С советской стороны последовал энергичный протест. Тоннель как доказательство американской шпионской деятельности посетили тысячи экскурсантов. И хотя США хранили гробовое молчание, ни у кого в мире не было сомнений по поводу того, чьих это рук дело. Было ясно, что, если бы экскурсант прошел по тоннелю дальше, он вскоре оказался бы в Западном Берлине, в здании с американским радарным оборудованием на крыше. Приглашение на экскурсию по тоннелю было послано и американскому военному коменданту Западного Берлина Дэшеру, который в ответ заявил, что впервые слышит обо всем этом, и наотрез отказался приехать. Только через 14 лет после обнаружения тоннеля его истинная история стала известна полностью, благодаря сыну состоятельного голландского еврея, семейство которого во время немецкой оккупации бежало из Голландии в Англию, где сменило свою неблагозвучную фамилию Бехар на Блейк, болеет привычную для английского уха.

22 октября 1966 г. перед одной из городских больниц Лондона царило оживление. Наступил час посещений больных. На больничной стоянке машин не хватало места. В это время, когда на улицах то и дело возникали пробки, никому не бросилось в глаза, что перед зданием, находившимся около больницы и прямо напротив тюрьмы, у красной кирпичной стены остановилась машина. Из нее вышел мужчина с букетом хризантем в руках. В больницы часто приходят люди с цветами, поэтому никто не обратил на него внимания. К тому же моросил дождь. Через два часа все изменилось. Завыли сирены, стали прибывать все новые и новые полицейские машины. Внутри тюремного двора шел обыск: из камеры исчез заключенный Джордж Блейк, бывший офицер шпионской спецслужбы Англии, в 1961 году осужденный за разведывательную деятельность в пользу Советского Союза на самый длительный срок тюремного заключения в истории английского судопроизводства.

В 1952 году, посчитав советскую политику более справедливой, а государственное устройство — более гуманным, этот ас английского шпионажа добровольно предложил свои услуги советской разведке. Долгие годы он работал на СССР не корысти ради, а исключительно из идейных соображений. Однако информация, содержавшаяся в документах, которые прихватил с собой перебежавший на Запад сотрудник польской шпионской спецслужбы Михаил Голениевский, помогла англичанам «вычислить» Блейка.

В соответствии с приговором Блейку предстояло отбыть в тюрьме не менее двух третей положенного ему судом срока, что означало выход из заключения на свободу в лучшем случае в возрасте 66 лет. Отсидев четыре года и потеряв надежду дождаться содействия МГБ в вызволении его из тюрьмы, Блейк решил сам организовать побег. Он нашел сообщника из заключенных — ирландца по имени Шон Берк, который был готов на все, лишь бы насолить английским властям. Берк должен был в скором времени выйти из тюрьмы. Блейк успел согласовать с ним план своего предстоявшего побега только в общих чертах. Детали они смогли обговорить уже после освобождения Берка из тюрьмы, напрямую поддерживая связь друг с другом с помощью портативных радиостанций. Засечь их переговоры могла только передвижная радиопеленгаторная станция, специально выдвинутая в район тюрьмы. Однако радиошпионаж Англии был нацелен исключительно на перехват сообщений, адресат которых находился за пределами страны, а маломощные передатчики с 10-километровым радиусом действия его мало интересовали.

План побега был продуман до мелочей. Даже номер телефона, по которому Блейк должен был позвонить, успешно выбравшись за пределы тюрьмы, и который был записан на клочке бумаги, помещенном в условленном месте, его сообщник зашифровал. А ключ к шифру Блейк должен был узнать только в машине, поджидавшей его около тюрьмы в назначенный для побега час.

Четыре года спустя в уютной квартире в Москве сотрудники газеты «Известия» вели разговор с Блейком, который за свои заслуги перед СССР был награжден двумя высшими орденами. В ходе беседы Блейк «вспомнил» и о событиях, происшедших более полутора десятков лет назад, — об операции «Золото». В декабре 1953 года в

Лондон приехали высокопоставленные чины из ЦРУ для обсуждения со своими английскими коллегами совместных планов по проведению важной акции. Речь шла о шпионском тоннеле на территории ГДР. В переговорах от англичан принимал участие и Блейк как заместитель начальника отдела, занимавшегося техническими операциями и их обеспечением.

По результатам переговоров двух шпионских служб был составлен протокол, который Блейк на досуге внимательно изучил. После этого он запросил экстренную встречу со своим советским связным, учитывая важность и срочность дела. Принять такое решение было нелегко, так как все встречи со связником были рискованны даже тоща, когда имелось время на их подготовку. Все же встреча Блейка со связным состоялась.

Таким образом, когда американцы еще корпели над проектом своей радарной станции, еще задолго до того, как они вывезли из подвала первый контейнер с грунтом, в Москве уже знали обо всем. И вот теперь, в 1970 году, Блейк, улыбаясь, рассказывал советским журналистам, какую «чрезвычайно ценную» информацию получали американцы, пока советской контрразведкой не был назначен день разоблачения этой радиошпионской акции ЦРУ — 22 апреля 1956 г. Так закончилась операция «Золото», которая поначалу вселяла в ее организаторов весьма радужные надежды и которой суждено было стать одним из самых крупных провалов ЦРУ в области радиошпионажа. Ее разоблачение было выполнено так умело, что даже специальная комиссия ЦРУ, созданная для расследования обстоятельств, пришла к единодушному заключению о случайности обнаружения радиошпионского тоннеля советской стороной. Тем более что большая часть разговоров, подслушанных американцами в ходе операции «Золото», действительно содержала достоверную информацию.

Достоверную, но малоценную, поскольку советская сторона, своевременно предупрежденная Блейком, свои наиболее важные переговоры переключала на другие каналы связи, проложенные в обход берлинской телефонной станции. А через нее шла информация, которой жертвовали ради того, чтобы отвести подозрения от такого ценного агента, каким был Блейк.

О том, что специальная комиссия ЦРУ ошиблась, американцы узнали позже, а пока опьяненное миражем успеха ЦРУ заложило фундамент еще одного, не менее громкого своего фиаско.

Вскоре после окончания второй мировой войны командующий ВВС США генерал Арнольд направил военному министру ряд докладов, в которых суммировал приобретенный боевой опыт. Касаясь вопросов шпионажа, он писал, что прежние взгляды на разведку не соответствовали требованиям времени. Всестороннее, детальное и постоянное знание гражданской и военной деятельности на территории реального или потенциального противника является крайне необходимым для правильного планирования мероприятий как во время войны, так и в мирное время. Потому в системе ВВС следовало иметь свою компетентную и активную авиационную разведку, которая взаимодействовала бы с общегосударственной.

Доклады возымели свое действие. Самолеты ВВС США начали совершать шпионские полеты вдоль советских границ, а в 50-х годах и проникать в воздушное пространство СССР. Для этих целей использовались модифицированные модели Б-36 и РБ-47, которые могли нести на борту большое количество сложного фото- и радиоэлектронного оборудования. Однако эти самолеты имели невысокий потолок полета и были уязвимы для ракет и истребителей ПВО.

Было испробовано и другое средство — воздушные шары, снабженные шпионской техникой. Запущенные с американских военно-воздушных баз в Скандинавии, Западной Германии и Турции, они подхватывались воздушными потоками и проносились над территорией СССР в сторону Японии. Однако и этот шпионский метод не оправдал возлагавшихся на него надежд. Сбив несколько шаров, советские власти заявили решительный протест, получивший широкий общественный резонанс.