Бонхёффер и Нимёллер призывали служителей к повсеместному уходу с церковных должностей. В то самое время, когда «Немецкие христиане» праздновали победу, Бог совершал Свое дело. Рука Его суда тяготела над церковью, однако Он также помнил и о милости. Он давал Своему народу возможность заявить о себе. Тот, кто верил, что Евангелие не терпит компромиссов, имел возможность «исповедовать Христа перед людьми».

Кто-то из современников тогда заметил: «Божии суды были покровом Его вездесущей благодати». Его завуалированная благодать дала истинным верующим мужество, в котором они нуждались.

"ЧРЕЗВЫЧАЙНАЯ ЛИГА ПАСТОРОВ"

21 сентября 1933 года — всего через две недели после Коричневого Собора — Нимёллер и Бонхёффер встретились с группой, называемой «Молодые реформаторы», чтобы создать «Чрезвычайную лигу пасторов». Они дали обещание сражаться с арийским пунктом и оказывать сопротивление вторжению нацизма в церковь. Мы должны помнить о том, что они не оказывали сопротивление нацизму как политической силе, а только настаивали на том, что он не должен вторгаться в духовную сферу. Пасторам было отправлено письмо, подписанное обеими сторонами. В частности, цели Лиги определялись следующим образом:

1. Обновить верность Писанию и символу веры.

2. Противостоять тем, кто нападает на Писание и символ веры.

3. Оказывать материальную и финансовую помощь тем, кто страдает из-за репрессивных законов или насилия.

4. Отказываться признавать арийский пункт.

Почти сразу же это письмо собрало около двух тысяч подписей, а к концу 1933 года их количество возросло до шести тысяч. Новые епископы, избранные по прогитлеровской программе, конечно же, злились и молчали.

Когда всем пасторам была разослана анкета, в которой они должны были удостоверить свое личное происхождение, Нимёллер отказался пойти на уступки и призвал остальных последовать его примеру. Он знал, что его поступок был проявлением неповиновения государству, но он серьезно относился к словам Писания: «Нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе» (Галатам 3:28). Он и Бонхёффер были уверены, что тот, кто подписался под арийским пунктом, отделился от церкви Христа.

«Чрезвычайной лиге пасторов» вскоре представилась возможность испытать свои силы, выразив официальный протест. Через шесть дней после того, как пасторам было разослано письмо, был собран Национальный Синод, чтобы принять рекомендации Прусского Синода официально и избрать Людвига Мюллера на пост епископа Рейха, объединив, таким образом, все протестантские конфессии в одну национальную организацию. Другой кандидатуры не было.

Как бы в насмешку Синод проходил в крепостной церкви Виттенберга, к дверям которой Мартин Лютер когда-то пригвоздил свои девяносто пять тезисов. Прямо рядом с могилой, в которой был похоронен Лютер, Людвиг Мюллер был единогласно избран епископом Рейха, а другие «Немецкие христиане» — региональными епископами. Таким образом, по иронии, символичность которой нельзя не заметить, свастика, по сути, была принята как новый крест в том же самом соборе, в котором Лютер за четыреста лет до того проповедовал о кресте Христовом!

Нимёллер и Бонхёффер также присутствовали на собрании в Виттенберге 27 сентября 1933 года. Они распространяли листовки среди делегатов, а также прикрепляли их к деревьям. «Мы не перестанем сражаться со всем, что является разрушительным для самой сути Церкви». Что касается реакции Национальной церкви на эти листовки, то позже она заявляла, что Виттенберг был просто наводнен слухами и что «враг дал почувствовать свое присутствие».

Как только был избран Людвиг Мюллер, Бонхёффер, стоявший в задних рядах церкви, прошептал одному из своих друзей: «Ты только что стал свидетелем смерти церкви в Германии!». Фактически, ложная церковь уже умерла, и хотя истинная церковь была в преддверии борьбы за существование, в ней все еще теплилась жизнь.

Бонхёффер, всецело посвятив себя тому, чтобы сделать церковь такой, какой она должна быть, столкнулся  с необходимостью принять одно важное решение. Должен ли он продолжать борьбу с нацизмом, находясь внутри Германии, или же ему следует воспользоваться возможностью уехать за границу? Подумав, он сделал свой выбор.

БОНХЁФФЕР ПОКИДАЕТ ГЕРМАНИЮ

Бонхёффер преподавал в Берлинском университете и все больше и больше разочаровывался от принятия университетом нацистской философии. Поскольку из-за его теологических взглядов ему было отказано в пасторстве в Германии, он решил стать пастором двух состоящих из немцев церквей в Лондоне. Несмотря на критику со стороны тех, кто считал, что он просто сбежал с поля боя, он настаивал на том, что просто изменил стратегию. Находясь в Лондоне, он создавал оппозицию церкви немецкого Рейха. Он пытался сплотить интернациональные церкви, чтобы оказать более весомое сопротивление нацистам и поддержать новую, Исповедующую церковь.

На международной встрече Всемирного Союза, проходившей в Дании, Бонхёффер выступил с колким обращением, в котором спросил, как церкви могут оправдывать свое существование, если они не принимают мер к тому, чтобы остановить уверенный марш Германии к войне. Он требовал от экуменического совета высказаться «с тем, чтобы мир, хотя и со скрежетом зубов, услышал, и чтобы народы возрадовались от того, что церковь Христа во имя Христа забрала оружие из рук их сыновей, воспрепятствовала войне и заявила о мире Христовом в лицо неистовому миру».

Здесь Бонхёффер представил одно из своих самых сильных утверждений пацифизма, заявив, что христиане не должны использовать оружие друг против друга, ибо знают, что, поступая так, они обращают свое оружие против Самого Христа. В одном примечательном заявлении он сказал: «На мир необходимо отважиться. Это — великое и рискованное дело».

Два года спустя Бонхёффер вернулся в Германию и основал духовную семинарию для тех, кто готовился возглавить Исповедующую церковь. В конце концов, отступив от пацифизма, он присоединился к тайной организации, имевшей целью уничтожить Гитлера.

"НЕМЕЦКИЕ ХРИСТИАНЕ" РАСКРЫВАЮТ СВОИ ЦЕЛИ

13 ноября 1933 года «Немецкие христиане» организовали огромный съезд в Берлинском дворце спорта. Демонстрация открылась процессией нацистских флагов. Затем хор спел «Теперь все возблагодарим Бога нашего», а ансамбль трубачей протрубил «Крепкая башня — это наш Бог». Во вступительном слове было отмечено, что «Движение веры» еще не достигло всех своих целей и что «врага необходимо преследовать до тех пор, пока он не побежит в смятении».

Затем доктор Краузе, занимавший высокий пост у «Немецких христиан», выступил перед присутствующей двадцатитысячной аудиторией с сенсационной, если не сказать богохульной, речью. Он призвал ко второй немецкой «Реформации». После того как его прервали оглушительные аплодисменты, он заявил, что если церковь хочет обосноваться в Германии, то на первом этапе необходимо

освободиться от всех, кто не проявляет немецкого духа в литургии и исповедании; освободиться от Ветхого Завета с его еврейской моралью воздаяния — от всех этих историй о торговцах скотом и сводниках... Наша поместная церковь должна также увидеть, что из Нового Завета должны быть удалены все явно искаженные и суеверные рассказы, и что теология учителя Павла, построенная на козле отпущения и унижении, должна быть отвергнута в принципе, так как она увековечила фальсификацию Евангелия.

Еще один докладчик выражал недовольство, говоря, что «преувеличенное представление распятого Иисуса в немецкой церкви недопустимо».

Излишне говорить, что Лютер был бы шокирован этой «Второй Реформацией» с ее отвержением Ветхого Завета, умалением Христа и предписанием об избавлении от Павла, так как он якобы фальсифицировал Евангелие. Скорее всего, он призвал бы церковь к покаянию за то, что она попрала крест Христов, соединив его с языческой политической программой. Он бы заявил, что церковь оставила Христа, чтобы последовать за антихристом.