Да, опыта им явно недоставало, отчего улов выходил куда скуднее, чем у трех других команд. Но их почин стоило оценить хотя бы по желанию помочь родному племени. А опыт — дело наживное, опытными и умелыми не рождаются. И если даже Сеня, человек из двадцать первого века, приучился к ловле рыбы острогой, то уж первобытные охотники тем более должны были освоить это немудрящее ремесло. Причем быстрее.

Речь, впрочем, не о них. А о четырех более опытных рыболовах, включая Сеню. И о том, далеко не приятном, сюрпризе, что ждал их во время очередной вылазки на челне и с острогами.

— Плывет кто-то, — сообщил Макун, как самый зоркий, ненадолго отвлекшись от выслеживания резвящейся в реке рыбы и приметив что-то на водной глади, чуть ли не у горизонта.

— Кто-то? — не поняв, переспросил Сеня. И глянув в ту же сторону, прикладывая ко лбу ладонь, тоже заметил темнеющее пятнышко на фоне синеватой воды. Маячило пятнышко вдалеке, но стремительно приближалось.

Каланг и четвертый рыболов, чьего имени Сеня так и не узнал, просто молча сжали в руках остроги за неимением другого оружия. От встречи с чужаками они не ждали ничего хорошего, но стоило отдать им должное: в панику не ударились, налегать на весла, чтобы скорее удрать, не стали. Определенно, реку эту, их кормившую, хелема привыкли считать своей. И готовы были защищать свои владения.

А может, просто присутствие Сейно-Мава придало им уверенности? Сеня точно не знал, но и разочаровывать соратников ему не хотелось. Тем более что для вероятных недругов он припас кое-что посерьезнее остроги с костяным наконечником.

Нащупав за пазухой травматический пистолет, Сеня достал его из внутреннего кармана подмокшей ветровки и принялся ждать.

Ожидания, далеко не радужные, не обманули. Вскоре чужой челн приблизился достаточно, чтобы можно было его отчетливо разглядеть. И увиденное ни Сеню, ни его товарищей не порадовало.

Борта челна были вымазаны сажей, отчего издали казались черней, чем сама чернота. Что лично Сене показалось глупейшей претенциозностью, вроде «блатных» автомобильных номеров или рассуждений малолетних недоумков о смерти и наиболее красивых способах свести с нею счеты.

Только вблизи можно было заметить, что где-то черный налет был нанесен гуще, где-то жиже, с меньшим старанием. А где-то его и вовсе размыло водой, оставив ближе к днищу более светлые пятна с неровными краями.

Но все это было бы заметно, если смотреть на сам чужой челн. Однако куда больше внимание что Сени, что хелема привлекли сидевшие в суденышке люди.

Числом трое, были они, как один широкоплечие, мускулистые и с лицами, размалеванными грубыми узорами, нанесенными черной и красной краской.

«Вряд ли в каменном веке уже были секс-меньшинства, — подумал Сеня, внутренне усмехаясь, — так что это не косметика. И уж точно не хохломская роспись, а… боевая раскраска!»

Один из разрисованных качков стоял, чуть пригнувшись, с копьем, готовым к броску. Два других налегали на весла, неуклонно сокращая расстояние до челна хелема.

— Аванонга! — не сказал, а скорее, выдохнул Каланг и посмотрел на Сеню хмуро, но в то же время с нескрываемой надеждой. Получилось выражение лица — самое-то для плакатов типа «Родина-мать зовет!» или «Ты нужен Дяде Сэму».

— Что-то никто не говорил мне, что у них есть лодки, — пробормотал Сеня.

— Но никто и не говорил, что нет, — Макун даже теперь, видя врагов, не удержался от безобидной, но колкости.

— Впрочем, по фиг, — небрежно бросил Сеня, стремясь подбодрить спутников, — их трое, нас четверо, так что не ссать.

И с этими словами зарядил пистолет, а затем выстрелил в аванонга с копьем.

Увы, меткость подвела Сеню. Да и прицеливаться в утлом челне, покачиваясь на волнах, оказалось не очень-то легко. Сеня промазал… а уже в следующую секунду аванонга метнул в него копье.

Лишь в последний миг Сеня успел уклониться, почти прижавшись к днищу челна. Зато копье вонзилось аккурат в живот тому из четверки рыболовов, чье имя Сеня не знал… да, как видно, уже не узнает.

Общительностью тот не отличался. Но уж теперь отмолчаться не смог. Заорав от боли, хелема рефлекторно схватился за живот, из которого хлестала кровь… затем вцепился в торчащий из него наконечник копья, силясь выдернуть. Потянулся к копью и Макун, но трудно понять, с какой целью — то ли товарища спасти, то ли завладеть оружием.

Лично Сене было не до гаданий. Он сделал новый выстрел… на сей раз удачно! Аванонга взревел, схватившись за грудь. И, потеряв равновесие, вывалился за борт — за весьма не высокий борт.

В воду подстреленный аванонга рухнул, разбрасывая брызги. Однако, вопреки Сениным надеждам, ко дну не пошел. Вынырнул уже в следующее мгновение — голова его снова показалась над водой. И поплыл прямиком к челну хелема.

Зато теперь необходимость в прицеливании отпала. Когда аванонга подплыл к самому борту челна, Сеня поднес пистолет чуть ли не к его лицу. Нажатие на курок — и брызнула кровь, а сам аванонга, наконец, скрылся под водой. Выстрел в упор из травматики вырубал не хуже «двоечки» в исполнении Валуева или Монсона.

Нокаут!

Однако ни вздыхать с облегчением, ни хотя бы переводить дух было некогда. Челны успели сблизиться настолько, чтобы еще один из аванонга смог одним прыжком преодолеть оставшееся расстояние. Утлый челн хелема закачался под его тяжестью.

Ближе всех к аванонга оказался Каланг. Вскинул было руку с острогой… но в ближнем бою, да еще с противником крупнее рыбы от нее оказалось мало толку. Зато аванонга успел дотянуться до горла Каланга и сомкнуть на нем руки.

Рыболов захрипел… однако его противник забыл о бдительности, а зря. Макун успел вытащить копье из живота сраженного хелема и, словно по бильярдному шару кием, ударил им аванонга в спину. Тот взревел, а Макун еще и поднажал сильнее, глубже вонзая наконечник, а заодно пытаясь оттеснить противника к борту — и дальше.

На беду аванонга оказался крепким орешком. Оставив Каланга, он сумел так изловчиться, чтобы перехватить одной рукой древко копья. И даже отодвинуть его от себя, заодно оттолкнув и Макуна.

Но тут на помощь пришли Сеня и Каланг. Первый уже без всякого оружия ударил аванонга пяткой по голени, а второму хватило-таки сообразительности и проворства схватить весло и стукнуть врага по голове.

Не устояв на ногах, аванонга завалился грудью на борт. Челн накренился. Каланг и Сеня уже приготовились подхватить аванонга за ноги, чтобы выкинуть в воду, но их опередил Макун. С просто-таки звериным остервенением он снова вонзил в аванонга копье — на этот раз в бок, ближе к печени. Мстил, не иначе — не то за погибшего соплеменника, не то за всех хелема, чью жизнь так испортили эти выродки-людоеды.

Раскрашенный качок верещал, захлебываясь кровью. Но, к счастью для себя недолго.

Оставшийся из трех аванонга, видя, во что вылилась эта встреча, торопливо задвигал веслами, разворачиваясь и спеша отдалиться от челна хелема.

— Победа! — завопил Макун, видя это суетливое отступление, и выкрикнув еще что-то нечленораздельное, потряс над головой копьем. Достойным боевым трофеем.

— Если бы, — вздохнул Сеня, как бы ни хотелось ему порадоваться первому военному успеху.

Покачал головой и Каланг.

— Смотрите! — сказал он, показывая рукой, — там…

Со стороны, куда теперь отступал аванонга, двигались сразу несколько челнов с черными бортами. Похожие на россыпь угольков, они покачивались на воде и стремительно приближались.

— Отходим, — спешно распорядился Сеня, — возвращаемся. Надо предупредить остальных.

Каланг и Макун не возражали. Ни против того, что недавний новичок (даром, что Сейно-Мава) взяли командование на себя, ни, разумеется, против его предложения. И все трое схватились за весла.

Последние несколько метров Сеня преодолел вплавь. Не выдержал и нырнул, полагая, что челн движется с недопустимой, просто-таки раздражающей медлительностью.