Утром сообщение о катастрофе было передано по телеграфу во все страны света, и отовсюду понемногу стала поступать помощь. Сам король прибыл в Мессину, чтобы организовать перевозку раненых, и власти распорядились обеспечить убежища тем, кто остался без крова. Многие из пострадавших видели спасение в бегстве, и по приморским дорогам тянулись длинные вереницы людей, тащивших на себе матрацы и узлы. Это было похоже на то массовое бегство, которое в еще больших масштабах довелось наблюдать позднее на улицах французских городов. Другие разбивали лагерь, возводя на скорую руку бараки в городских садах.

Это бедствие вызвало горячее сочувствие как в самой Италии, так и в зарубежных странах. Все итальянские, французские, английские и русские военные суда, находившиеся в близких к Мессине водах, получили приказ немедленно прибыть на место катастрофы.

Что касается Франции, то она послала в Мессину два броненосца «Жюстис» и «Веритэ» и два эскадренных миноносца с продовольствием и медикаментами. Эти суда оказали помощь 14 продовольственным пунктам; судовые кухни выпекали хлеб днем и ночью и за четыре дня распределили 70 тысяч продовольственных пайков.

Широкая известность Мессины привлекла к ней внимание всего мира, но не только этот город получил смертельные раны. Реджо-ди-Калабрия был превращен в груду развалин. Цунами, вероятно, оказалось даже более разрушительным в Калабрии, чем в Сицилии. Катанию, например, катастрофа относительно пощадила, ибо ее густонаселенные деловые кварталы расположены дальше от побережья.

Катания была на юге той вехой, дальше которой цунами не распространилось. На севере таким рубежом был вход в залив у мыса Пелоро, а на юго-востоке — на побережье Калабрии — мыс Арми. Поскольку цунами едва ощущалось в открытом море, можно сделать вывод, что моретрясение было слабее, чем в Лиссабоне в 1755 году, или что по меньшей мере оно полностью дало себя почувствовать на относительно ограниченном пространстве. Правда, в пределах этого района — главным образом в Мессинском проливе — цунами взбудоражило море до самых глубин. «На пляже валялись трупы морских рыб и животных, незнакомых рыбакам, таких, как Pomatomus telescopus, которые в обычных условиях прячутся в иле на глубине 600 метров»[26].

Не трудно представить себе, с какой яростью обрушилось цунами на берега узкого Мессинского пролива, максимальная ширина которого не превышает 18 километров. Три последовательные исполинские волны смыли дома, маяки, апельсиновые рощи, унося в море при гигантском отливе людей, суда и стены жилищ. Во всех портах вплоть до Сиракуз оно сталкивало суда и затопляло селения на берегу.

На побережье Калабрии чудовищное опустошение постигло не только Реджо-ди-Калабрия, но еще Пелларо и Лаццаро. В Реджо-ди-Калабрия от домов в большинстве случаев остались лишь фундаменты; волна докатилась до Соборной площади, оторвала и унесла в море кусок скалы высотой 150 метров, а 40-метровый железнодорожный мост с металлическими пролетами был отодвинут на 10 метров и повернут на 55 градусов. Немного дальше, в Форнасе, было унесено по частям все железнодорожное полотно. В Форнасе и в соседнем городке Лаццаро только цунами унесло 263 человеческие жертвы, и целые кварталы исчезли под водой.

…Между тем, по рассказам капитана английского корабля «Уэльва», на судах, которые шли на расстоянии нескольких миль от побережья, отметили только сильные толчки и не могли понять, почему во всех прибрежных городах вдруг погасли огни.

«На рассвете, — продолжает капитан, — над проливом расстилался белый туман. В 7 часов 20 минут, когда он рассеялся и мы вошли в пролив, вода была там молочного цвета, бурлила, как в котле, и несла множество лодок и обломков».

Всемогущая волна цунами разрушила не только труды рук человеческих, но и изменила рельеф береговой зоны, а в некоторых местах и более удаленных от моря участков суши. В Реджо-ди-Калабрия недалеко от старого порта была снесена полоса пляжа шириной до 300 метров. В Лаццаро разрушения были еще значительнее: гигантский оползень унес в море 600 метров дорожного полотна, и суша погрузилась в воду на глубину до 6–7 метров. Все побережье Калабрии в большей или меньшей степени пострадало от таких обвалов и оползней. Но геологи знали, что береговая зона здесь не отличается стойкостью, поверхность ее расчленена и нестабильна, а поэтому неизбежно должна была разрушиться от сейсмических толчков на суше или от цунами.

Сицилийский берег пострадал не так сильно; там было отмечено только несколько провалов и исчезновение пляжей в окрестностях Мессины. В самом городе железная дорога осела на 47 сантиметров на отрезке между станцией железнодорожного парома и мостом Цаэра.

Не трудно заметить, что здесь мы имеем дело с очень ограниченными местными разрушениями, которые могут заинтересовать только топографа, но не геолога. Затронуло ли Мессинское землетрясение земную кору, как это произошло в Сан-Франциско?

Именно этот вопрос поставили перед собой геодезисты. На первый взгляд казалось, что земной коре не было нанесено никакого существенного вреда. Действительно, вскоре после катастрофы из Мессины пошли поезда, увозя беженцев по направлению к Катании и Палермо. Железнодорожные пути не вышли из строя, и это обстоятельство служило доказательством того, что с геодезической точки зрения резких нарушений уровней поверхности, как это наблюдалось в Калифорнии, не произошло. Но всем было ясно, что только нивелировка может дать точный ответ на этот вопрос. Между тем такие нивелировочные работы, начатые в 1898 гору, были закончены как раз перед самым землетрясением. Следовательно, достаточно было сопоставить данные старой и новой нивелировки, чтобы установить, какие же изменения произошли после катастрофы.

Военный геодезический институт немедленно принялся за дело. Он занялся измерением высоты в различных точках по обоим берегам Мессинского пролива. На побережье Калабрии такие измерения производились на протяжении 87 километров, а в Сицилии, вокруг Мессины, на протяжении 55 километров. Результаты были столь же точны, сколь и показательны: да, земная кора действительно претерпела изменения. Но изменения эти были приурочены только к побережью пролива, и даже не всего пролива, а к короткому его отрезку.

На участке между Сциллой и Реджо-ди-Калабрия побережье Калабрии осело на несколько десятков сантиметров (48 сантиметров в окрестностях Реджо-ди-Калабрия). На побережье Сицилии и в самой Мессине отмечалось оседание на 67 сантиметров. Можно ли сделать отсюда вывод, что причиной такого оседания был провал земной коры? Ничуть. Как доказали геологи, осели только нестойкие аллювиальные отложения, окаймляющие пролив. В море сползли обломочные и рыхлые породы. Но кристаллические породы фундамента Калабрии и Сицилии остались неподвижными. Землетрясение и цунами, несмотря на всю их разрушительную силу, не смогли поколебать древнее ядро, и раны, нанесенные земле, были только поверхностными.

Так позднее подтвердилось мнение Монтессю-де-Баллора, приведенное выше. Действительно, с геологической точки зрения Мессинское землетрясение не было значительным и только число жертв придало ему столь широкую известность.

Вначале число жертв определялось в 100 тысяч человек, но через 24 года Фримен в специальном труде, уже цитировавшемся выше, довел его до 160 тысяч, причем большую часть человеческих жизней унесло само землетрясение, а не цунами и пожар.

Такое число погибших с полным основанием считают непомерным и необъяснимым. Это еще можно было бы понять, если бы катастрофа разразилась в таких слаборазвитых странах, как Индия или Тибет; ее можно было бы приписать беспечности населения и полному отсутствию мер по предотвращению несчастных случаев и обеспечению безопасности. Но чем же объяснить, что трагедия разыгралась в Италии, которая внесла такой огромный вклад в цивилизацию. Напомним, что за два года до катастрофы в Мессине, то есть в 1906 году, значительно более сильное Сан-Францисское землетрясение унесло только несколько сотен жертв. Напомним также, что при всех землетрясениях, отмеченных после 1908 года (не считая Японского, 1923 год) человеческих жертв было значительно меньше: в Орлеанвиле в 1954 году погибли 1,4 тысячи человек, в Агадире в 1960 году — 10 тысяч и в Чили в том же году — почти столько же. Итак, позволительно еще раз задать себе вопрос, почему же все-таки в 1908 году при Мессинском землетрясении погибло 100 тысяч или даже 160 тысяч человек?