МСЬЕ ДЮПОН — Результат — нуль.

МСЬЕ ЖАН ДЮПОН. Результат-нуль.

МИТЧЕЛЛ. Результат — нуль.

ДЭВИС. Результат — нуль».

— И вы думаете, что эта ваша писанина нам поможет? — скептически спросил Джепп. — Не вижу, чем это лучше того, чтобы просто написать: «Не знаю. Не знаю. Не могу сказать».

— Это дает ясную классификацию — пояснил Пуаро. — В четырех случаях — мистер Клэнси, мисс Грей, мистер Райдер и, я сказал бы, леди Хорбари результат с кредитной стороны. В случаях мистера Гэйля и мисс Керр результат с дебетной стороны. В четырех случаях — никакого результата, насколько мы знаем. А в одном случае, у доктора Брайанта, или никакого результата, или никакой видимой выгоды.

— Драгоценные мысли, — хмуро откликнулся Джепп. — Мы застряли увязли и не сдвинемся, пока не получим вестей из Парижа. Нужно побольше узнать о Жизели. Я, кажется, смог бы вытрясти еще что-нибудь из горничной кроме того, что уже узнал Фурнье.

— Сомневаюсь, мой друг. Самое интересное во всем деле — личность убитой женщины. У нее не было ни друзей, ни родственников, можно сказать, никакой личной жизни. Когда-то, когда она была молода, она и любила и страдала; затем твердой рукой захлопнула ставни своей души, все было кончено! И Мари Морисо превратилась в ростовщицу.

— Вы полагаете, ключ к делу в ее прошлом? Тогда мы бессильны что-либо сделать! К ее прошлому у нас нет ключей.

— О, у нас есть, мой друг, ключи к делу!..

— Трубка, разумеется?..

— Нет, нет, не трубка. — Пуаро улыбнулся.

— Что ж, давайте послушаем ваши соображения.

— Я дам им названия, как мистер Клэнси дает названия своим историям: «Первый ключ — оса»; «Второй ключ — багаж пассажиров»; «Третий ключ — лишняя кофейная ложка».

— Вы не в своем уме! — с мягкой укоризной вскричал Джепп и добавил: — Ну при чем тут кофейная ложка?!

— На блюдце у мадам Жизели было две кофейных ложки.

— По поверью это к свадьбе!

— В данном случае, — сказал Пуаро, — это означало еще и похороны.

Норман Гэйль, Джейн и мсье Пуаро встретились за обедом после «инцидента с шантажом». Норман почувствовал облегчение, услышав, что его услуги в качестве «мистера Робинсона» в дальнейшем не понадобятся.

— Он тихо скончался, наш краснорожий мистер Робинсон! — воскликнул мсье Пуаро и поднял стакан. — Выпьем за упокой его души!..

Норман Гэйль искренне рассмеялся.

— Что произошло? — спросила Джейн.

— Я выяснил все, что хотел знать. — Пуаро улыбнулся. — Она водилась с Жизелью.

— Это стало явным из моего интервью, — уточнил Норман.

— Вот именно, — кивнул Пуаро. — Но мне нужен был ваш полный и подробный рассказ. И я его, разумеется, получил!

Джейн и Норман вопросительно глядели на него, но Пуаро, к их досаде, пустился рассуждать о карьере и вообще о жизни.

— В квадратных дырках не так много круглых затычек — не так уж много людей не на своем месте, как некоторые об этом думают. Большинство людей избирают занятия, которых втайне желают. Вы слышите, например, от человека, работающего в конторе: «Я хотел бы стать исследователем, я готов мириться с лишениями в далеких странах». Но вы уже обнаружили, что он любит читать беллетристику о путешествиях, а для себя предпочитает безопасность и комфорт конторской табуретки!..

— Послушать вас, — сказала Джейн, — так получится, что и мое желание путешествовать не искренне, вы что ж, полагаете, что кривляться: «ах, леди!» и делать дамские прически — мое настоящее призвание? Нет, это неправда! А как вы отнесетесь ко мне, если узнаете, что я мечтаю разбогатеть?

Пуаро засмеялся:

— Вы еще молоды, Джейн! Разумеется, человек может перепробовать множество занятий, но то, на котором он остановит свой выбор, и будет тем, чего он желал!

— Я с вами не согласен, — сказал Гэйль. — Я стал дантистом по воле случая, а вовсе не по своему выбору. Мой дядя был дантистом и хотел, чтобы я ассистировал ему. Но я жаждал приключений, я мечтал увидеть мир. Я забросил свое занятие — лечение зубов и укатил на ферму в Южную Африку. Ничего хорошего из этого не получилось — у меня не было фермерского опыта. И я в конце-концов был вынужден согласиться на предложение старика, я вернулся и стал помогать ему.

— А теперь хотите снова на все наплевать и уехать в Канаду? Все вас в доминионы тянет!

— На этот раз я буду вынужден это сделать.

— Просто невероятно, как иногда одни поступки влекут за собой другие. — Меня ничто не вынуждает к путешествиям, — задумчиво сказала Джейн. — Это мое заветное желание.

— Eh bien, тогда я могу вам кое-что предложить. На следующей неделе я еду в Париж. Если пожелаете, можете занять должность моего секретаря. Я положу вам неплохой оклад.

Джейн покачала головой:

— Я не могу уйти от Антуана. Это хорошее место.

— Работа у меня — тоже хорошая.

— Да, но она временная.

— Я подыщу для вас потом что-либо другое.

— Благодарю! Но, думаю, не стоит рисковать.

Пуаро поглядел на нее и загадочно улыбнулся.

Через три дня поутру его разбудил телефонный звонок.

— Мсье Пуаро, — спросила Джейн, — должность секретаря еще не занята?

— Нет. Я уезжаю в Париж в понедельник..

— В самом деле? Можно мне прийти?

— Да. Но что заставило вас переменить намерения?

— Я поссорилась с Антуаном... Из-за одной клиентки. Она была... ну, абсолютной... Нет, не могу по телефону сказать, какой она была!.. Я разнервничалась и высказала ей все, что о ней думала.

— Ах, широта мысли о широких просторах...

— Что вы говорите?

— Говорю, что ваши мысли постоянно останавливаются на определенном предмете.

— Это не выдержал мой язык, а не ум. Я наслаждалась: ее глаза были точь-в-точь, как у ее проклятого китайского мопса, они едва из орбит не выскочили! Ну, все! Теперь приходится искать другую работу, но сперва я так хотела бы поехать в Париж!..

— Договорились. По дороге я дам вам необходимые инструкции.

Пуаро и его новая секретарша не полетели самолетом, за что Джейн была крайне благодарна мсье Эркюлю. Ей не хотелось бередить себя воспоминаниями о лежащей у кресла на полу мертвой женщине в порыжевшей от пыли черной одежде...

На пути из Кале в Париж у них было отдельное купе, и Пуаро посвятил Джейн в свои планы.

— Мне нужно будет повидать в Париже нескольких человек. Адвоката мэтра Тибо. Мсье Фурнье из французской сыскной полиции-меланхолика, но умницу.

Мсье Дюпона-отца и мсье Дюпона-сына. Я займусь отцом, а вам, мадмуазель Джейн, предоставлю сына. Вы очаровательны, и, полагаю, он вас помнит еще с дознания.

— Мы повстречались потом еще раз... после того, — созналась вдруг Джейн, залилась румянцем и описала мсье Пуаро случайную встречу в Конер-Хауз.

— Превосходно, все к лучшему. Ах, это была превосходная идея захватить вас с собой в Париж! Теперь внимательно слушайте, мадмуазель Джейн. По возможности избегайте обсуждения дела Жизели, но не уклоняйтесь от этой темы, если такой разговор начнет Жан Дюпон. Хорошо, если б вы намекнули, что в преступлении подозревается леди Хорбари. Цель моей поездки в Париж, можно сказать, такова: посовещаться с мсье Фурнье и разузнать от отношениях леди Хорбари с убитой.

— Бедная леди Хорбари! Или вам попросту нужен предлог, чтоб еще раз повидать ее?

— О! Она не того типа, какой мне нравится. Впрочем, еще раз увидеть ее будет полезно!

Джейн минутку поколебалась, затем спросила:

— А вы не подозреваете в преступлении мсье Дюпона-младшего?

— Нет, нет, мне просто нужна информация. — Пуаро проницательно взглянул на Джейн: — Он симпатичен вам, этот молодой человек, а?

— Нет, — улыбнулась Джейн, — я сказала бы не так: он прост и вместе с тем с ним интересно и приятно.

— Вот как, по-вашему, стало быть, прост?

— Очень. Я думаю, это потому, что он ведет несветскую жизнь.

— Пожалуй... — согласился Пуаро. — Например, он не лечил ничьих зубов. Он не был разочарован при виде героя, дрожащего от страха в кресле дантиста.