И наконец, в книге преднамеренно не приводится список использованных источников. Цель ее — увековечить подвиг президента Альенде и тем самым помочь проложить дорогу, по которой пойдет чилийская революция.

Гавана

17 октября 1973 г.

Большая группа журналистов толпилась в то утро между главными воротами правительственного дворца и боковым входом со стороны улицы Моранде. Было известно, что с 9.30 утра Альенде проводил совещание с руководителями партий Народного единства, а затем — с главнокомандующими трех родов войск. На первом совещании президент охарактеризовал сложное политическое положение в стране и говорил о мерах, которые необходимо принять. На втором — шел ожесточенный спор по поводу принятия декрета о введении контроля над оружием. За день до этого войска военно-воздушных сил спровоцировали столкновение с рабочими крупной текстильной фабрики «Сумар», пытаясь запугать население промышленного района Сантьяго.

В 11 часов адмирал Рауль Монтеро (в то время еще главнокомандующий военно-морскими силами) вышел, одетый в штатское, для короткой беседы с журналистами. Это была его последняя встреча с прессой. Сейчас известно лишь то, что он был арестован. Несколько позже генерал ВВС Густаво Ли (ныне один из главарей фашистской хунты) в сопровождении адъютанта появился у выхода на улицу Моранде, отмахнувшись от журналистов, буркнул: «Мне нечего вам сказать» — и быстрым шагом направился к зданию министерства национальной обороны. Между тем распространился слух, что генерал Аугусто Пиночет Угарте, главнокомандующий сухопутными войсками (сегодня — глава хунты), тайно покинув дворец, также прибыл в министерство обороны.

После «танкасо» 29 июня — попытки танковых и пехотных частей совершить переворот, которая была подавлена всего за три часа, — атмосфера непрерывно накалялась. Приближалась трагическая развязка.

В 14.30 президент Альенде закончил совещание и вышел из дворца. В это время большинство журналистов ушли обедать. Президент был одет в спортивную куртку. Широко улыбаясь и высоко подняв руку, Альенде приветствовал публику, которая ему аплодировала.

Журналист Аугусто Оливарес, один из главных советников Альенде, геройски погибший при защите дворца, доверительно сообщил мне: во время совещания генерал Ли признал, что его подразделения произвели 6000 выстрелов в ходе операции против жителей поселка и рабочих фабрики «Сумар». Это была уже настоящая война.

В ту же субботу вечером я был приглашен на день рождения Беатрис Альенде, который праздновали в «Каньяверале», вилле, где обычно отдыхал президент.

Здесь в последний раз я имел возможность побеседовать с ним. Он был приветлив, улыбался, но в его поведении чувствовалась напряженность. Мы сыграли две партии в шахматы, которыми он очень увлекался. («Шахматы помогают мне отвлекаться от других дел, но в то же время я не могу полностью сосредоточиться на игре», — сказал он мне однажды.) В тот вечер, пока мы расставляли фигуры, он сказал: «Дела очень плохи. Через пару дней я приму решение. Видите ли, я сделал хорошую рокировку[1] и несколько удачных ходов. Но пешки у меня на исходе».

Утром Альенде собирался поехать в район «Сумара», поговорить с пострадавшими текстильщиками, а затем навестить в больнице раненого рабочего. Однако ему пришлось изменить свои планы, потому что руководитель следственной службы Альфредо Хоиньянт попросил дать ему дополнительно 24 часа, чтобы довести до конца расследование.

На субботнем совещании генерал Ли утверждал, будто войска открыли огонь в ответ на стрельбу, которая велась с территории «Сумара» и из прилегающих кварталов.

В ту же субботу президент отдал распоряжение создать для расследования специальную комиссию с участием лучших специалистов, в том числе префекта Эрнана Ромеро, который занимал высокие посты при прежнем, христианско-демократическом правительстве.

Альенде прекрасно знал, что произошло, но он хотел представить конкретные факты и заключения специалистов, доказывающие, что события на «Сумаре» были очередной провокацией военных.

В тот день, пока шла облава, рабочим удалось связаться по телефону с президентским дворцом и рассказать о происходящем. Телефонные провода отчетливо доносили звуки перестрелки. Один из рабочих сказал Альенде, что затеянная военными стрельба угрожает не только жизни его товарищей, опасность нависла над всеми жителями поселка — могут взорваться фабричные цистерны с жидким кислородом.

Рассказывая мне позднее об этом, Аугусто Оливарес подчеркнул: Альенде немедленно потребовал, чтобы министерство общественного здравоохранения направило в район событий машину «скорой помощи», приказал гражданским властям отправиться на «Сумар» — проверить факты и поговорить с рабочими; срочно отыскать министра обороны Орландо Летельера; связался по телефону с генералом Ли и добился прекращения перестрелки. В тот же вечер президент сказал Оливаресу, что декрет о контроле над оружием в том виде, в каком он был принят конгрессом, не соответствует задачам народного правительства и что провокации военных есть «часть разработанного плана государственного переворота».

Пообедав в Ла Монеда, президент работал в своем кабинете вплоть до отъезда в аэропорт Пудауэль. В 17.30 из Мексики прибывала его супруга.

Ортенсия Бусси вместе с дочерью Исабель, адъютантом президента, команданте Роберто Санчесом и его супругой выезжали в Мексику, чтобы выразить соболезнование народа Чили по случаю землетрясения, постигшего Мексику на предыдущей неделе. В аэропорту, ожидая прибытия самолета, Альенде беседовал с двумя другими своими адъютантами — команданте Серхио Бадьолой и вице-адмиралом Хорхе Гресом (занявшим место капитана Артуро Арайи, близкого друга президента, убитого реакционерами 27 июля). Он разговаривал со служащими аэропорта и шутил с внуками, приехавшими с ним вместе встречать свою бабушку.

В понедельник утром президент Альенде созвал внеочередное заседание кабинета, которое проходило примерно с 11 до 13 часов. В это время сенатор Рафаэль Таруд, руководитель партии Независимого народного действия (ННД), вышел из правительственного дворца и заявил журналистам, что вечером Альенде выступит с обращением к народу. Это заявление было опубликовано в вечерней газете «Сегунда» правого направления, принадлежавшей газетному тресту «Меркурио». После заседания кабинета министров Альенде публично выразил уверенность в том, что «переживаемые нами трудности» будут преодолены и что скоро мы найдем выход.

В 13.30 Альенде обедал в Большой столовой Ла Монеда с министром внутренних дел Карлосом Брионесом, министром обороны Летельером, Аугусто Оливаресом, бывшими министрами Хосе Тоа, Серхио Битаром и политическим советником Хоаном Гарсесом. Альенде обсуждал с ними, на какое время назначить его обращение к народу. Было решено перенести выступление на вторник, ориентировочно на 12 часов дня, во всяком случае, до начала внеочередной конференции совета христианско-демократической партии.

Во время обеда президент с беспокойством говорил об обысках на предприятиях, проводимых подразделениями военно-воздушных сил. Он приказал Летельеру отдать распоряжение о прекращении обысков до тех пор, пока не будет издана новая инструкция. Обыски, по сути дела, имели право проводить лишь карабинеры[2], и только в исключительных случаях вооруженные силы могли оказывать им содействие. Летельер сказал, что возбуждено около 30 судебных дел против военных, превысивших свои полномочия.

По словам Беатрис Альенде, ее отец намеревался предложить парламенту проект указа, отменяющего декрет о контроле над оружием, и создать комиссию для выработки нового законодательства по этому вопросу.