4) Разведкой 3 Куб. установлено движение с юга колонны противника до 3-х км.

5) Приказываю: 5 Док и 3 Куб. быстро форсировать р. Уна, окружить и уничтожить пр-ка на ее южн. берегу.

6) 6 Тер. энергично продолжать действия против 4 тит. бриг., не допуская ее отход на юг.

Комбриг 2 — Шульц»

Бой носил скоротечный характер. Противник несмотря на старания не принимать боя, не сумел оторваться от наседавших на него казачьих полков. Только подразделениям 4-й и 21-й бригад Тито, удалось быстро выйти из боя и без особых потерь уйти на юг, в горы. 18-й и 5-й бригадам, хотя они и успели переправиться на плотах и лодках через реку Уна, все-таки уйти не удалось. Конные сотни 5-го Донского и 3-го Кубанского полков, переплыв реку, с обоих флангов обошли противника с тыла и отрезали ему отход.

Пешие сотни, используя крестьянский скот и все что попадало под руки, организовав переправу (р. Уна шириной от 50 до 70 метров), невзирая на проливной дождь с градом, перебравшись через реку, рванулись преследовать противника. К 15.30 5.1.44 бой был закончен. 18-я и 5-я бригады Тито, были полностью разгромлены. Казачьи полки расположились на отдых и заняли круговую оборону. Нашей сотне выпало занять оборону на вершине огромной горы. Ледяной ветер пронизывал насквозь и нас, и измученных наших верных и неразлучных боевых товарищей — коней. Несмотря на опасность, было разрешено развести костры и высушиться после суточного «купания» под дождем, а затем в реке Уна. Среди темной ночи высоко в черное небо поднялись огненные столбы: казачье войско на Балканах, разгромив противника, отдыхало после битвы.

В этом бою противник оставил на поле боя более двухсот человек убитыми и тяжело ранеными, а также большое количество оружия и военного снаряжения.

Утром 6-го января 1944 г. полки двинулись к городу Костайница и простояв там одни сутки мы двинулись в район городов Сисак, Петриня…

Во время похода в Боснию, в одном селе наша сотня подобрала сербского мальчика сироту. Ему было 10 лет. Этот мальчик — Душко Маркович — рассказал нам, что его отца и мать убили усташи, как и всех сербов, которые проживали в этом селе. Ему удалось спастись скрывшись в лесу, в когда усташи ушли, он вернулся в село и жил прося милостыню. Уцелевшие жители-сербы также рассказали нам, как однажды в их село зашли усташи, сожгли православную церковь и убили всех попавших к ним в руки сербов от малого до большого. Уцелели только те, которым удалось скрыться в лесу. Подобную историю мы уже слышали не раз, и в нашем полку, как и вообще во всей дивизии, в это время было уже очень много подобранных детей — сербских мальчиков сироток. Взятые на воспитание дети приучались к порядку и воинской дисциплине. Для них была пошита казачья форма, их учили русскому языку и старательно прививали казачью сноровку. Вскоре дети стали чувствовать себя казаками и впоследствии показали, что данное им воспитание было не напрасным.

Душко Маркович был очень хорошим послушным мальчиком. Взявший его на воспитание командир хозяйственного взвода, вахмистр Суханов, полюбил его, как родного сына, и заботливо его воспитывал. Придя а гор. Петриня штаб нашей бригады расположился в этом городе. Наша сотня расположилась в селе Комарево в 10 км от Петрини.

В этом месяце я был произведен в урядники.

10-го января в гор. Петриня состоялись похороны убитых в бою под Костайницей казаков и казачьих офицеров.

На похороны собрался весь полк.

В середине дня через город двинулась длинная колонна казаков, провожающих своих боевых друзей — одного из лучших офицеров 5-го Донского полка, есаула Сергея Михайловича Мудрова; геройского офицера-артиллериста — Хорунжего Семенова и других казаков, погибших вместе с ним, в последний путь.

Впереди, в голове колонны, сербские дети (сироты — воспитанники 5-го Донского полка) несли венки из цветов. Гробы с убитыми казаками-героями везли на лафетах орудий. По старинному казачьему обычаю за каждым гробом вели коня убитого хозяина. К седлу коня были приторочены ружья, шашки и другие казачьи доспехи.

За гробами первым, выделяясь своим большим ростом — в высокой донской папахе — шел командир 1-й Казачьей дивизии ген. — лейтенант Хельмут фон Панвиц. За ним Кононов, Вагнер, Шульц и другие старшие офицеры дивизии. Затем — весь полк.

Над не засыпанными еще могилами Кононов произнес речь, которую трудно сейчас пересказать, но она потрясла наши души так же, как и те залпы артиллерийских и ружейных салютов, произведенные в честь и память ушедших от нас наших боевых друзей.

С обнаженными головами казаки подходили к не засыпанным еще могилам и бросали в них горсти чужой, не казачьей земли.

После совершенного похода в Боснию Кононов был награжден немецким Железным крестом II класса, а месяцем позже — Рыцарским крестом Хорватской республики.

После гибели есаула Мудрова дивизионом временно командовал сотник Бондаренко (командир 4-й сотни), но в середине января 1944 г. дивизион принял прибывший к нам в полк майор П.

В начале февраля командир 2-й бригады подполковник Шульц, посетив наш дивизион, остался очень доволен, проведенным нашей сотней показным тактическим занятием на тему: «Отдельно действующая конная сотня в наступлении».

В том же феврале в дивизионе были созданы под-офицерские курсы, на которых многие урядники и вахмистры получили основательные знания.

В Комарево только один раз титовцы сделали на нас нападение, довольно большими силами, однако, результат этого нападения оказался для них очень плачевным: — полным разгромом их бригады.

Дело в том, что как раз в тот вечер, когда они шли, чтобы напасть на нас и разбить наш дивизион, разведка 2-го дивизиона захватила в плен одного титовца. Последний оказался из штаба бригады и сообщил, что этой ночью на Комарево будет сделано нападение их бригадой.

Пленного направили к Кононову. Последний сказал ему, что если он врет и нападения на нас не будет, то он прикажет его расстрелять. Пленный поклялся, что не врет и, что наступление обязательно будет если, конечно, командование их бригады не отменит приказа.

Кононов приказал командиру 2-го дивизиона есаулу Борисову немедленно выступить и разгромить тыл титовской бригады.

В то время, когда титовская бригада, оставив небольшие силы для охраны своих тыловых органов, шла на наш дивизион, Борисов, окружив расположение титовских тылов, напал на них и в течение получаса дело было закончено и от бригадных тылов осталось одно воспоминание.

Много военного снаряжения, оружия, боеприпасов, продовольствия и около 400 человек пленных оказались трофеями нашего 2-го дивизиона.

Разгромив тыл титовской бригады, Борисов, сделав засаду, стал поджидать возвращения титовцев. После того, как нападение на нас было отбито, и они, оставив множество убитых и раненых, стали отходить, мы немедленно начали преследование.

Титовцы попали в засаду 2-го дивизиона, произошла страшная паника среди них. Мы наседали на них сзади и их бригада оказалась в казачьем кольце.

В течение часа все было кончено. Титовская бригада была разбита в пух и прах.

Уже стало светать, когда мы подходили к Петрине. По обе стороны длинного трофейного обоза и колонны пленных гарцевали казачьи конники.

На окраине Петрини нас встретил Кононов. «Ну как, сыночки, дали прикурить этим ребятам?!» — весело улыбаясь и сверкнув глазами спросил он нас. «Дали, Батько, дали… пусть знают, как портить нам сон» — с уверенностью и гордостью отвечали смеясь казаки.

В середине февраля 1944 г. в 1-ю Казачью дивизию приехали гости — старые казачьи генералы — эмигранты (Атаман Донского Войска — генерал-лейтенант Татаркин. Атаман Астраханского Войска — генерал-лейтенант Ляхов и легендарный герой, прославившийся в борьбе против большевиков в 1918–1920 г.г. — Кубанский генерал Шкуро). В то время, эти казачьи генералы не имели никаких воинских должностей и никак не были причастны к казачьим частям, организованным на немецкой стороне из казаков Советского Союза, но немцы, преследуя свои цели, разрешили им надеть русскую (не советскую) генеральскую форму и посещать казачьи части в качестве почетных гостей, вероятно полагая, что подобной демонстрацией им (немцам) удастся внушить казакам, что они борются на немецкой стороне за свои казачьи интересы.