*
Аррани умен и беден — этого довольно вам.
Он не золотом клянется — этого довольно вам.
И не тем, во что не верит, и не тем, чего не стоит,
Он своей клянется честью — этого довольно вам.
*
То, чем хотели б зваться золото и шелка,
То, что дворцы обходит, как острова река,—
Честь ведь на самом деле — шелк для хозяев рубищ,
Честь ведь на самом деле — золото бедняка.
*
Гонец от шаха кличет во дворец.
Чего я там не видел, о, творец?
Ну что ж, пускай сопутствует удача
Тому, кто не доносчик и не льстец.
Гонец от шаха гонит во дворец
Одну из верноподданных овец,
И я иду, подальше ярость пряча:
Ведь шах — всему начало и конец.
*
Мечи возмездья никогда не ржавы,
Неточный ход — и ты кровавый ком.
В степи зарыт ужасный враг державы,
Подумать страх, что говорят о нем:
Он проникал в султанские гаремы,
Срывал там дерзко розы и бутоны!
Он кончил тем, чем кончить можем все мы:
Казнен за то, что попирал… законы.
Раздумья
Не изойти нам из смерти сетей,
Ни мудрецу, ни глупцу, никому.
Но одного я никак не пойму:
Зачем на смерть мы рождаем детей?
Зачем прильнувших доверчиво к нам
Мы обрекли на съеденье червям,
Мы, им для жизни зажегшие кровь,
Им подарившие мысль и любовь?
О, эта жизнь, остывающий жар!
О, этой жизни отравленный дар!
*
Кто равнодушен к деньгам? Только смерть.
Кто на земле всесилен? Только смерть —
У ней в ногах валяются владыки!
Кто на земле бессмертен? Только смерть.
Это стихотворение перекликается со словами Муслихаддина Саади (1203–1292), воспетого Пушкиным: «Я смог развязать все узлы, кроме узла смерти».
*
Говорят: «ар-рахман». Говорят: «ар-рахим».
[56] Те, кто добр, почему ж не поддержаны Им?
Он, кто мудр, почему защищает глупцов?
Кто умен и кто честен — за что же гоним?
*
Я жизнь любил за то, что мысли она дарила щедро мне.
Сквозь них мне мир другим являлся, и пламенел я, как в огне.
Мой мозг устал, остыло сердце, ко мне стучится час последний,
И расставаться с жизнью жаль мне не так, как смертным, а вдвойне.
*
Ты по пустыне жизни годы бредешь, деяний пыль глотая,
И вдруг застынешь, обнаружив, что жизни суть совсем не в этом.
Глядишь в глаза великой мысли, и человека жизнь пустая
Вдруг разрешится тайным смыслом и заиграет новым светом.
*
Жизнь коротка и жизнь одна у нас.
Как странно все! К чему ж нам пламень глаз
И в ночь любви и в день кровавой битвы,
Что шум пиров и вдохновенья час?
Нет, божью мудрость восхвали усердно:
Пред сенью погребальных покрывал
Творец земли и неба милосердно
Нам страсть и память в утешенье дал.
*
Как первый росток, берегите любовь!
Как хрупкий цветок, берегите любовь!
От глаза холодного, рук равнодушных
Хирурга-ума берегите любовь!
*
Зеленое, как сад, лицо у моря. Но
То желтым, словно мед, то красным, как вино,
То черным, будто смерч, взлетающий в пустыне,
В часы тревог и сна мне видится оно.
*
Когда под пламенем восхода трепещет розовое море
И в страхе лишь тугие волны до горизонта видят люди,
Ты скажешь: словно бы на ложах красавиц розовые груди
Вздымает страсть биеньем сердца, приподнимает вздохом горе.
*
Зелено-синью отекло
Небес хрустальное стекло.
День, умирая, опускает
Янтарно-алое крыло.
*
«Любили женщины меня — но что мне из того,
Коль друга нет на склоне лет со мной ни одного?
Я роздал женщинам себя. Как из глазницы глаз,
Так юность вытекла навек из тела моего».
Я не скажу, как тот поэт. Не знал я многих перемен.
Ты у меня была одна, и ты всегда со мной, Илен.
*
У жизни дно, как у бокала дно.
Что наша жизнь? Лукавое вино:
Хмельной расцвет — и горькое похмелье
На склоне лет приносит нам оно.
*
Уходит жизнь. А сделанного мало,
А сделанного нет.
Но сердце раскаленное устало
И в мыслях гаснет свет.
Пытался до конца познать я все, что видел,
А стал и зол и сир.
Да! Слишком я любил и слишком ненавидел
Наш бедный мир.
*
Огонь угасает. А дым
Уныло тоскует над ним.
У жизни мы днем насладимся,
А вечер оставим другим.
*
Нужда и десть согнули сколько спин!
Кто лучше лгал — тот им и господин.
Где ж за руку схватить всех сильных мира?
Иль не известно нам, что бог один?