Брок задрал ее юбку, подцепил пальцами тонкие шелковые трусики и потянул их вниз. Они упали к ногам Пенелопы, предоставляя ему свободный доступ к влажной киске. Когда он начал вырисовывать круги на клиторе, Пиа резко вдохнула.

— Раздвинь ноги шире, — зарычал он ей на ухо.

Усмехнувшись, Пенелопа подчинилась.

— Я арестована?

— Стоило бы. — Если бы Брок мог, то запер бы девушку, чтобы держать ее в безопасности. Он погрузил пальцы во влажный жар. И его сразу же стиснули вагинальные мышцы. Пиа застонала, когда он начал быстро толкаться в нее.

— В чем суть обвинений? — Пенелопа откинула голову на его плечо.

— Гуляла без сопровождения, вторглась в обсерваторию, заставила меня хотеть тебя так сильно, что я не могу связно мыслить. — Брок извлек пальцы из ее лона и стал быстро массировать клитор. Пиа начала задыхаться, и это наполнило Брока удовлетворением. Ему нужно было, чтобы Пенелопа жаждала его так же, как и он жаждал ее. Казалось, Пиа всегда была в его мыслях. Если бы не кибер-расширенные умственные способности, которые позволяли Броку сосредоточиться, то его человеческий разум постоянно бы отвлекался, не в состоянии выполнить работу.

Пиа была его ахиллесовой пятой.

Погладив напоследок пальцами влажные половые губы, Брок расстегнул штаны. Направив жесткий ноющий член к ее лону, он толкнулся внутрь. Удовольствие вспыхнуло в его члене и животе. Мужчина, стиснув зубы, резко вдохнул.

— Так хорошо. Мне было так это нужно, — застонала она.

Он нуждался в ней все время.

— Да. — Брок поднес ее руку к клитору. — Погладь себя, пока я тебя трахаю.

Когда Пенелопа последовала указанию, браслет на ее запястье звякнул. Брок жалел, что друсилианское стекло не имело отражения, не позволяя ему видеть, как пальцы порхают над клитором. Наблюдение за мастурбацией Пиа лишь сильнее бы его завело. Когда у них было время на долгий секс, Брок приказывал ей играть с собой, довести себя до грани оргазма, а затем остановиться. И снова. И снова. Когда он, наконец, входил в нее и позволял кончить, то Пиа кричала его имя.

Ее дыхание участилось, а некогда тихие стоны стали громче, и вскоре Пенелопа кончила, подталкивая Брока к собственной кульминации. Вагинальные мышцы сокращались каждый раз, когда мужчина входил в нее.

Брок тяжело дышал у ее шеи, пока последние отголоски оргазма пронзали его тело. Черт, в этот раз Пенелопа чуть не закоротила его наносомы.

Набравшись сил, Брок вышел из ее лона и спрятал член в штаны. Развернув Пиа, мужчина подарил ей грубый поцелуй. Когда он отпустил девушку, она покачнулась, вынуждая его поддерживать ее, пока не восстановила равновесие. Броку очень понравилось, что Пиа потеряла ориентацию. Это было справедливо.

Она натянула трусики и опустила платье.

— Пойдем, — прошептал он. — Я провожу тебя обратно на торжество.

— Что происходит? — спросила Пенелопа, пока они следовали по коридору в бальный зал. К счастью, полимерная ткань платья не мялась, поэтому наряд выглядел так же идеально, как когда Пиа надевала его накануне вечером.

— О чем ты? — Ее муж был красивым и обходительным в формальном костюме, на его лице не отражалось ни расслабленности, ни равнодушия. Но он не мог ни на секунду обмануть Пиа. Так как Брок был киборгом, у него имелись защитные наносомы и компьютерный чип в мозгу, способствующие сверхбыстрой обработке данных и острому зрению. Однако у Пенелопы была сила, которой не обладал этот мужчина — женская интуиция.

— Даже если что-то происходит, то я не могу тебе об этом рассказать, — тихо произнес Брок.

— Ха! Я так и знала, — усмехнулась Пиа.

— Не делай никаких поспешных предположений.

— Ладно.

Только избранные знали о существовании Кибер-Управления. Генеральный секретарь, сотрудники СП и даже Президент Объедиенного Террана не входили в этот короткий список. У Пиа было предчувствие, что ее мать, Микала Айрон, все знала лишь потому, что она и директор вместе выросли.

Конечно, Брок бы никогда не признал, что присутствовал на торжестве из-за миссии… да и Пиа не ожидала, что он рискнет безопасностью. На карту были поставлены жизни агентов. Обнаружение прикрытия обычно приводило к смерти агента или клиента, которого он защищал.

Пенелопа хотела быть более полезной для Брока… такой, каким он был для нее. Мужчина всегда оказывался рядом, когда она в нем нуждалась.

— Я люблю тебя, — прошептала Пиа.

— Я тоже тебя люблю.

Пенелопа схватила его за руку и потянула к стене коридора. Перед бальным залом слонялись толпы людей.

— Серьезно, — произнесла она, обмахивая свое лицо ладонью и пытаясь сдержать слезы. — Я так сильно тебя люблю. Я сделаю для тебя все что угодно.

Он наклонил голову.

— Все что угодно?

— Все что угодно.

— Тогда оставайся в безопасности. Прислушайся к моим предостережениям. Не рискуй глупо. Не будь такой доверчивой.

«Будь осторожна».

Знакомое напоминание. Брок был пессимистом, а она — оптимистом. Пенелопа — в лице СП — верила в радужное будущее для Галактики. Препятствия на пути к миру и гармонии существовали, но дипломатия сможет все преодолеть. Ее муж и его братья из Кибер-Управления, которые видели лишь опасность и угрозы, рассматривали военное вмешательство как единственное решение.

Пенелопа бы не стала рисковать. Она взирала на мир не через розовые очки. Но Пиа отказывалась жить в страхе и недоверии, ожидая худшего. Ламис-Одж совершали акты терроризма, но Галактика все еще была отличным местом.

— Я сделаю все возможное, — пообещала она.

— Помнишь процедуру?

Она вздохнула.

— Да.

— Повтори.

Пенелопа закатила глаза.

— Если когда-либо произойдет какой-нибудь инцидент, то я должна сделать все возможное, чтобы оставаться вне поля зрения. Найти укрытие.

— Пока я не приду за тобой.

— Пока ты не придешь.

Инцидент был эвфемизмом угрозы и опасности. Брок так сильно беспокоился. Было бесполезно напоминать ему, что единственное покушение произошло именно тогда, когда она была с ним. Брок был не виноват в инциденте. Если бы не этот мужчина, то Пиа была бы уже давно мертва, но все же. В своей работе Брок представлял опасность, как положительный ион, притягивающий отрицательный. И это являлось точкой преткновения в их отношениях. Брок боялся втянуть Пенелопу в свою жизнь из-за угрозы, которую несла его работа.

Он пережил происшествие, но не проходило и дня, чтобы Брок не напоминал Пиа, что надо быть бдительной и внимательной. Мужчина настоял, чтобы она изучила некоторые методы самообороны и стрельбу из бластера. Пенелопа не ожидала, что ей когда-либо пригодятся эти навыки, но все равно прошла курсы, потому что это успокаивало Брока, а значит, он переставал ей надоедать.

Взяв жену за руку, он повел ее в бальный зал.

Они сразу же столкнулись с Джонатаном.

— Мистер Манн. Рад снова вас видеть, — с теплой улыбкой произнес ее помощник.

Брок застыл.

— Стертевант. — Он кивнул в знак приветствия.

Пенелопа нахмурилась из-за каменного выражения, появившегося на лице мужа.

«Будь милым».

Если бы Пиа была киборгом, то смогла бы в электронном формате передать предостережение прямо в процессор в его голове, но вместо этого она усилила хватку на бицепсе Брока в надежде, что муж все же вспомнит о хороших манерах.

Джонатан и Брок неоднократно встречались друг с другом. Ее помощник был искренним и приятным, а муж — едва ли вежливым.

Они обменялись несколькими неловкими фразами, а потом Джонатан извинился и ушел. Пенелопе придется найти его позже и извиниться за хамское поведение мужа.

— Почему он тебе так не нравится? — требовательно спросила Пиа.

— Разве я говорил, что он мне не нравится? — Брок окинул взглядом комнату, будто рассматривая людей. Но Пенелопа точно знала, что он делал. Брок редко расслаблялся… и никогда на публике. Он вздохнул и все же повернулся к жене.