В ночь с 16 на 17 декабря европейцы, жившие на острове Пенанг, в страшной спешке эвакуировались в Сингапур. Матросы с «Принца Уэльского» и «Рипалса», пережившие гибель своих кораблей, помогали переправлять на юг женщин и детей на каботажных судах, небольших парусных яхтах, моторных лодках и баржах.

Пенанг был сдан. Но англичане оставили там на якоре огромное количество джонок и сампанов. Перед эвакуацией острова не были взорваны ни склады вооружения, ни нефтехранилища. Даже радиостанцию Пенанга не успели вывести из строя. Через неделю японцы уже использовали ее для своей пропаганды. А тысячи джонок и сампанов послужили японским войскам желанным средством для переправы их десантов, которые они высаживали на западном берегу Малайи, все дальше к югу.

Сдача Пенанга избавила части 11-й индийской дивизии от необходимости и дальше удерживать японцев на прежнем рубеже. Муррей-Лайон отвел своих измученных солдат сначала в район реки Криан, примерно на сорок пять километров южнее. Здесь они должны были наконец собраться с силами. Но уже поступило известие, что японцы прорвались у Грика и пробиваются к Куала-Лумпуру. Поэтому английское командование решило отвести все войска за реку Перак. Однако к этому времени японцы, прорвавшиеся у Грика, стали продвигаться в направлении Ипох, лежавшего на двадцать пять километров южнее реки Перак.

Северная Малайя была потеряна. А уже к Рождеству стало ясно, что англичанам не удержать и Центральную Малайю.

Майор Асида встретил Новый год в Джорджтауне на острове Пенанг, куда он прибыл незадолго до Рождества. Асида был достаточно образован, чтобы понять, какое значение имел для англичан этот праздник. Он внимательно наблюдал, как вели себя в эти дни английские военнопленные, согнанные на небольшой песчаный пятачок на берегу напротив Пенанга. Они не пытались имитировать рождественские елки {скажем, из веток и станиоля от выброшенных сигаретных пачек), петь рождественские псалмы или молиться вслух. Возможно, потому что среди них не было священника. Но имелось и другое объяснение, более правдоподобное. Большинство из них не рассчитывало выбраться отсюда живыми. Они выглядели фаталистами, покорившимися судьбе. Ведь только немногие продолжали на поле боя борьбу, когда она стала бесперспективной. Да, «таи атари» среди англичан не было. Как только бой принимал невыгодный для них оборот, они поднимали руки и сдавались.

Что касается оценки воинской доблести, то здесь Асида был образцовый выученик японской военной академии. Бороться, чтобы погибнуть славной смертью, бороться, до последнего мига храня верность присяге императору! Недавно Асида беседовал с одним английским лейтенантом. Его поразило, когда тот признался: «Мы сражаемся, чтобы жить, господин майор!» Какое знаменательное различие! Солдат императора, стоит лишь ему надеть военный мундир, — ничто, мертвец в отпуске. Не тот заслуживает почестей, кто вышел из боя живым, а тот, кто погиб. Так повелось в течение многих поколений. И ордена давали в основном мертвецам. Сюда из Сингоры, где находились тылы, прибыл Итагаки. Часть № 82 была расформирована. Она выполнила свою задачу. Но лучшие ее офицеры, в числе их был и Лсида, теперь получили от Итагаки особые задания в районе боев. Молодой майор разведал вражескую территорию со всей тщательностью, какой от него ожидали. Теперь перед ним стояли другие задачи.

— Что с ними будет? — кивнул Асида в сторону пленных англичан. Итагаки обнажил зубы. Это означало улыбку.

— Предоставим им лежать на солнце и голодать, пока не перемрут слабые. А оставшиеся будут работать на нас. Идемте…

Итагаки и Асида на пароме переправились на Пенанг. Но они не поехали в Джорджтаун, все еще находившийся на осадном положении. Особые команды разыскивали английских солдат и не успевших эвакуироваться гражданских лиц. Кроме того, потребовалось много времени для проверки китайского населения. Пенанг был преимущественно населен китайскими переселенцами, и тех, кто симпатизировал своей родине, расстреливали.

Генерал Итагаки со своим штабом занял виллу английского торговца копрой. На большом биллиардной столе в гостиной были разложены оперативные карты. Отложив в сторону фуражку и выпив поданный ординарцем стакан холодной воды, Итагаки склонился над картой Малайи. Асида встал рядом. Он прибыл для получения приказа. Но сначала, подумал он, Итагаки, как обычно, даст оценку обстановки. И Асида не ошибся,

— Вот здесь, майор, — произнес генерал, — находятся наши войска. Как видите, оснований для недовольства у нас нет. — И палец его скользнул по всему западному побережью. — С тех пор как мы взяли рубеж Джитры, англичанам не пришел в голову ни один новый тактический маневр. Они отступали от одного естественного рубежа к другому, надеясь сосредоточить где-нибудь свои силы и оказать серьезное сопротивление. Мы же продвигались от одной дороги к другой, от одной реки — к следующей. А ведь почти каждая река, текущая с востока на запад, должна была стать непреодолимым для нас препятствием. Этот расчет англичан не оправдался. После Джитры мы разбили их на реке Перак, затем на реке Слим; тогда они на следующий же день оставили Куала-Лумпур и Порт-Суэттенхем, отступая все дальше и дальше, пока не оказались примерно здесь… А теперь они пытаются закрепиться вот на этой небольшой реке. Ее название — Муар…

Асида был знаком с фронтовой обстановкой. Северная Малайя англичанами потеряна. Японская армия продвигается — от реки к реке — через Центральную Малайю к месторождениям олова, к богатейшей части страны. Как и следовало ожидать, главные бои разгорелись на западном участке фронта. Войска же, высадившиеся у Кота-Бару, напротив, продвигаются вдоль побережья к югу, не встречая значительного сопротивления, и обеспечивают немногие коммуникации, которые ведут с восточной части полуострова в западную. Оттуда, где сейчас японские войска, все пути, через султанат Джохор, лучами сходятся к Сингапуру,

Северная и Центральная Малайя захвачены столь быстро, не в последнюю очередь, потому, что японская армия хорошо приспособилась к географическим особенностям страны. Территория Малайи примерно равняется Англии. Посередине проходит горная цепь, местами превышающая три тысячи метров. Она делит полуостров приблизительно пополам. Между западным и восточным побережьями всего несколько проезжих путей. В результате восточное побережье мало населено и слабо укреплено, почти все значительные города, все наиболее крупные месторождения олова, грунтовые дороги и железнодорожные линии находятся на западном побережье и в его глубине. На крайнем севере Малайи выращивают преимущественно рис, тогда как Перак и Селангор — чуть ли не склад малайского олова. Между западным побережьем и центральным горным районом до самых гор поднимаются вверх обширные каучуковые плантации, а между ними вновь простираются необозримые джунгли. Стоит взглянуть на карту Малайи, и становится ясно, что все ее богатства уже находятся в руках японцев. Впереди перед армией лежит лишь Джохор с его культивированными каучуковыми и фруктовыми плантациями, а за ним — крепость Сингапур.

— Они будут оборонять реку Муар С целью выиграть время, — пояснил Итагаки. — Оно им требуется для то-го, чтобы через Джохор стянуть оставшиеся войска к Сингапуру. Но мы не хотели бы задерживаться на Муаре. Поглядите сюда… — Река Муар текла, извиваясь, через скалистую долину, расширявшуюся только вблизи побережья. — Местность тут труднопроходимая. Если англичане здесь закрепятся, начнутся затяжные бои. А для нас это нежелательно. Мы не хотим расходовать свои силы до того, как переправимся в Сингапур. По-этому мы обойдем англичан. Морем. Ударим им в тыл. Узнав, что мы у них в тылу, они живо прекратят сопротивление на Муаре. Вам понятно, майор?

Разумеется, Асиде было понятно. Ведь он с самого начала участвовал в планировании нападения, а то, что сейчас разъяснил ему Итагаки, было логическим продолжением всей прежней тактики.