- Будешь звонить мне по этому телефону, - Марк Израилевич протянул листок бумаги, - но только из автомата. Сорок восемь часов тебе сроку. А дальше как говорится, тишина.

   Глава пятая

  Собираясь в дорогу, Павел переоблачился в одеяние попроще: черно-зеленый 'адидасовский' спортивный костюм, поверх - жесткая кожаная куртка, ну и кроссовки 'Найк'. Так сподручней, судя по тому, что произошло сегодня утром и что могло ожидать впереди. Надо же! Уже вечер! - взглянул в окно Павел.

  Из города Павел на всякий случай выбирался на попутках. Многие, правда, уворачивались, визжа покрышками, стоило ему попасть в свет фар.

  Наконец, благодаря одному разбитному дальнобойщику, Павел добрался до Твери, где сел на проходящий поезд в Санкт-Петербург.

  Посадка в аэропорту Пулково на рейс до Баку прошла без проблем. Удобно устроившись в кресле, Павел какое-то время смотрел в окно иллюминатора, а затем у него стали слипаться глаза - сказывалось нервное напряжение последних суток.

   ... Он оказался внезапно в незнакомой ему, но вполне реальной комнате с цементированным полом. Тусклая лампочка над потолком... Тумасов услышал за спиной чье-то хриплое дыхание, а потом и глухой звук. По полу тащили нечто тяжелое... И вдруг увиделась ему рука с топором. Рука была мужская, крепкая и мускулистая. Длинными пальцами своими она цепко держала топорище - старое, лопнувшее, обмотанное синей изоляционной лентой.

   - Кр...рак! - опустился топор. И под ноги Павлу с низкого широкого пенька свалился большой кусок розового мяса. На белой шкуре окорока Павел отчетливо увидел татуировку - ящерицу. Кр...рак! - снова ухнуло где-то, и Тумасов проснулся.

  Что это было?

  'Наш самолет заходит на посадку. Пожалуйста, пристегните ремни.' - прозвучала стандартная фраза мягким женским голосом откуда-то сверху.

  Павел провел по лицу рукой, словно пытаясь отогнать невесть откуда взявшееся видение.

  Самолет относительно мягко приземлился. Южное солнце яркими лучами било в окна салона. Тумасов не спеша поднялся с кресла, взял свои вещи и в потоке пассажиров спустился по трапу.

  Он достаточно быстро преодолел паспортный контроль и очутился в здании аэропорта. Ностальгии по городу, где он провел некоторую часть своей жизни Тумасов особо не испытывал и хладнокровно отогнал нахлынувшие воспоминания. Сумку с вещами Павел в багаж не сдавал, поэтому сразу двинулся к выходу.

   Из ближайшего телефона прямо из аэропорта Павел позвонил Рустаму. Друзей в Баку у Павла было много, всех объехать - навестить - месяца не хватит, но в первую очередь это были Рустам Фархадов и Николай Столяров. Вместе в армии, потом в институте, потом Николай ушел в какое -то СП, а Павел с Рустамом отправились на вольные хлеба – один на север в экспедиции за длинным рублем, другой остался в Баку, открыв с приятелями какой-то кооператив.

 Николай и Рустам были давними друзьями Павла. Познакомившись много лет назад, они вместе взрослели и постигали жизнь, с распадом Союза быстро изменившуюся не в лучшую сторону. За все эти годы, порой бывав в весьма щекотливых ситуациях, они ни разу не подвели друг друга и были уверены, что так будет и дальше.

  - Рустам?

  - Па-а-аша! Ты в Баку?! Ты где?! Стой где стоишь! Я как раз выхожу! Молодец, что застал!

  Павел вышел на крыльцо здания перекурить. Он равнодушно наблюдал за очередью на такси, на прилетевших, с увесистыми чемоданами штурмующими рейсовый автобус из аэропорта, на разомлевших от полуденного солнца носильщиков...

  Пока он размышлял, буквально к его ногам подъехали темно-зеленые 'Жигули', взвизгнув тормозами.

  -Вы что, охренели, смотреть же надо! - вырвалось у Павла, очнувшегося столь бесцеремонным образом от раздумий.

  Водитель тут же распахнул дверь.

  -Ты это чего сказал тут, а? - громко воскликнул он. -Ты кого это хренами обкладываешь? А ну-ка, иди сюда!

  Водитель, без малого двухметровый ухоженный блондин в добротном цвета бутылочного стекла костюме, гладко выбритый с короткой прической, которая ему не совсем шла - уши казались оттопыренными, резво зашагал к Павлу, как-будто высказывая свои агрессивные намерения. Но лицо его озаряла довольная улыбка. Подойдя к Павлу, который уже узнал столь напористого водителя и стоял расслабившись, сбросив дорожную сумку на землю, он заключил его в крепкие объятия.

  - Привет, Коля.

  - Здравствуй, Паша, здравствуй.

  Николай хлопнул пару раз Павла по спине от переполнявших его чувств.

  - Привет, Рустам!

  Павел крепко пожал руку смуглому, худощавому, но весьма жилистому и крепкому мужчине среднего роста в широких брюках и спортивной куртке, с такими же, как и у Павла, желтоватыми мозолями на костяшках костлявых кулаков.

 Рустам буквально только что вернулся из Нахичевани, куда ездил навестить свою девушку Фирузу, которая, в прошлом году закончив мединститут в столице, вернулась к себе домой.

  Николай требовательным взглядом оглядел Павла с ног до головы:

  - Гляжу, уважает Москва тебя!

  - Не без того. А у вас что, хуже?

  - Куда нам, провинциалам!

  - Сам виноват. Я тебе сколько раз звонил, предлагал к нам перебираться?

  - Да у меня своих дел невпроворот. Так что сижу в своем болоте.

  - А я, как видишь, приехал.

  - Ну да! Насовсем?! Молодец! Пока у меня поживешь, в два счета прописку сделаем, квартиру подыщем! С работой - никаких проблем. Хочешь, ко мне? Мы сейчас та-акие контракты заключаем...

  - Погоди, погоди! Не гони лошадей. Я пока на пару недель только...

  - Да? - где-то даже трогательно было наблюдать за искренним огорчением Николая. - А зря. Оставался бы уже. Жениться тебе пора, эх!

  Рустам прервал этот диалог, по-дружески ткнув Павла кулаком в плечо.

  - Бери вещи и пойдем в машину. Поедем, покажем тебе твою квартиру.

  Машина резко взяла ход, обогнув группу прилетевших пассажиров, смотревших на них с завистью.

  - Вот была бы хохма, если бы вы меня раздавили. - лениво заметил Павел, развалившийся на заднем сидении.