Многие из рабочих, оказавшихся на улице в результате капиталистической «рационализации» труда, попадают в тупиковую ситуацию — в условиях многомиллионной безработицы их шансы получить новое рабочее место практически равны нулю. Именно они составляют большинство длительно безработных, численность которых на протяжении первой половины 80-х годов стремительно росла во всех капиталистических странах. По данным секретариата ОЭСР, не имели работы свыше года 45 % всех безработных Франции, 40 % — Великобритании, 30 %— ФРГ. В отдельных странах, в частности в Бельгии и Испании, этот показатель был еще выше (соответственно 65 и 55 %) ¹⁹.

Отрицательные последствия НТР в виде массовых увольнений, деквалификации и безработицы порождают у многих трудящихся капиталистических стран негативное отношение к новой технике. Определяя отношение рабочих к этой проблеме, западно-германская газета «Франкфуртер альгемайне» отмечала 15 марта 1986 г.: «Внедрение большой массы современной техники вызывает у многих людей чувство страха и неуверенности. Они боятся за свое рабочее место, за свои заработки и за свое будущее».

Среди различных групп трудящихся растет понимание того, что самые совершенные машины в условиях капитализма не освобождают человека от монотонного и бессодержательного труда, не да т полностью раскрываться его способностям и возможностям.

Теряет свою привлекательность, становится все более рутинным труд многих, некогда привилегированных профессий, связанных с обслуживанием компьютерной техники. Если еще недавно программистов, операторов буржуазная пресса величала «магами электронной техники», то теперь все чаще называет «рабами электроники». Труд основной массы программистов и операторов жестко регламентирован, прикован к компьютеру, подчинен принудительному ритму. Оператор электронной печатающей машины в крупнейшем банке Сан-Франциско призналась английским исследователям: «Когда вводилась новая техника, все думали, что она поможет избавиться от рутинного труда и сделает жизнь более интересной. Но в действительности она стала еще скучнее, так как теперь мы являемся просто составной частью машины, ее придатком, а не людьми, осуществляющими свои рабочие функции совместно с другими работниками». В результате в капиталистических странах растет неудовлетворенность содержанием труда. Например, в Японии не удовлетворены характером своей работы и условиями труда 70–80 % опрошенных рабочих, в США — 60–70, во Франции — 50, в ФРГ— 60 % ²¹.

Пессимизм в отношении новой техники, получающий все более широкое распространение среди рабочих и служащих, в немалой степени объясняется таким негативным явлением, как чрезмерная интенсификация труда. Предприниматели используют периоды установки нового оборудования для избавления от «лишней», с их точки зрения, рабочей силы, перекладывая функции уволенных на оставшихся рабочих и служащих. Подобная практика получила чрезвычайно широкое распространение в американской промышленности после кризиса 1980–1982 гг. Например, на одном из металлургических заводов были уволены 25 неквалифицированных рабочих, занимавшихся подготовкой рабочих мест и уборкой производственных помещений, а их обязанности переданы машинным операторам и другим квалифицированным рабочим, которые теперь вынуждены сами убирать свое рабочее место, причем без дополнительной оплаты.

Компьютерная техника используется не только для наблюдения за производственным процессом, но и для контроля за каждым движением, каждой минутой времени рабочего. В 70-х годах на многих шахтах Великобритании была введена централизованная система электронного слежения за работой бригад. Непосредственным результатом стало повышение темпа работы, деквалификация, сокращение численности работающих.

Использование новейшей техники для взвинчивания интенсификации труда получило название «электронный тейлоризм». Вместе с новой техникой «электронный тейлоризм» все шире проникает и в сферу услуг, где занято в настоящее время 50–70 % всех работающих в капиталистической экономике. Компьютерная техника наряду с другими средствами контроля (киноаппаратурой, магнитофонами, автоматическими весами) применяется для наблюдения за работой многих категорий служащих, включая продавцов, кассиров, работников банков и страховых компаний, связистов, различного рода агентов. Компьютерные системы «следят» за работой персонала, обеспечивая его постоянную загрузку, а в конце дня анализируют итоги работы. В ряде мест электронный учет выработки увязывается с оплатой труда, порождая тем самым особый вид сдельщины для служащих. Все эти методы позволяют компаниям существенно расширять объем операций без увеличения численности работающих только за счет повышения интенсивности их труда.

«Электронный тейлоризм» наряду с отсутствием научно обоснованных мер по охране труда способствует широкому распространению профессиональных заболеваний, а также появлению нового вида травматизма — психологического. В последние годы среди работающих с новой техникой быстро возрастает число нервно-психических, глазных заболеваний, различных функциональных расстройств. Специальное обследование, проведенное профсоюзом работников почт и телеграфа Австралии, выявило, что более 75 % операторов, работающих с электронно-вычислительной техникой свыше двух лет, жалуются на головные боли, 69 — на усталость и головокружение, 50 — на нарушение ночного сна, 51 %— на чрезмерную раздражительность. Такого же рода результаты отрицательного влияния новой техники на здоровье людей получены и по другим странам. Очевидно, что подобные последствия электронизации обусловлены не техникой как таковой, а свойственным капиталистическим предприятиям напряженным режимом работы, несоблюдением мер по охране труда.

Появление новых источников производственного травматизма вовсе не означает, что на современных капиталистических предприятиях ушли в прошлое такие традиционные факторы, угрожающие здоровью работающих, как задымленность, воздействие химических веществ, различные механические травмы. Чрезвычайно тяжелые и опасные для здоровья работающих условия труда существуют на многих предприятиях электронной промышленности, прежде всего там, где выпускаются микроэлектронные компоненты, сборка которых по-прежнему осуществляется чаще всего вручную. Вот как описывают условия труда женщин-сборщиц микропроцессоров на заводе одной из самых передовых компаний электронной промышленности США — «Интел» — авторы книги «Микроэлектроника: капиталистическая технология и рабочий класс»: «Во время работы женщины-сборщицы подвергаются воздействию целого ряда химических веществ. Наряду с различными органическими растворителями они в своей работе используют сильнодействующие кислоты. Короче говоря, все производственные рабочие постоянно окружены такими химическими веществами, которые раздражают кожу и дыхательные пути, вызывают головокружение, тошноту, сыпь, а в результате постоянной работы с микроскопом перенапряжение зрения и головные боли. Весь производственный процесс управляется компьютерной системой, которая и задает ритм работы» ²³.

Таким образом, широкие возможности, открывающиеся в результате развертывания научно-технической революции, не реализуются сами собой. Способы и последствия внедрения новой техники и технологии в решающей степени зависят от характера общественного производства и распределения. В условиях частной собственности на средства производства новая техника, самые передовые достижения научно-технической мысли используются правящим классом для укрепления своего экономического и политического господства, усиления эксплуатации широких трудящихся масс.

Реальности 80-х годов полностью подтверждают оценку современного этапа НТР в странах капитала, сделанную на XXVII съезде Коммунистической партии Советского Союза: «Под влиянием и на фоне научно-технической революции еще острее становится конфликт между гигантски выросшими производительными силами и частнособственническим характером общественных отношений. Здесь и увеличение безработицы, обострение всего комплекса социальных проблем» ²⁴.