– Как все сложно.

– Да нет, на самом деле.

Рейдж подумал о дочери.

– Это печально – что... я даже не помню цвета ее волос. Или глаз.

– У нее светлые волосы и глаза. И она весьма привлекательна.

– А. – Рейдж выгнул бровь. – Что сам скажешь? Может, ты сам воспользуется такой возможностью?

– Никогда.

Рейдж просто смотрел на него через комнату, и Шакал снова оглянулся назад на пустой коридор.

– Вас что–то тревожит?

– Нет, ничего. – Рейдж снова улыбнулся. – Но я хочу кое–что заметить.

– Думаю, я рассказал все, что знаю касательно девушки и ее матери.

– Есть два типа людей, предпочитающих скрытность...

– Что ж, продолжу путь в свою комнату...

– Те, кому есть что скрывать и те, кто хочет оставить в тайне то немногое, что у них есть. – Когда мужчина собрался было отвернуться, Рейдж заговорил громче. – Хочу сказать, что не стану судить тебя, к какому бы типу ты не относился.

Шакал замолчал и нахмурился.

– Вы ничего не знаете обо мне.

– Я не так уверен в этом. Я узнал тебя при первой встрече.

– Наши пути никогда не пересекались.

– Откуда–то я тебя знаю, и ты чувствуешь то же самое. Я видел твое лицо, когда ты впервые увидел меня. – Рейдж покачал пальцем. – И что бы ты ни сказал или сделал, это не изменит моего мнения...

– Я родом с Юга. Я родился здесь, но вырос там. Я рассказывал, что отец Джабона помогал мне, когда я осиротел и, конечно, я поддерживал общение с его сыном. Боюсь, на этом все. Ничего интересного.

– Значит, твои родители с Юга. – Когда мужчина закрыл рот, стиснув зубы, Рейдж кивнул ему. – Осторожней, твоя стена таинственности начинает рушиться.

– Я ничего не рассказывал. Ты ничего не знаешь.

– Мой добрый друг, даже если бы ты рассказал абсолютно все, я все равно ничего бы не знал. Ты недооцениваешь мою способность хранить молчание.

– Скорее у меня трудности с твоими вопросами.

Мгновение они смотрели друг на друга. А потом Рейдж не удивился, когда мужчина поклонился и ушёл.

Дверь тихо закрылась за Шакалом, снова погружая комнату во тьму.

Когда Рейдж закрыл глаза, он хотел устроиться удобней на идеально мягкой кровати с идеально мягкими подушками. На улице, по ту сторону плотных штор и внутренних ставней, укрывавших стекла, он слушал активность дневных часов, солнце призвало людей выйти на улицу перед домом. Топот копыт. Скрип повозок. Шум моторизированных средств. Скоро появится много людей.

Дела, дела. Люди вечно такие занятые...

Дверь в гостевую комнату снова открылась, и Рейдж не потрудился поднять голову.

– Я мертв. Оставьте меня...

Раздался тихий голос, на этот раз – не женский.

– Меня не должно быть здесь.

Рейдж приподнял гудящую голову. Шакал заглядывал в комнату, по большей части оставаясь в коридоре, словно вообще хотел избежать разговора.

– Тебя преследуют? – Спросил Рейдж. – Потому что с этим я могу разобраться.

Раздался сухой смех.

– Ты не можешь сидеть без дела.

– Еще как.

– Благодарю, но мне не нужна защита. Меня никто не преследует.

Рейдж ответил с непонятной для себя серьёзностью:

– Если когда–нибудь понадобится помощь, я помогу.

– Ты не знаешь меня.

– Знаю. Сдаётся мне, что знаю.

Мужчина оглянулся по сторонам. По крайней мере, Рейджу так показалось, учитывая какой полукруг описала его голова.

– С чего бы тебе... давать мне такую клятву?

На самом деле Рейдж не знал, и потому чувствовал необходимость придумать причину:

– Потому что ты помогаешь моему брату Дариусу.

– Вы так близки?

– Вовсе нет. Мы совсем разные. Он достойный мужчина. Храбрый, сильный. – Описывая Дариуса, Рейдж осознал, что ни капли не врёт. – Для такого брата как он? Я позабочусь о любом, кто ему помогает.

Но это не единственная причина, когда дело касалось этого мужчины, которого он не мог разгадать.

Внезапно Шакал склонил голову. Он не сразу заговорил.

– Я обещал своей мамэн, перед тем как она отошла в Забвение, что никогда не приеду в Колдвелл. Мне понадобилось десять лет, чтобы убедить себя отказаться от клятвы, которую не следовало давать изначально, и должен признать, что попрание этой клятвы все еще больно ранит меня.

– Кого ты ищешь в этой деревне?

– Моего отца. – Раздался короткий смешок. – Разумеется, именно его я ищу. Разве в этом нет иронии?

Когда мужчина отступил и скрылся, дверь закрылась со щелчком.