По указанию патриарха Иоакима в 1675 году проведена новая «опись греческим, греко-латынским, польским и славянским печатными и письменными книгами», поступившим сюда из Воскресенского монастыря. В ней значился 501 том. В 1677 году их оказывается уже 551, так как были собраны книги, ранее взятые отдельными людьми. До конца века ризная библиотека продолжала пополняться из различных источников. Они перечислены в описи за 1718 год, опубликованной в журнале «Русский архив» в 1864 году М. Полуденским.

В небольшом предисловии автор публикации отмечал: «Патриаршая библиотека так драгоценна для нас и значение ее так было велико, особенно в патриаршество Никона, что любопытно проследить по описи за постепенным приращением тех сокровищ, которые в ней были и которые сохранились до нас».

Книги поступали от отдельных лиц, из монастырей и Посольского приказа, часть составляли подаренные патриархам киевские издания.

К тому времени ризная библиотека уже не имела тех богослужебных книг, из которых когда-то единственно и состояла. Вероятно, они были переданы какому-нибудь собору. Но зато в своем теперешнем виде именно она, а не домовая, представляла собой замечательную коллекцию.

На основании описи 1718 года С. П. Луппов сделал подсчеты, очерчивающие фонд ризной библиотеки. Всего — 999 книг; из них 422 — печатные и 577 — рукописных; 13 процентов приходится на книги светского содержания и 73,3 процента — иностранные книги, чаще всего греческие.

Что же это за книги? Большинство носило религиозно-церковный характер: библии, евангелия, псалтыри, требники, месяцесловы, часословы, шестодневы, патерики, служебники, жития святых, «песни божественные».

В частности, стоит упомянуть один из старейших памятников древнерусской письменности — «Синайский патерик», относящийся к XI–XII векам. Патериком назывались или собрание житий подвижников отдельных монастырей, или повествования о различных событиях, свидетелями которых эти подвижники были. «Синайский патерик» является переводом произведения византийского писателя VII века Иоанна Мосха «Луг духовный». Это сборник разнообразных новелл, посвященных путешествию Мосха по Египту, Сирии, Палестине и содержащих географические и этнографические сведения, а также сказочные и любовные истории.

Занимательность и живость изложения делали эту книгу весьма популярной у читателя. В ризной библиотеке имелась, кстати, и греческая рукопись с частью текста Мосха.

Позже были обнаружены два других древнейших памятника русской письменности: «Изборник Святослава» 1073 года и «Юрьевское евангелие» начала XII века. Они принадлежали Никону, были подарены им Воскресенскому монастырю и оттуда уже в XIX веке перешли в Патриаршую библиотеку.

Светская литература, хоть и представленная в меньшем объеме, отличалась разнообразием: книги по астрономии, географии, истории, языку, философии, медицине и художественные.

Особенно много книг было по истории. Сочинения Геродота, Ксенофонта, Плутарха, Фукидида, хронографы на греческом и русском языках, летописцы и степенные книги. В Воскресенский монастырь Никон пожертвовал два крупных московских летописных свода XVI столетия: Воскресенскую летопись, доводящую изложение событий до 1541 года, и Патриаршую, заканчивающуюся 1558 годом. Обе они также были возвращены.

Имелась в библиотеке и книга «Иосифа Флавия, Евреина, рукописная, русская, в пленении иерусалимском», — русский вариант «Истории иудейской войны», которая называлась иногда «Повестью о полонении Иерусалима». Это один из первых переводов на Руси.

Находим мы здесь труды Аристотеля, Пифагора, Платона. Впрочем, монахи, составлявшие опись, по-видимому, питали уже столь глубокое почтение к философии, что почти всех античных авторов именовали не иначе как философами: «Иппократа-философа», «Омира (Гомера) — философа»… Может, они были и правы. Любопытно, что одна из книг Аристотеля (рукописная) была на русском языке.

Языковедческий «раздел» — в основном разнообразные «лексиконы греко-латинские и латино-греческие», грамматика Мелетея Смотрицкого; медицинский — сочинения Гиппократа и Галена, травники и лечебники, печатные и письменные по-гречески и по-латыни.

Под номерами 333–339 в описи значились: «Описания разных государств и земель. 7 книг атласов на латинском языке с чертежами». Под номером 515 — «Строительная и рудознатная, немецкая, печатная с образцами 1629 лета печатана». Была в библиотеке и «Арифметика». Вообще же подбор книг по естественным наукам выглядит случайным.

Зато известная целостность чувствуется в подборе художественных произведений древнегреческих авторов: Гесиод, Гомер, Эсхил, Софокл, Эзоп, Аристофан.

Вполне естественно, что здесь же и «Повесть о Варлааме и Иосафе», и сборник «Великое зерцало».

Первая — одна из самых давних по времени появления на Руси — перевод византийской повести, восходящей в свою очередь к индийским жизнеописаниям Будды, переделанным на христианский лад. Она рассказывает историю индийского царевича Иосафа, обращенного пустынником Варлаамом в христианство. Экзотический фон повести, чудеса, притчи, размышления о смысле жизни и, конечно, благочестивая христианская тенденция привлекали внимание, и повесть была широко распространена на протяжении нескольких веков.

«Великое зерцало» тоже завоевало значительную популярность. Сборник был переведен в 1677 году с польского, но всецело приспособлен к русскому читателю. Инициатива его издания получила личное одобрение царя Алексея Михайловича.

Заметим, однако, что и польский текст не был оригинальным, а вел свое происхождение от средневекового латинского. Это различные по сюжету рассказы, иллюстрирующие те или иные положения христианской морали. Сюда вошли и короткая бытовая повесть, и забавный анекдот, в частности об упрямой жене, которая, даже утопая, все же показывала пальцами: «стрижено».

Вот так вкратце выглядела Патриаршая ризная библиотека по описи 1718 года. Что касается домовой, то она, хоть и насчитывала вдвое больше книг, но, лишившись особо ценной части, потеряла прежнее значение. Рукописям в ней принадлежит уже только 12 процентов, а «обширность» объясняется многоэкземплярностью. Например, «Книга о священстве» — 241 экз., «Извещение о сложении трех первых перстов» — 85 экз., Устав — 53 экз., Канонник — 92 экз., Псалтырь — 89 экз., Служебник — 94 экз.

Эту домовую библиотеку можно сравнить с современным коллектором, так как и ее назначением, по-видимому, было формирование библиотек, только монастырских.

Иную функцию выполняла ризная Патриаршая библиотека. Мы уже говорили, что книги из нее выдавались для пользования. Это видно из пометок, оставленных на ее описях. В описи 1675 года против одних книг указано, что они — в школе грека Тимофея, против других — что отосланы в правильню (на Печатный двор). Есть пометки, что книги переданы отдельным лицам: некоему «Сергию», «Ивану Калитину». [19] Есть сведения и о возвращении их обратно. Известно о выдаче книг высшим представителям духовенства: царскому духовнику Андрею, митрополиту Газскому Паисию Лигариду, митрополиту Сарскому и Подонскому Павлу… И пусть данные эти, в общем, немногочисленны и разрозненны, не вызывает сомнения, что библиотека имела постоянный, хотя и ограниченный контингент лиц, пользовавшихся ее услугами. Библиотека — «работала».

Любое книжное собрание несет на себе обычно не только отпечаток личности его владельца, но и какие-то черты его времени. Они могут быть существенными или второстепенными, проступать в содержании книг или выражаться в их подборе, но они всегда есть.

Обнаруживаем мы их и в истории формирования Патриаршей библиотеки. Книги бесстрастны сами по себе, однако им дано возбуждать страсти, участвовать в столкновении людских побуждений, надежд, позиций.

Иногда библиотека может и умалчивать о чем-то в современной жизни. Но для историка и само это молчание оказывается красноречивым. Патриаршая библиотека была официальной, высшего порядка. И отражала интересы господствующей идеологии.