- Вы... вы-ы-ы... – он жевал распухший язык, пока Данкмар точно мешок тащил его наружу, - слушайте, у меня есть деньги. Я продам квартиру. Я вам дам денег, много. Слушайте...

- Деньги? – переспросил Данкмар, бросая его поверх глифа. – Я люблю деньги.

- А... да...

- Деньги должны работать. Это наиболее ликвидный актив. – Респиратор искажал его голос. – Но есть и другие типы активов. О них не стоит забывать.

- Слушайте...

Данкмар вернулся к машине и достал из сейфа кортик. Как всегда, взяв его в руки, он испытал томительное, почти сексуальное удовольствие. Ощущения в момент реализации выбора напоминали оргазм, но были дольше и утончённей. «Меньшее из наслаждений», - пришло ему в голову.

- Пожалуйста, отпустите меня, - тихо, словно виноватый ребёнок просил избранник.

- Вы, друг мой, - сказал Данкмар, кладя кортик на водительское сиденье, - ценный актив. И я намерен заставить вас работать.

- Чего? – пугливо выговорил тот.

И вдруг завопил, точно свинья под ножом, увидев, как Данкмар вытаскивает из машины второго избранника. Забился, пытаясь вывернуться из пут, начал кататься по глифу, рыдая и божась. Несколько секунд Данкмар не без иронии наблюдал, как избранник впустую тратит остатки сил и кормит безликих отборным отчаянием, потом вернулся к Тони Клаасу и неторопливо, тщательно связал ему руки и ноги. Снотворное должно было действовать ещё несколько часов, но Данкмар предпочитал перестраховаться.

Он подтащил Тони к глифу. Его собрат по несчастью корчился там как перерубленный червяк, пытаясь отползти от ног Данкмара. Он заливался слезами. «Удивительно жалкое поведение для инструктора по ножевому бою», - заметил себе Данкмар.

Этого избранника звали Оллен Катара, и был он безобидным вруном. Данкмар вышел на него случайно: остановившись у любимого чайного магазинчика, он увидел трафаретную надпись на дорожном покрытии – «ножевой бой марйанне» и телефон. Дешёвая реклама полуподпольного зала. Тогда Данкмару подумалось, что в боевых искусствах бессмертных нет ничего сверхъестественного, никаких тайных приёмов. Секрет их эффективности сводится к тому, что марйанне начинает тренировать своё тело ещё до рождения и использует ресурсы, над которыми у обычного человека нет власти: ресурсы неотении. Формирующееся детское тело пластичнее, чем тело взрослого, и эту разницу невозможно компенсировать в старшем возрасте. Рекламодатель, несомненно, лгал. И Данкмар позвонил ему, а потом наведался в зал вечером, дождавшись, пока закончит тренировку последняя группа.

Там и тогда Катара выглядел суровым, сдержанным, уверенным в себе. Данкмар сначала решил, что справиться с ним будет непросто, придётся использовать второе зрение. Но бедный инструктор оказался то ли ещё большим вруном, чем полагал Данкмар, то ли худшей разновидностью спортсмена. Он ничего не подозревал до последнего мига, не сопротивлялся и стал лёгкой добычей. «Чему же ты учил?» - вслух поинтересовался Данкмар, загружая его в машину.

Такими были они все. Мошенники. Вандалы. Вымогатели, угонщики, мелкие воришки. Невинные жертвы не нравились безликим, но и преступник, достойный казни, не пришёлся бы им по вкусу. Выбор не мог быть справедливой карой, но и случайностью не должен был оказаться. Вся суть заключалась в несоразмерности воздаяния. Именно её безликие ценили выше всего. Оллен Катара обманывал учеников, Тони Клаас раздражал слушателей: они заслуживали разве что освистания.

Данкмар переступил через мирно спящего Тони и парой пинков вернул Оллена на место. Тот перестал даже биться, теперь лишь плакал и выл.

- Видите ли, - проговорил Данкмар успокаивающим тоном, - я – инвестор. Все разумные люди стремятся обеспечить себе сносную жизнь на склоне лет. А я инвестирую ещё и в посмертие. Это как пенсионные вложения.

Оллен умолк. Он лежал на спине и слушал, глупо хлопая глазами. Из уголков глаз к ушам катились крупные слёзы.

- Нам, обычным людям, не приходится рассчитывать на причисление к касте марйанне, - продолжал Данкмар, возвращаясь к машине за кортиком. – Мы не переродимся в новых телах. Но разве вы не задумывались о том, что ждёт нас после смерти? Неизвестность. Кому же такое понравится? Мне не понравилось. Я всегда считал, что уважающий себя профессионал не станет мириться с невыгодными условиями. Смею утверждать, что я неплохой специалист в своей области. Я изучил рынок и нашёл подходящую альтернативу.

Оллен открыл рот, но не издал ни звука.

- К сожалению, безликим древним чуждо понятие кредита, - добавил Данкмар задумчиво. – Но они готовы принимать выплаты в рассрочку. И, кроме того, предоставляют клиентам интересные преференции.

Он перехватил кортик поудобней и с размаху пробил им горло Оллена Катары.

К осуществлению своего первого выбора Данкмар готовился добрых полгода. Он осознанно преодолевал возбуждение и жажду деятельности, нарочито делал перерывы, чтобы позже взглянуть на план со стороны и трезво оценить его. Разумеется, он в деталях обдумал, как собирать кровь и утилизировать тела и вещи. Даже дал скидку одному из клиентов, нефтехимику, чтобы спокойно, с помощью профессионала вникнуть в детали и выбрать лучший растворитель. Последним этапом подготовки был тест в боевых условиях, для которого Данкмар отловил бродячего пса. Абсорбционные маты и ванна с растворителем показали себя отлично.

Но подлинный выбор преподнёс ему приятный сюрприз. Крови не было. Данкмар понятия не имел, куда и в силу каких химических реакций выпаривается влага из тел избранников, но результат его более чем устраивал.

Инструктор по ножевому бою умирал медленно. Он успел понять, что убит, успел испугаться с новой силой и обновить фекалии в своих брюках. Содрогаясь на глифе, он пытался вдохнуть и дико вращал глазами. Из разреза в его шее не выступило даже капли сукровицы, напротив, плоть вокруг лезвия подсыхала, темнела и всё более напоминала плоть древней мумии. Рядом с Олленом Катарой всё так же уютно посапывал Тони Клаас. Некоторое время Данкмар наблюдал за ними. Грудную клетку его распирали восхитительные чувства – восторг, полёт, неизъяснимая полнота бытия... Приходилось бороться с ошеломляющей волной радости, чтобы держать себя в руках. Данкмар знал, что свободно может отдаться упоению, никакой опасности в этом нет. Но главным удовольствием в его жизни было всё-таки ощущение полного контроля над происходящим, и его он не променял бы ни на одно другое.

Не без сожаления он ослабил ремень на затылке и спустил респиратор на грудь. В ноздри ударил чудовищный запах. Дышать стало трудно. И как только Катара прожил здесь целые сутки? Живучее же создание – человек... Данкмар плотно зажмурился и помотал головой, пытаясь отрешиться и не чувствовать вони. Потом опустился на одно колено. Протянув руку и коснувшись пальцами яблока на черене клинка, он произнёс:

- Обращаюсь к безликим древним, вечно ждущим по ту сторону преграды. Принимайте.

Говорить нужно было ясно и чётко – и всё. Фразу можно было сократить и радикальней, но Данкмар в подобные минуты испытывал потребность сказать что-то внушительное.

Избранник высыхал на глазах. Ещё живой, он уже выглядел так, словно пролежал тысячу лет в песках какой-то пустыни. Вновь натянув респиратор и с облегчением переведя дух, Данкмар вытащил кортик из подвяленной плоти Оллена и метко швырнул его в горло Тони.

В этот момент в авиетке зазвонил телефон.

Брови Данкмара взлетели на лоб. Он узнал мелодию: звонил Карвель Эвела. «В такой час?» - изумился Данкмар. Эвела занимался бизнесом в Сети, был интернет-аддиктом и ночами, конечно, не спал – но после полуночи он принципиально и не работал. Карвеля Данкмар в некотором смысле любил: человек тот был очаровательный и клиент идеальный. Вдохновенный, с изысканными манерами и плохими зубами, Эвела неизменно приводил его в благостно-смешливое расположение духа. В личном общении он, правда, был вовсе не так приятен – бедняга чем-то хворал и от него всегда скверно пахло, а изо рта так просто воняло. Но он был щедрым, понятливым и послушным, и Данкмар в ответ вкладывался в его бизнес по-настоящему. Когда Карвель на последнем собрании топ-менеджмента во всеуслышание признал, что именно консультанту обязан удвоением годовой прибыли, Данкмар растаял.