Именно такого рода последствия не добровольной, а вынужденной бездеятельности заставляют молодежь соглашаться на любые условия труда, на работу, которая не только не отвечает ее чаяниям и потребностям, но подчас и не соответствует приобретенной профессии и уровню квалификации. Так, например, в ФРГ в 1979 г. насчитывалось свыше 4,6 млн человек, получивших квалификацию рабочих, но работавших на местах, не требовавших специального обучения, причем 40 % из них были заняты полуквалифицированным трудом ²¹. Во Франции в 1980 г. из 57,1 тыс. работающих в промышленности, получивших диплом инженера, четверть была занята на предприятиях на должности техников, а из 390 тыс. квалифицированных рабочих работу в соответствии с уровнем образования получили только 201 тыс. человек ²².

Вместе с тем в условиях массовой и хронической безработицы трудоустройство не по профилю, неучет образовательного уровня и угроза деквалификации считаются уже меньшим злом. Гораздо тяжелее положение молодых людей, которые вынуждены искать хотя бы какую-нибудь работу, в том числе в «подпольной экономике», т. е. у незаконных частных предпринимателей, которые скрывают свою деятельность от государства, чтобы не платить налоги.

По словам журнала «Тайм», в поисках любых видов заработка молодые люди организуют на тротуарах танцевальные представления или продают батарейки и магнитофонные кассеты. Но и такая инициатива не всегда дозволена. Например, в Балтиморе муниципальный совет запретил безработной молодежи из черной общины мыть стекла автомашин у светофоров за чаевые. Эта работа, по мнению сотрудников муниципалитета, представляет опасность для жизни молодых людей и создает помехи для водителей.

Вместе с тем, запрещая один род деятельности, тот же муниципалитет никоим образом не предлагает взамен другой — на законных основаниях. Это неизбежно порождает дальнейшее расширение «черного рынка» труда, на который стекается обездоленная молодежь, в первую очередь национальных меньшинств. Дельцы вербуют здесь молодых людей для нелегальной, а иногда и откровенно преступной работы. В итоге, по оценкам журнала «Тайм», преступность обеспечивает сегодня 25 % доходов негритянской городской молодежи в США. Другое обследование, проведенное экономистом Дьюкского университета Кипом Вискуси, который опрашивал негритянских юношей 16–24 лет в некоторых беднейших районах Бостона, Чикаго и Филадельфии, показало, что в тот или иной период юности ²/₃ из них совершали преступления. Более 30 % опрошенных заявили, что преступная деятельность, такая, как подпольные лотереи и другие азартные игры, торговля наркотиками, хранение краденого, грабеж и разбой, приносит намного больший доход, чем жалкие пособия по безработице или заработки от временной работы. Вместе с тем 50 % ответили, что они никогда бы не пошли на преступление, если бы у них был шанс получить постоянное и хорошо оплачиваемое рабочее место ²⁴.

…В переполненном бюро по трудоустройству, расположенном в Бонне на Виллемомблерштрассе, 24-летний Марко Шолль заполняет анкету в ожидании советника по трудоустройству. Рядом с ним сестра, пришедшая поддержать его морально. Шоллю это необходимо — он безработный с 1982 г. Как и многие другие молодые люди, которые не смогли найти себе места на бурлящем рынке труда в ФРГ, он начал употреблять наркотики, затем некоторое время сидел в тюрьме. Шолль сыт по горло такой жизнью. «Я на самом деле хочу получить работу, — говорит он. — Я бы пошел куда угодно».

Подобные сцены можно увидеть в многочисленных бюро по трудоустройству от Белфаста до Болоньи. Марко Шолли Западной Бвропы оказались в тяжелом положении: они молоды, у них нет работы и мало шансов что-либо найти.

Бедственное положение, отсутствие перспектив на будущее не только толкают молодых людей на путь преступлений, они становятся главной причиной растущего числа самоубийств. По свидетельству заведующего кафедрой социологии университета Северной Каролины профессора Рональда Мейриса, число самоубийств среди молодежи в возрасте 15–24 лет возросло с 1950 по 1980 г. на 284 % в сравнении с 11 % среди всего населения США в целом. В результате официальная статистика регистрирует ежегодно около 5 тыс. самоубийств молодых людей в США и приблизительно 250 тыс. попыток покончить с собой ²⁵.

В Великобритании, в городке Дадли, расположенном в метрополитенском графстве Уэст-Мидлендсе, число самоубийств возросло за последние три года на треть. Причиной этого была неумолимо разрастающаяся безработица. В Бельгии в период с 1970 по 1981 г. самоубийства среди молодежи в возрасте от 15 до 24 лет участились в 2 раза. Чиновники связывают растущий уровень преступности в метро с безработицей, возлагая на толпы неработающей молодежи ответственность за увеличение на 79 % числа случаев разбоя и нападений в период с 1980 по 1983 г.

Некоторые эксперты видят связь между безработицей среди молодежи и той вспышкой насилия, которая произошла в мае 1985 г. на бельгийском стадионе во время финального матча между командами Ливерпула и Турина. Французский социолог Кристиан Бромбергер связывает этот инцидент с «социальным кризисом», вызванным высоким уровнем безработицы в Ливерпуле, где единственным растущим бизнесом является торговля героином и где только 5 % юношей и девушек в возрасте до 25 лет имеют работу ²⁶.

Такого рода цифры не оставляют никаких сомнений в том, что доведенные до отчаяния молодые люди вряд ли отказались бы от рабочего места (если бы оно было им предложено) в угоду собственным «капризам».

Анализируя причины массовой и хронической безработицы среди молодежи, все большее число западных ученых приходит к выводу, что истинные корни этого «бедствия» следует искать в первую очередь не в социально-психологическом портрете современных молодых людей, а в той объективной ситуации, в которой они оказались на капиталистическом рынке труда в 70—80-е годы.

Появление на рубеже 60-х и 70-х годов проблемы молодежной безработицы в мире капитала поначалу было воспринято теоретиками и государственными деятелями как временный феномен, связанный с «бумом рождаемости» первых послевоенных лет. Считалось, что хотя рынок труда и оказался неподготовленным к такому массовому притоку новой рабочей силы, однако ускоренный рост капиталистической экономики позволит постепенно создать условия для ее занятости.

Однако этого не произошло. Напротив, тенденция к увеличению безработицы среди молодежи оказалась устойчивой и долговременной, несмотря на то что «бум рождаемости» миновал, а появление молодых людей на рынке труда стало более поздним в результате продления сроков обучения в школе. Тяжелое положение молодежи, несомненно, объяснялось действием всего комплекса факторов, приведших к глубокому кризису в сфере занятости, к небывалому росту резервной армии труда в мире капитала. Однако не меньшую роль здесь сыграли и такие специфические причины, как характер общеобразовательной и профессиональной подготовки молодежи и отношение частного капитала к молодой рабочей силе.

На взаимосвязь между молодежной безработицей и недостатками системы образования указывает в первую очередь такой беспрецедентный для предшествовавших послевоенных десятилетий в развитии капитализма феномен, как отсутствие возможностей трудоустройства для все большего числа молодых людей с университетскими дипломами. В 1984 г. в ФРГ, например, четверо из пяти выпускников педагогических институтов и факультетов были не в состоянии найти работу. В Неаполе ошеломляющее число безработных врачей в 1985 г. вынудило местное медицинское общество отпечатать плакаты, предупреждающие: «Диплом медика стал паспортом безработного». Подобная участь постигла значительную часть тех 95 тыс. молодых людей, которые окончили колледж в США весной 1983 г.²⁷ По оценкам «Ю. С. ньюс энд уорлд рипорт» (от 23 января 1984 г.) почти треть из них покинула студенческие городки, не имея работы, а десятки тысяч все еще ищут работу или коротают время на не соответствующих их образованию и неперспективных должностях. По мнению американского журналиста Ллойда Каррисона, увеличение числа желающих устроиться на курсы профессиональной подготовки вызвано тем, что молодежь во все большей степени осознает, что университетский диплом, потеряв свой былой блеск, уже не является гарантией от безработицы ²⁸. Однако и в сфере профессионально-технического обучения ситуация выглядит не менее сложной.