Широкое использование вооруженных сил США, как и всех других орудий антинародного буржуазного государства, против трудового народа наглядно подтверждает историческую правдивость положения о том, что за ширмой буржуазной демократии всегда скрывается самая бесчеловечная система беспощадного подавления подлинной свободы.

На южном побережье одного из островов Гавайского архипелага — Оаху есть просторная, хорошо защищенная от ветров и океанских волн бухта. За красоту берегов, прекрасные якорные стоянки, роскошные песчаные пляжи она была названа Жемчужной — по-английски Пёрл-Харбор.

Когда в 1898 году США захватили Гавайские острова и превратили их в свою колонию, Пёрл-Харбор стала одной из главных баз американского флота на Тихом океане. Еще за десять лет до аннексии американские дельцы откупили у местной королевы «исключительное право» на создание в бухте угольной и ремонтной станции для флота. Они построили здесь причалы и пакгаузы, подвели железную дорогу от Гонолулу — гавайской столицы. После захвата островов строительство в Перл-Харборе приняло еще более интенсивный характер. С годами здесь выросли крупнейшие судоремонтные предприятия военного ведомства, заводы, арсеналы, склады, было построено несколько крупных аэродромов.

В Пёрл-Харборе и Гонолулу разместились многочисленные штабы, военные городки, полигоны, учебные центры, флотские экипажи. Когда 1 сентября 1939 года фашистская Германия вероломно напала на Польшу и началась вторая мировая война, в Пёрл-Харборе в офицерских кабаре гремели джазы, улицы в Гонолулу сияли огнями реклам, одетые в ослепительно белые форменки и брюки матросы лениво фланировали по улицам и паркам.

В Европе шли бои, жертвами гитлеровской агрессии становились все новые и новые страны. Под немецкими бомбами рушились и горели дома, в застенках гестапо гибли люди. Америка узнавала обо всем этом только из газет или по радио. Спрятавшись за ширмой нейтралитета, американский капитал рассчитывал с помощью благоприятной для него конъюнктуры быстро покончить с последствиями сокрушавшего США в течение нескольких лет жесточайшего кризиса, расширить производство, развернуть, как в первую мировую войну, прибыльную торговлю с воюющими странами, со всем миром. Вашингтонские, чикагские, нью-йоркские, балтиморские и другие газеты в те дни с циничной откровенностью писали, что «влияние всеобщего европейского пожара на нашу (американскую. — Ред.) экономику будет многосторонним и проявится во многих отраслях. Естественно, что те отрасли промышленности, которые производят товары, необходимые для целей войны, выиграют от нее больше всего»[21].

Действовавший в США «закон о нейтралитете» (он был принят конгрессом в 1935 году) запрещал оказание помощи любым воюющим странам. И это было на руку агрессорам. Как отмечает американский историк М. Джонсон, Вашингтон как бы говорил: «Действуйте смелее — мы не будем вам препятствовать»[22].

Этот закон был выгоден и крупному капиталу Америки. Действуя через третьи руки, используя свои филиалы, дочерние фирмы и партнеров по международным картелям, американские корпорации сбывали свою продукцию воюющим державам. Мотивируя «трудностями» подпольной торговли, они сдирали с них дополнительные прибыли и получали баснословные дивиденды.

Военные поставки, пошедшие крупными партиями из США в Европу, явились допингом для экономики страны. Она стала быстро набирать силу, расти как на дрожжах.

Гитлеровская военная машина раздавила уже половину Западной Европы, горели от немецких бомб английские города, пали Бельгия, Голландия, Франция, а банкиры Уолл-стрита, стальные, химические, нефтяные, автомобильные и другие «короли» Америки подсчитывали быстро растущие прибыли, вкладывали дополнительные капиталы, расширяли производство, строили новые заводы, верфи, шахты. Им казалось, что наступили безоблачные дни.

В едином строю с «большим бизнесом» в США в эту пору развертывали с новой силой свою деятельность реакционные политиканы, откровенные фашисты, глашатаи «священной войны против большевизма». Установив прочные контакты с реакционными кругами в Англии и других странах, они стали прилагать максимум усилий, чтобы направить агрессию германского фашизма на Восток, против Советского Союза. Ослепленные ненавистью к социализму, к первому в мире государству трудящихся, они шли на прямое предательство интересов миллионных народных масс, лишь бы осуществились их замыслы — руками гитлеровцев и их прислужников сокрушить СССР, подавить растущее коммунистическое и рабочее движение и стать хозяевами мира.

В конце 1939 года в США все настойчивее стали раздаваться голоса политиков, требовавших убедить Англию и Францию в необходимости мирного соглашения с Гитлером в целях создания единого фронта против Советского Союза. Они утверждали, что фашистские державы якобы ни в коей мере не угрожают Соединенным Штатам. Это были газетный магнат Маккормик, генерал Вуд, ряд высокопоставленных политических деятелей. Немаловажную роль в этой кампании играл биржевой делец Джон Фостер Даллес, ставший впоследствии государственным секретарем США и сделавший на этом посту очень много для раздувания антисоветской истерии и «холодной войны».

Политика «нейтралитета», при проведении которой реакционные круги США всячески маскировали свои истинные цели политической демагогией, позволяла монополистическому капиталу наживаться на чужих страданиях и обманывать свой народ, подавлять его политическое сознание. В стране были довольно сильны изоляционистские настроения.

В наши дни буржуазные историки, в первую очередь, разумеется, американские, пытаются оправдать такую политику, доказать, что США не повинны в развязывании второй мировой войны, что они будто бы делали все, чтобы предотвратить ее, и оказались втянутыми в это бедствие лишь ходом истории. Нет нужды говорить, что подобные утверждения не соответствуют действительности. Политика реакционных кругов Америки в предвоенные годы и в тот период, когда в Европе уже полыхала война, была направлена па то, чтобы, действуя по принципу «разделяй и властвуй», с одной стороны, использовать фашизм и милитаризм для борьбы с демократическими силами, толкнуть самых злобных врагов человечества прежде всего против Советского Союза, а с другой — получить максимальную выгоду от борьбы между главными капиталистическими соперниками и конкурентами, чтобы потом диктовать и тем и другим свои условия.

К началу 1940 года обстановка в Европе все же начала беспокоить Америку. Фашистская военная машина, захватив большие территории с огромной промышленностью, транспортом, колоссальными запасами сырья, стала серьезно угрожать интересам могущественных международных картелей, трестов и банков, чьи конторы находились в Нью-Йорке, Филадельфии, Балтиморе, Бостоне и других американских городах. В связи с этим в США значительно усилились тенденции к сближению со странами, воевавшими против гитлеровской Германии и фашистской Италии, в первую очередь с Англией. В этих настроениях основную роль играли экономические интересы американского капитала. Но нельзя сбрасывать со счетов и влияние трезво мысливших американцев, которые начинали понимать, что в создавшихся условиях крайне опасно оставаться вне борьбы.

В конце 1940—начале 1941 года правительство и конгресс США после напряженной борьбы со сторонниками изоляционистского, а фактически открыто профашистского курса приняли решение об осуществлении так называемого ленд-лиза — широких поставок взаймы или в аренду оружия, боевой техники и других материалов странам, воюющим против фашистского блока. Было направлено, в первую очередь в Англию, большое количество военного снаряжения и других грузов. Но и здесь американцы заботились больше всего о своих интересах. За 50 старых эскадренных миноносцев, крайне необходимых англичанам для борьбы с тотальной подводной войной, развернутой гитлеровцами в Атлантике и других районах, США подучили от Англии в долгосрочное пользование ряд важнейших баз на Бермудских островах, Ямайке, Тринидаде и в других английских владениях в Западном полушарии.