Безработица — одно из наиболее ярких проявлений эксплуататорской сущности капиталистического строя — несет всем трудящимся неизмеримые страдания. Однако еще более трагичным является то, что современный государственно-монополистический капитализм обрекает на бездеятельность огромную армию молодых людей, которые вынуждены то и дело обивать пороги бирж труда, а порой не имеют возможности даже начать свою трудовую жизнь.

На вопрос советского корреспондента, какие главные проблемы стоят сегодня перед молодыми американцами, координатор американского национального подготовительного комитета XII Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Москве (1985 г.) Дебби Лопес, не задумываясь, ответила: «Мир и работа… Практически мы имеем поколение, которое может так и не узнать, что такое работа… Наше поколение поражено чувством неуверенности, отсутствия надежды на будущее»

Степень этого бедствия различна в отдельных капиталистических странах. Но это не меняет сути происходящего: безработица среди молодежи растет и в абсолютных цифрах, и в сравнении с долей остальных групп экономически активного населения в составе резервной армии труда. Если в 60-е годы уровень молодежной безработицы, т. е. удельный вес неустроенных девушек и юношей в общей численности данной возрастной категории, в большинстве стран развитого капитализма не превышал соответствующего уровня для взрослых, то в начале 80-х годов соотношение резко изменилось. В 1981–1982 гг., в разгар циклического кризиса, для молодых людей этот показатель оказался в 2–3 раза выше, чем для взрослых, в странах Западной Европы, причем в Италии — почти в 7 раз ².

В 1986 г. численность безработной британской молодежи достигла 1,2 млн человек, или 22 % рабочей силы не старше 25 лет, из них 353 тыс. не могли найти работу более года, а свыше 163 тыс. выпускников школ вообще никогда не имели никакой работы. Во Франции 28 % молодых людей в возрасте от 15 до 25 лет, или 894 тыс. человек, лишены возможности трудиться. Около 34 % итальянской молодежи, или 1,5 млн человек, предпринимают безуспешные попытки найти хоть какую-нибудь работу. В ФРГ их число составляет 8,3 %, или 513 тыс. человек, в Испании — 43 % ³.

По данным министерства труда США, в 1986 г. доля безработных среди всех молодых людей от 16 до 24 лет достигала 12,5 %. В наиболее развитых капиталистических странах, по официальным данным, в 1981 г. насчитывалось 9,1 млн безработных моложе 25 лет, а к 1986 г. их число увеличилось до 10,1 млн человек. Только в странах ЕС («Общего рынка») за последние пять лет армия безработных молодых людей выросла на 15 %. В результате во второй половине 80-х годов свыше 26 % всей рабочей силы до 25 лет стран «десятки» оказались не у дел. Согласно оценке Секции по социальным вопросам Экономического и социального комитета Европейского сообщества (ЭСКЕС), это означает годовую потерю 8 млрд рабочих часов только в данной возрастной группе ⁴.

Однако следует иметь в виду, что эти цифры существенно занижены, поскольку размеры скрытой безработицы среди молодежи, как правило, особенно высоки. Как известно, официальная статистика фиксирует только тех, кто регистрируется на биржах труда. Именно в их число не попадают тысячи юношей и девушек, потерявших надежду на реальную возможность получить работу или место в системе профессионально-технического образования с помощью официальных служб. В то же время не считаются безработными лица, обучающиеся в органах, финансируемых биржей труда, хотя такое обучение отнюдь не гарантирует последующего трудоустройства. По утверждению западногерманского экономиста В. Франца, подобное «несовершенство» учета приводит к тому, что почти четверть безработной молодежи остается вне поля зрения статистических ведомств ⁵.

На это указывается и в докладе «Безработица в Америке: реальные цифры, реальные люди», подготовленном в 1985 г. рядом профсоюзных, религиозных, женских и молодежных организаций совместно с Американским советом действий по обеспечению полной занятости. «Фактический уровень безработицы среди американской молодежи, — говорится в докладе, — составляет 35,9 % — в 2,5 раза выше, чем в среднем по стране. Полностью или частично безработных молодых людей в США в общей сложности 2,7 млн человек, т. е. столько же, сколько жителей в таких городах, как Индианаполис, Даллас, Новый Орлеан и Сиэтл, вместе взятых» ⁶.

«Достижением» современного капитализма является не только тот парадоксальный факт, что общество отказывается от рабочих рук в первую очередь наиболее молодой, активной, полной физических и духовных сил части населения, но и то, что оно вообще не считает себя ответственным за условия жизни и судьбы молодого поколения. Это проявляется, в частности, в лишении большинства не занятых молодых людей даже таких скудных средств к существованию, как пособия по безработице. Согласно «логике» капиталистического предпринимательства, в «свободном» обществе претендовать на пособие могут главным образом лишь те, кто проработал определенный срок по найму и при этом выплачивал в течение нескольких месяцев взносы в систему социального страхования. Иными словами, буржуазное законодательство не признает права на материальную помощь за молодыми людьми, которые оказались не в состоянии найти свою первую работу либо попали под увольнение вскоре после трудоустройства.

Однако и для более «удачливых» получение пособия в течение ограниченного срока едва ли можно считать решением проблемы. По данным Международной организации труда, в ФРГ из 160 тыс. человек, получающих помощь по безработице, от 100 до 130 тыс. имеют доход ниже прожиточного минимума ⁷. «Ожидания тех, кому предоставляется пособие, очень далеки от реальности, — признает начальник отдела вспомоществования американского департамента Огайо Р. Э. Бенсон. — Когда им объясняешь, что максимальное пособие семье из четырех человек составляет триста с чем-то долларов, они смотрят на тебя и спрашивают: «А кто же платит остальное?» Смотришь на них и говоришь: «Остальное не платит никто»» ⁸.

В условиях глубокого и затяжного кризиса на рынке труда молодежь оказалась в числе наиболее дискриминируемой группы. Однако и внутри самого отряда 16—25-летних идет дальнейший процесс разделения на «первосортных» и «второсортных» работников в зависимости от потребности в них капиталистического производства.

Даже в период оживления экономической конъюнктуры, когда наблюдается некоторое увеличение числа рабочих мест, шансы на трудоустройство у девушек существенно ниже, чем у юношей. А для безработной молодежи национальных меньшинств дверь к «процветанию», как правило, так и остается закрытой.

Официальная статистика дает на этот счет недвусмысленное подтверждение. В период экономического кризиса 1980–1982 гг. уровень безработицы в США среди чернокожих юношей и девушек 16–19 лет превышал 50 %, а в центральных районах крупных городов, особенно в северо-восточных штатах, он был еще выше. Однако и в момент относительно благоприятной экономической ситуации, в апреле 1985 г., безработица среди молодых негров равнялась 39 % по сравнению с 14,9 % среди белой молодежи ⁹.

Не менее тяжелое положение складывается у молодых людей в других капиталистических странах. В Великобритании в промышленной зоне с центром в г. Вулверхемптоне в 1983 г. 30 % лиц до 24 лет были лишены работы. В то же время для небелых этот показатель достигал 50 %, а в ряде городов — 80 %. В ФРГ безработица среди выходцев из семей иностранных рабочих вдвое превышает средний уровень по молодежи до 20 лет.

Хроническая невозможность для молодежи национальных меньшинств найти работу даже в период бума стала одной из наиболее болезненных и неразрешимых социально-экономических проблем капитализма. Неразрешимых прежде всего потому, что главным препятствием на ее пути встает расовая и национальная дискриминация, возведенная в капиталистическом мире в ранг государственной политики.