберёмся по порядку. Капитан дальнего плавания Ермаков, очевидно, из морской семьи, где чтут традиции. Ведь его племянник тоже плавает на «Заре». Скорее всего, старик жил в одном из портов. В таком случае — это Баку, Бердянск или Батуми. И в каждом из них должна быть Пушкинская улица.

— Могу ручаться, что эти города не были названы, — уверенно ответил Гулливер.

Часы мерно пробили восемь. Маятник неумолимо продолжал своё извечное качание.

Командир «Коршуна» решительно встал и прицепил кортик.

— Ждать больше нельзя. Остаётся одно — отправиться на борт «Зари», отыскать Сашу Ермакова, найти завещание и узнать, какой город в нём назван.

— И кому предназначены сокровища, медам и месье! Это не менее важно!… — вставил Тартарен, застёгивая ремни своего походного рюкзака.

А Робинзон даже и не подумал тронуться с места.

— Куда вы собрались? Мы же не знаем, в каком океане искать «Зарю»? Кому известны её координаты?

— Мне! — воскликнул приободрившийся Гулливер. — Как раз об этом говорили достоуважаемые собеседники в научно-исследовательском институте. Я запомнил точно и отвечаю за свои слова. «Заря» находится в порту Такоради на побережье Гвинейского залива, неподалёку от Аккры.

— На чём же мы двинемся в путь? — спросил Артур Грэй. — Может быть, на вашем «Наутилусе», капитан Немо?

Тот отрицательно покачал головой, увенчанной белоснежной чалмой.

— Кто же не читал «Восемьдесят тысяч километров под водой». Все знают мой корабль «Наутилус». И вряд ли мы сможем незаметно подойти к борту «Зари». Здесь нужен ровесник этой шхуны. И лучше всего судно под советским флагом. Я предлагаю…

Дальше запись в судовом журнале была размыта. С помощью лупы можно было разобрать конец одной строчки и начало следующей. Очевидно, это были слова «Помор» и «янки». Но «янки» тут были совершенно ни при чём. Капитаны очутились на борту «Поморянки» — советской подводной лодки. Эта лодка вела разведку рыбных косяков и изучала жизнь промысловых рыб.

Команды на лодке не было. Это был единственный рейс, когда «Поморянку» вёл Немо с помощью своих друзей по Клубу знаменитых капитанов. Кое-кому может показаться маловероятным, чтобы «Поморянка» оказалась в руках героев детских книг. Но для знаменитых капитанов не представляло никакого труда взять со страниц любого романа, повести или даже сказки корабль, припасы, оружие, морские карты, коня или ковёр-самолёт.

Однажды, помнится, им понадобилась собака по прозвищу Белый Клык из повести Джека Лондона, а в другой раз они пригласили доброго слона из рассказа Куприна. Правда, в клубе прихворнул Тартарен, а не маленькая девочка. Сколько раз милейший мистер Пиквик из романа Диккенса посылал за ними почтовый дилижанс! И сколько ночей они провели в океане на мокрых шканцах «Фрегата «Паллады», столь талантливо описанного Гончаровым!

Теперь, когда самые закоренелые скептики не могут более сомневаться в правдивости этих слов, остаётся добавить, что в тот достопамятный вечер подводная лодка «Поморянка» шла курсом строго на норд, пересекая воды Гвинейского залива. Справа по борту находился великий чёрный континент — Африка. Но в подводном положении это можно определить, только сверяясь с картами.

Сильные прожекторы освещали путь далеко вперёд. В их ярком свете метались потревоженные обитатели морских глубин.

Сквозь смотровые стёкла были видны причудливые колонии кораллов, похожие на подземные сказочные леса.

Капитаны как зачарованные глядели то на лиловые, то на зелёные или красные, а порой синие созвездия коралловых цветов.

Конечно, это были вовсе не цветы, а полипы. Эти коралловые существа по форме напоминают цветы с шестью или восемью лепестками, но это не благоухающие лепестки, а щупальца, с помощью которых полипы добывают себе пищу. У кораллов меню такое же, как у китов. Те и другие питаются планктоном — микроскопическими инфузориями, рачками, бактериями и тому подобными мельчайшими живыми организмами.

Но вот общее внимание привлекла огромная пятнистая мурена, похожая на гигантского угря, длиной около трёх метров, с открытой хищной пастью, наполненной бесчисленным количеством зубов. Вспугнутая появлением подводной лодки, мурена прекратила погоню за многоцветным морским петухом и скрылась в тёмной расселине коралловой постройки.

Такого же размера барракуда, удивительно напоминающая щуку, и не подумала спасаться бегством. Она кинулась в атаку, пытаясь с ходу разбить смотровое стекло.

— Бр-р… не хотел бы я встретиться с этой крошкой лицом к лицу, — сказал Тартарен, отшатнувшись от окна. — Взгляните на эти ужасные зубы. Даже мурена мне кажется несколько симпатичнее.

— Едва ли это так, — поправил его капитан Немо. — Барракуда не знает страха и дьявольски энергична. Однако мурена гораздо опаснее. Известно множество случаев, когда мурена стаскивала людей со шлюпок и нападала на водолазов. Пасть этого хищника никогда не закрывается. Слишком уж много у неё зубов. И, кроме того, укус мурены ядовит. Она ищет добычу не только в тропических водах, но встречается в Средиземном море и даже у южных берегов Англии.