Остаток дня разбавлен ленивой скукой, пустой болтовней и чтением газеты. Слишком жарко, чтобы выезжать на прогулку, да и, признаться, у меня нет настроения осматривать город. Пять суток в Милане - достаточный срок, чтобы исчерпать туристскую любознательность; для настоящего знакомства понадобились бы годы.
Альберто приезжает в три пополудни. С сожалением расстаюсь с газетой и пытаюсь привстать с шезлонга. Мягкая лапа успокаивающе взбалтывает воздух:
- Сидите, Слави… Я так устал, что последую вашему примеру и сяду. Вы не возражаете?
Сегодня Альберто в штатском. Превосходный костюм из тонкой шерсти; галстук завязан широким свободным узлом. Патриций на отдыхе…
- Позвольте представить вам…
Спутника Альберто я разглядел еще минуту назад - нехитрый прием с дырочкой в газете, весьма скомпрометированный кинофильмами, но тем не менее не потерявший ценности.
- Умберто Тропанезе.
- Слави Багрянов.
- Будущий магнат из Софии, - добавляет Альберто, проявляя склонность к юмору.
Скромно пожимаю плечами.
- Скорее нищий на паперти любой из церквей.
Фожолли утешает:
- Не впадайте в пессимизм, синьор Багрянов. Сестра подняла из-за вас на ноги весь Рим. Меня, например, она буквально вырвала с заседания фашистского совета. Хотел бы я знать, кто, кроме нее, оказался бы способным на такое?
- Синьора так добра…
- Она поссорит меня с дуче.
Спутник Фожолли не вмешивается в разговор. У него осиная талия, широкие плечи и тонкое лицо с исключительно правильными чертами. Он мог бы сделать состояние, рекламируя костюмы от Пакэна или кремы Коти. Черная форма придает ему изящество.
- Завтра мы расстанемся, - говорю я с непритворной грустью. - Увидимся ли?… Так жаль…
- Возвращаетесь домой?
- А что мне остается?
Прекрасная штука - правда. Не надо напрягаться в разговоре, опасаясь сболтнуть что-нибудь не то.
- Поеду в Софию, - продолжаю я, умалчивая, разумеется, что решающим обстоятельством оказалась полная невозможность добраться до паспорта Дины. Он - я это выяснил - лежит в сейфе вне пределов досягаемости.
- Большие потери?
- Еще столько же - и точка.
- Вы откровенны…
Фожолли встает и вяло машет рукой.
- Пойду умоюсь с дороги. Тропанезе составит вам компанию. Он занятный собеседник и - что важнее! - отзывчивый человек.
До появления Тропанезе я еще допускал, что ошибся и Дина интересуется Слави-холостяком, а не коммерсантом Багряновым, рыскающим по Европе в поисках сделок. Странным казалось только несоответствие титула виконтессы делля Абруццо с попытками привлечь к себе внимание. Как бы ни торопил Дину возраст, между торговцем с Балкан и миланской дворянкой лежит пропасть, мостик через которую способны перекинуть одни миллионы. А я не миллионер; состояние моего текущего счета вряд ли способно очаровать Дину - у людей ее круга сверхъестественное чутье на все, что связано с деньгами.
Итак, поскольку я не богат, как Крез, не записной красавец и не принадлежу к “высшему свету”, то что, собственно, привлекает Дину и вынуждает быть настойчивой?… Две детали дали мне нить: синьора Ферраччи ехала из Югославии и имела швейцарскую визу…
Тропанезе присаживается в покинутый Альберто шезлонг. Доброжелательно улыбается.
- Командор Фожолли просил помочь вам.
- Это возможно?
- Сознаюсь: трудно.
- Тогда не стоит и говорить…
- И вы готовы нести потери?
Пожимаю плечами.
- Вы уже бывали в Берлине?
- Нет… Но если бы сделка удалась, нынешний визит был бы не последним.
Мой паспорт, побывав в квестуре на регистрации, подвергся изучению. Утром я спросил портье, где мои документы, и услышал, что их еще не вернули. Значит, можно не упоминать о недавней поездке в Венгрию - Тропанезе доложили о всех визах и отметках.
- По-моему, путь через Вену короче?
Самое слабое место. Но я готов.
- Всегда ищешь максимум пользы для себя. Не секрет, что Виши остро нуждаются во многом. В том числе и в хлебе.
- Да, в зоне голодновато…
- Вот я и думал через Женеву и Лион завернуть в Виши или Марсель. На пару дней, не больше… И прогадал…
- Что вам посоветовали немцы?
- Ничего. Я намекнул на любовь к морю, но, как выяснилось, ключи от портов у военных властей и у вас. Пустой номер.
Тропанезе откидывается в шезлонге. Спрашивает:
- Вы знаете кого-нибудь в Берлине?
- Нет, - говорю я.
- У меня там приятельница. Немка. Пишет, что никак не может выбраться - муж полковник и чертовски ревнив. Я рассчитывал на Дину… Но не у вас одного неудачи, синьор Багрянов… Динина поездка в Берлин отпала из-за болезни…
Понимающе киваю и жду, что будет дальше.
- Да, - говорит Тропанезе. - Одним мешают болезни, другим - интриги.
- Простите?…
- О, синьор Багрянов, вы удивительно наивны! Неужели вы думаете, что германские дипломаты так уж бессильны и не в состоянии устроить вас на корабль?
- Что же им помешало?
- Ваша маленькая ссора с соседом по купе. Фон Кольвицем, кажется?
Изображаю изумление.
- Мы не ссорились.
- И тем не менее синьор Коль-виц явился к властям с просьбой обратить на вас внимание.
Превосходно доведенная до моего сведения угроза. Форма изложения почти безупречна. Теперь я обязан немножко испугаться, чтобы не лишить Тропанезе удовольствия. Потрясенно развожу руками.
- Чем я ему не угодил?!
- Слишком много выпивки, синьор Багрянов. Офицеры СД не любят тех, кто чокается с ними первым. Вы и этого не знали?
- Откуда?… Но, боже мой, как все глупо!… Поверьте, я и не предполагал.
Может быть, возмутиться и вскочить с шезлонга?… Сижу. Курю. Дым у сигареты горек.
Вербовать он меня не станет. По крайней мере, в этот раз. Для начала предложит привезти из Берлина маленькую посылочку от знакомой. Какой-нибудь милый и безвредный пустячок… Дина у ОВРА что-то вроде курьера. Работа с агентурой не входит в ее задачи, и я по чистой случайности подвернулся ей под руку. Болгарин, нейтрал, с хорошими документами. И едет в Берлин. Почему бы не воспользоваться?… Фон Кольвиц в известной степени помог ОВРА, дав повод для обыска и словно натолкнув на решение… Видимо, немцы не очень довольны поездками итальянских курьеров, в том числе и дипломатов, в “третий рейх”. Дружба дружбой, а табачок врозь. Уверен, что были случаи, когда дипкурьеры и охрана крепко засыпали в своих купе, а сумки с почтой подвергались деликатным операциям. Склонен думать также, что синьора Ферраччи примелькалась в Берлине и рада найти себе хотя бы временную замену…
Тропанезе, дав Багрянову впасть в отчаяние и измерить всю глубину бездны, извлекает его со дна и держит на краю обрыва. В таком положении легче делать выбор.
- Еще не все потеряно, синьор Багрянов.
- Легко сказать!
- Но это так. В Триесте ведь все обошлось? Вот видите…
- А отказ посольства помочь?
- Перестраховка. Обычное явление… Да, забыл сказать, что я работаю в отделе, связанном с морскими перевозками. Командор Фожолли позвонил мне, и, как видите, я здесь.
- Вы воскрешаете меня!
- Просто оказываю пустячную услугу и счастлив, что это в моей власти.
- Хотел бы отплатить вам тем же.
Тропанезе слегка улыбается.
- Вы предвосхитили мою мысль. Могу я просить об одолжении?
Как я и полагал, речь идет о посылке. Приятельница Тропанезе, оказывается, давно мечтает прислать своему итальянскому другу редкое издание евангелия. Почтой это делать опасно - из сумок исчезают и менее важные вещи. Тропанезе рассчитывал на Дину, но поездка сорвалась так некстати, лишив влюбленных радости дарить и получать подарки.
Договариваемся о деталях. Жена полковника найдет меня в отеле “Кайзергоф”; она позвонит сама и назовется Эрикой. Мне следует помнить, что полковник ревнив, поэтому Тропанезе лишен возможности дать мне адрес или номер телефона своей пассии. Вполне логично и то, что наша встреча с Эрикой должна состояться подальше от посторонних глаз: полковник доставит мне кучу неприятностей, если накроет с супругой.