Когда Васька Фонариков узнал о происшествии, то обрадовался:

— Значит, Ежик как очумелый удрал? Теперь он к второклассникам не сунется.

«Бешники» торжествовали победу. Но уже на последней перемене через школьный радиоузел передали неприятную для Галкиного отряда заметку. Получалось, что радиокорреспондент Орлов был откомандирован во второй класс, чтобы там взять интервью о сборе макулатуры. Он шел бодро и весело. Он даже чуть ли не напевал песенку. Он уже беседовал с октябрятами, те делились с ним своими планами, но в класс вбежали представители пятого «Б» класса, которых возглавляла председатель совета отряда, и стали на Орлова натравливать малышей.

И дальше говорилось, что корреспондент мужественно доказывал, что это нечестно, не по-товарищески, но «бешники» не хотели прислушиваться к разумным словам Пети Орлова. И спрашивалось: разве пятый «Б» поступает по-пионерски? И предлагалось при подведении итогов соревнования учесть позорное поведение «бешников».

Когда репродуктор смолк, Галка стукнула кулаком по подоконнику.

— Брехня! Это Звягинцев поступает нечестно. Так можно придумать что угодно...

Фонариков усмехнулся.

— Еж корреспондентом заделался. Несчастный двоечник... Его же до прихода Галки и Ромки тапками забросали, а он теперь факты искажает.

— Надо написать опровержение,— предложил Ромка.

Тут кто-то подсказал, что Звягинцев остался за сменного редактора газеты и его видели в радиобудке.

Галка решительно сказала:

— Идемте. Пусть сейчас же передаст опровержение.

Звягинцев был один. Он склонился над чистым листом и

грыз карандаш. Павлик не заметил прихода ребят — увлеченно сочинял очередную заметку.

— Фантазируешь? — угрожающе протянула Галка.— Грязью нас обливаешь?

Звягинцев выронил карандаш, вскочил и недоуменно уставился на ребят. Через секунду-вторую он наконец пришел в себя, схватил микрофон и поднял над головой.

— Бить пришли, да? — затравленно спросил он, оглядывая углы радиобудки и пересчитывая вошедших. Галка рубанула воздух ладонью.

— Стыдно, Звягинцев, перевирать факты...

Звягинцев натянуто улыбнулся, улыбка получилась жалкая.

— Вы неправильно поняли автора,— не очень уверенно начал он,— в эфире вы слышали фельетон. А жанр фельетона допускает небольшие преувеличения...

— Значит, если ты передаешь фельетон, то можешь врать сколько тебе вздумается?—угрожающе-ласково спросила Галка.— А ведь это все равно, если мы сейчас тебя маленько пощиплем, а будем всех уверять, что хотели погладить...

— Тоже сравнила,— робко возмутился Звягинцев.— Автор имел в виду...

Но Галка не хотела слушать, что имел в виду автор.

— Не выкручивайся, Звягинцев. Сейчас же передавай опровержение.

В будке было душно. Фонариков открыл одну створку окна и выглянул на улицу. Во дворе стояли десятка четыре мальчишек и девчонок. Задрав головы, они весело кричали:

— Во дают! Звягинцев микрофон не выключил...

— Не надо опровержения,— сказал Васька.— Звягинцев уже его сделал.

Павлик понял свою промашку, опустился на табуретку и обеими руками схватился за голову.

Глава восьмая АЛЕНКА

Венка сидел за одной партой с бледненькой девочкой. Девочку звали Аленкой. Она нынче долго болела. Витамин несколько раз прибегал навестить больную, но в дом Венку не пускала тетка.

— Нельзя ее беспокоить,— почему-то сердито говорила тетка.

Витамин удивлялся. Когда он болел, то очень скучал, если долго не приходили ребята из школы. У него даже температура поднималась. Неужели у Аленки какая-то очень серьезная болезнь? Тогда ее обязательно бы положили в больницу. Непонятно...

Витамин даже написал однажды Аленке письмо, в котором рассказал о классных новостях, и закончил письмо припиской: «Жду ответа, как соловей лета». Но ответа он так и не дождался. Витамин обиделся и больше к Аленке не приходил.

После болезни девочка изменилась. Раньше она вместе с ребятами на переменах бегала по коридору, на сборах октябрятской звездочки пела песни, любила танцевать. Сейчас Аленка больше сидела за партой и о чем-то думала. Венка попытался было растормошить ее, пригласил покататься на лошади, но Аленка отказалась.

— Ни к чему это. Баловство одно...

Витамин был поражен. Он еще не встречал таких мальчишек и девчонок, которые бы не хотели проехаться на лошади. И то, что Аленка перестала смеяться, и то, что она недавно отказалась участвовать в веселом концерте, Витамин объяснял болезнью девочки. Он перестал на Аленку обижаться и относился к ней покровительственно.

И вот сегодня для Витамина кое-что прояснилось. Аленка полезла в карман за платочком и выронила бумажку. Венка подобрал ее. В глаза бросились выведенные крупными буквами слова: «Живые помощи».

А дальше шла тарабарщина, в которой упоминался Иисус Христос.

Витамин плохо слушал Ирину Владимировну и весь урок думал о своей находке. Для него ясно было одно: бумажка имеет какое-то отношение к богу. Сам Витамин только слышал от отца смешные анекдоты о боге. Бог Венке казался просто сказочным персонажем, который, в отличие от Кощея Бессмертного, чертей и всяких разных домовых, вместе с попами и дьяками обнаруживал то глупость, то жадность, то еще какой-нибудь человеческий порок и часто оказывался в дураках.

Но какое отношение Аленка имеет к этой божественной бумажке, как она оказалась у нее?

И тогда у Венки мелькнула мысль необычную бумажку показать Ромке. Во-первых, это было хорошим предлогом поближе познакомиться с новым вожатым и кое-что расспросить у него; во-вторых, Ромка в самом деле, наверное, мог растолковать, что значат эти «Живые помощи».

Ромка прочитал бумажку, перевернул ее, зачем-то посмотрел на свет и покосился на Витамина. Тот ждал разъяснений.

— По-моему, это какая-то молитва,— неуверенно сказал Ромка.— Говоришь, выронила она ее?

— Странная стала эта Аленка,— сказал Венка.— Будто пришибленная...

Ромка чувствовал себя неудобно. Плохо у него начинается работа с октябрятами. Но что он может сделать? Разве Галке показать эту молитву? И Ромка честно признался Витамину:

— Не знаю, что тебе посоветовать. Давай к Павловой сходим?..

Венка не возражал.

Павлова уверенно сказала:

— Конечно, это молитва. Старушка посеяла?

— В том-то и дело, что нет. Девочка. Из моей звездочки,— вздохнул Ромка. Галка усмехнулась, покачала головой и призналась:

— А я думала, что нынче в бога верят только древние бабки, да и то из тысячи одна.

Павлова была человеком решительным. Она посмеялась над растерянностью Ромки и сказала, что нечего долго раздумывать, надо прямо сейчас же пойти к Аленке и поговорить с ней откровенно. Если она верит в богов и чертей, то пусть забудет об этих сказках. Люди по Луне ходят, и смешно всякой глупостью мозги засорять...

— Показывай, Витамин, где живет ваша Аленка,— приказала Павлова. И они втроем отправились к дому девочки. Но дом оказался на замке.

— Она, наверное, у своей тетки,— высказал догадку Венка. Витамин знал, что девочка часто бывает у той самой сердитой тетки, которая не пускала его в дом во время Аленкиной болезни.

— Веди,— обрадовалась Галка.— Мы и с теткой поговорим. Куда она смотрит!..

— Может, молитва к Аленке случайно попала,— заметил Ромка.

— Это бы здорово,— сказала Павлова.

Около дома Аленкиной тетки остановились. Из ограды доносилось хрюканье поросят, кряканье уток.

Галка взялась за ручку калитки и решительно шагнула во двор. Мальчишки поспешили за ней. Ребят окружили поросята. Отталкивая их ногами, незваные гости торопливо запрыгнули на крыльцо.

Из сеней вышла пожилая, в черном платке женщина и недоуменно уставилась на пришельцев.

— Кто такие? Что надо? — спросила она.

— Мы Аленку ищем,— сказал Витамин.— Вы меня не узнали?

Тетка чуть заметно улыбнулась и уже мягче сказала:

— Проходите, гостям рада бываю...

Аленка сидела за столом и что-то переписывала из толстой книги. Увидев ребят, она торопливо захлопнула книгу и, сунув ее под мышку, убежала в горницу.