— Ты еще молодой, Абдурашид. Ты не знаешь коммунистов. Я это все пережил, я это все знаю не по рассказам. Я и сегодня боюсь коммунистов. Выступать против коммунистов и КГБ я не буду.

— Магомедсаид! Я-то думал, что ты только Аллаха боишься. Партия-то умирает, скоро патихiа (отходную — авт.) надо читать! Конец коммунизму, ему место на свалке истории. Мы должны готовиться к смене режима. От нас зависит теперь, каким будет режим в стране и в Дагестане. Только для этого нам нужно работать согласованно, сплотиться, по крайней мере, не устраивать внутриобщинные конфронтации.

— Я тебе дам один совет: не плюй ты против ветра.

— Ветром ты называешь компартию?!

— И КГБ тоже…

— В таком случае я тебе скажу вот что. Я выступаю в нашей организации как политик. Я не Алим. Я желаю все свои действия соизмерять с Исламом, с Шариатом, для чего я призываю ученых к сотрудничеству, а не к огульной критике и охаиванию того, что мы делаем. Ты, как ученый, отказываешься даже в консультативной помощи. По Шариату ли ты поступаешь, отказывая сотрудничать с нами? Не будет ли и на тебе ответственности перед Аллахом за мои ошибки, ибо я просил тебя совета, а ты отказался?

Я добился у него слова, хотя бы не мешать нашей работе. А на хасавюртовскую районную конференцию ИДП явиться он отказался, но, как и обещал, делегировал своего представителя — Абдурагима. Вместо содействия и хотя бы консультативной помощи группе людей Устара Саид-Апанди, активно работавшим в ИДП, имам Хасавюртовской мечети ездил по горным аулам Дагестана и на пятничных проповедях занимался защитой КП СС и КГБ от «необоснованных нападков некоторых авантюристов», имея в виду мюридов Саида-Апанди, особенно Саид-Мухамада Абубакарова и меня. Несмотря на такую тактику Алима, в те годы на все обращения ко мне московских журналистов, ученых института Востоковедения, зарубежных представителей по поводу их поездки в Дагестан, с кем из исламских ученых им встретиться — я первым делом предлагал им встретиться с одним из авторитетных ученых Магомедсаид Абакаровым. По моей рекомендации с ним встречались М. Рощин (институт востоковедения), С. Шарматова и А. Минеев из «Московских новостей», Алексей Малашенко (исламовед) и многие другие ученые, журналисты.

Из здания администрации района взволнованно выходит Магомед Гагиев, администратор с. Агвали. Время около 15 час.

— Иду открывать клуб. Надо собрать молодежь. Будем раздавать оружие. В Гигатли идет бой. Есть жертвы.

— Чье это предложение на счет раздачи оружия? — задал я вопрос.

— Хайбулаев Магомед велел собрать боеспособную молодежь.

Гагиев Магомед пошел в сторону клуба. Магомед Хайбулаев — цумадинец, более 40 лет живущий в Махачкале, родственник нынешнего спикера НС РД, бывшего руководителя ОК КП СС. Ученый физик-математик, руководитель кафедры ВУЗа. Активист общества «Цумада» — землячества городских цумадинцев, точнее — идеолог этого общества. Что ж, и те, и другие получают то, чего добивались последние десять лет. Не могла ожесточенная конфронтация расколотой мусульманской общины дать иную развязку. Тем более, попыток снять эту конфронтацию, искать согласие и не было. Если быть точнее, такие попытки были, эти мероприятия назывались «Круглым столом», «примирением», «маслиатом». Особенно интенсивно эти мероприятия начинались накануне каких-либо значительных событий. Перед выборами, перед съездами народных депутатов — своеобразный полигон зарабатывания политического капитала. Инициаторами часто выступали руководители и активисты общества «Цумада», руководство Цумадинского района. Объясняется это тем, что в обоих противостоящих лагерях лидерами были цумадинцы. Некоторые в республике шутили: «Раздор между цумадинцами — развал Дагестана!» Мир между амиром Багаудином и Магомедсаидом Абакаровым означал мир в религиозной общине Дагестана. На нескольких «миротворческих» мероприятиях я был в качестве наблюдателя. Вел мероприятие министр народного образования Дагестана, цумадинец Бадави Гаджиев. Ревностный борец за сохранение традиций предков в Дагестане, который на мой вопрос о необходимости введения в школьную программу факультативного предмета «Основы Ислама» и арабского языка, еще весной 1991 года ответил: «Не для того совершали революцию в 1917 году, чтобы возвращаться к средневековью!». Он, демонстративно манипулируя четками в руке, координирует диалог между тарикатистами во главе с Магомедсаидом Абакаровым и фундаменталистами во главе с амиром Багаудином. Во благо Ислама, во имя укрепления и процветания мусульман. Он авторитетная личность (для цумадинцев) только потому, что является красным министром и цумадинцем одновременно.

Самое интересное бывало «второе» отделение этих мероприятий. В час молитвы обе группы исламистов уходили в разные мечети молиться одному Аллаху, а координаторы-миротворцы минуя мечеть, уходили на банкет — заранее накрытые столы, иногда и готовые музыканты. Министр на банкете сидел уже без четок, они ему пригодятся не скоро. Начинался сабантуй, напивались до потери пульса и разъезжались, кто в Махачкалу, докладывать хозяевам о результатах, а кто с опустошенными бидонами багвалинского меда (домашнего цумадинского пива, бузы или сивухи) отправлялись в Цумада. Оплеванными, виноватыми в нарушении спокойствия в республике, не желающими примирения, всегда оставались амир Багаудин и его люди…

Выходит из заседания актива района администратор с. Тлондода Магомед Идрисов. Он ведь уверен, что я в Тлондода.

— Ты что здесь делаешь? — удивленно спрашивает он. — Где ваша машина? Быстро в машину, я поеду с вами и вперед, в Тлондода.

— Что там делается, расскажи, что творится?

— Потом, потом. Разворачивайте машину и поехали.

— Я хочу видеть Ахмеда Тагаева, мне надо с ним поговорить.

— Никого и ничего тебе не надо. Что тебе надо — я сказал.

Пока Шарип разворачивал машину, я подошел к двоим своим бывшим учителям.

— Им не место в Дагестане! Их надо выдворить отсюда! Сволочи! — говорит мой бывший учитель физики. С ним стоит другой ветеран-педагог Шуайб Гамзатов.

— Кому не должно быть места в Дагестане? — спрашиваю я.

— Этим исламистам, — отвечает физик-материалист.

— А они говорят, что мне, тебе и Шуайбу не место в Дагестане. Кто из нас прав, кто определит истину? Надо, чтобы и им, и нам было место в Дагестане. И они цумадинцы, и мы цумадинцы. Вот подобная конфронтация, нетерпимость и повергает общество, в конце концов, к кровавой развязке.

Разговор у нас не продолжился, мы сели в машину, уехали в Тлондода. С высоты мы наблюдали ту же суету в Агвали, сменившуюся в один миг исчезновением всех на улицах. Должно быть, собрались в клубе. А по серпантинам дороги ведущей в Гигатли двигались машины, штук 30–40, одна за другой. Пока мы доехали в Тлондода, в небе над Агвали, под нами уже летали военные вертолеты. Из Тлондода Гигатли просматривается к северо-западу, на одном уровне с Тлондода, на стыке Чечни и Ботлихского района. После 19 часов мы из Тлондода увидели, как российские вертолеты нанесли первый ракетный удар по боевикам, которые уходили из предместий Гигатли в Ичкерию.

Как доложил на районном активе начальник РУВД Цумадинского района, началось это следующим образом. Работники МВД, прикомандированные в Цумада из Новолакского района, в окрестностях Гигатли, на границе с Чечней выполняли разведзадание. Один из них капитан Закир Султанов по рации доложил, что, видит троих «бородачей». Поступила команда: «Никаких действий не предпринимать, укрыться! Сделать все, чтобы те не заметили вас!». Приказ был выполнен. Однако в определенный момент Закир Султанов поднял голову из укрытия и обнаружил направленный на него ствол автомата боевика. Разведчик тут же выстрелил и промахнулся. Тот не промахнулся. И пошло. В результате столкновения погиб капитан милиции Султанов Закир Куруглиевич (да помилует его Аллах!), получили ранения различной степени тяжести сотрудники ОМОН МВД РД Амиралиев Гаджи Рамазанович и Багандов Батыр Заирбекович. Под шквальным обстрелом, рискуя жизнью, спасал раненых коллег начальник Гигатлинского участка УВД Абдулкадыров Нуридин (к награждению не представлен).