Лански как «главного создателя гигантского конгломерата, которым является организованная преступность в США» . Именно он еще в 30-е годы помог объединить конкурирующие банды и группировки, придать организованной преступности ее современный вид, превратив ее в предприятие, которое, по его собственным словам, больше, чем корпорация «Ю. С. стил». Именно он убедил организованных преступников расширить сферу своей традиционной деятельности — «индустрии увеселений» (бары, игорные дома и т. д.) и внедриться в банковское дело, строительство, операции с недвижимостью и в десятки других областей предпринимательства, используя для этого тысячи различных «фасадов». Именно под руководством Лански организованная преступность развернула свои операции далеко за пределами границ США. Используя опыт крупнейших бутлегеров, контрабандно ввозивших спиртные напитки из-за рубежа, Лански помог организованной преступности внедриться во многие страны Карибского моря, а затем и в других районах, развернуть финансовые операции в швейцарских банках,

По своим взглядам Майер Лански ничем не отличается от других крупных предпринимателей. «В политическом отношении,— констатирует Н. Гейдж,— он явно принадлежит к правому крылу».

Говоря точнее, Лански — воинствующий антикоммунист. Он всегда принадлежал к «ястребам». В годы американской агрессии против Вьетнама считал, что надо «разбить Ханой вдребезги», еще более сурово расправляться с участниками антивоенных демонстраций. Своего сына он определил в академию «Уэст-Пойнт», где американские милитаристы пестуют офицерский состав вооруженных сил. «В своей деятельности,— пишет Хэнк Мессик,— Майер Лански исходил прежде всего из того, что организованная преступность является лишь продолжением системы свободного предпринимательства. Гангстеры были только несколько свободнее в выборе средств, чем те, кто действовал в рамках закона. Однако границы между легальной и незаконной деятельностью временами стирались, особенно когда это касалось крупных финансовых операций. Те, кто орудовали в пограничной области между законной и незаконной деятельностью, считали, что главная опасность свободному предпринимательству исходит от левых сил, интеллектуалов, либералов, так называемых «яйцеголовых», и в конечном счете от международного коммунистического заговора. Это сделало почти неизбежным создание неофициального союза между правым крылом политических сил Америки и организованной преступностью. У них была общая цель — уничтожение всего того, что препятствовало получению прибылей»³. Гангстеры и правые расистские круги решительно выступали против предоставления гражданских прав неграм, ликвидации расовой сегрегации и дискриминации. «Организованная преступность получала миллионы от игры в числа в трущобах негритянских гетто и противилась всему, что могло бы улучшить положение негров. Их сообщниками выступали белые домовладельцы и во многих случаях коррумпированная местная полиция» .

И еще один штрих к политическому портрету Лански — он ярый сионист. Зная, что на политической бирже Вашингтона сионистские акции котируются высоко, Лански публично стал похваляться своей «поддержкой дела Израиля»⁵. Правда, он предпочитал не уточнять, в чем именно она выражалась. Однако известно, что его ближайшие сообщники, Сигел и Коэн, по сообщению журнала «Мидлист интернэшнл», в начале 40-х годов снабжали оружием сионистскую организацию «Иргун цвай леуми», которая отличалась особо жестокими репрессиями против арабского населения Палестины. Известно и другое. Лански был тесно связан с хозяином крупного банка в Женеве «Креди интернасиональ» Тибором Розенбаумом. Из-за оплошности клерка, потерявшего документы, выяснилось, что Лански держал в нем крупные вклады. Банк Розенбаума и являлся той «прачечной», где деньги Майера Лански и его сообщников «отмывались» от грязи и крови, становились «чистыми», как альпийские снега. Журнал «Лайф» еще в 1968 году назвал Розенбаума банкиром преступного мира. Одновременно он был и банкиром международного сионизма. Этот сообщник Лански занимал посты казначея Всемирного еврейского конгресса, председателя финансового комитета Всемирной сионистской организации.

...Девятилетнего Майера Суховлянского родители привезли в США из города Гродно в 1911 году. Они не смогли вспомнить ни дня, ни даже месяца его рождения. Не долго думая, чиновник иммиграционной службы поставил в графе «день рождения» 4 июля — День независимости США. «Возможно, это сделает из него патриота»,— заметил он. С годами иммигрант превратился в «стопроцентного американца». Он изменил свою фамилию на американский манер, став Лански. Он, по словам Н. Гейджа, «достиг Американской Мечты». Он и стал патриотом, но лишь собственных карманов, подобно другим обитателям финансового Олимпа. Что касается дороги, приведшей Лански на эту вершину, то она в чем-то отличалась от пути, который прошли другие ее обитатели. Но нередко дороги эти перекрещивались либо шли параллельно — крутые, извилистые тропы, на которых конкурентов сталкивали под откос, а слабых давили.

Занимаясь многомиллионными деловыми операциями, Лански оставался гангстером. Разросшийся преступный мир продолжал жить по законам джунглей. Чем более доходным рэкетом занимался гангстер, тем сильнее было стремление других преступников отхватить у него кусок пожирнее или вообще занять его место. Эти внутренние схватки в борьбе за власть, сферы влияния и источники дохода не носили в последние десятилетия такого повсеместного характера, как в 20-е годы, но тем не менее они продолжали вспыхивать время от времени. Как фактический глава всего преступного синдиката, Лански не мог стоять в стороне от таких междоусобиц, более того, именно ему принадлежало последнее слово во многих конфликтах. Так было в «деле Багси Сигела». Сигел был дружком Лански еще с юных лет, когда они сколотили банду «Багси энд Майер». Одно время Лански даже сам называл себя Багси Майер, но после нескольких десятилетий тесного сотрудничества наступил разрыв. Сигел считал, что он «открыл» Лас-Вегас, маленький город в штате Невада, который он собирался превратить в крупнейший в мире центр легальных азартных игр. Получив деньги от организованных преступников Кливленда и других групп, он начал строить комплекс — отель-казино «Фламинго», который своей оригинальностью и роскошью должен был поражать воображение туристов. Скоро, однако, деньги кончились. Лански дал Сигелу еще миллион долларов наличными. Одновременно гангстеру Мики Коэну было поручено наблюдать за каждым шагом Сигела, который держался все более независимо и скрытно. Стремление Сигела превратить Лас-Вегас в свое личное владение вызвало недовольство многих боссов преступного синдиката, которые вложили свои деньги во «Фламинго». До Лански стали доходить слухи, что любовница Сигела намеревается уехать в Париж, а сам он тайком от синдиката уже начал переводить часть получаемых на строительство «Фламинго» денег в европейские банки на свои личные счета.

Лански собирает в «Уолдорф-Астория» Анастасиа, Цвиллмана, Костелло и других боссов организованной преступности. Узнав о намерении Сигела сбежать, многие потребовали произвести немедленную «экзекуцию». Получив мандат от синдиката, Лански отправился в Лас-Вегас на переговоры с Сигелом. Видимо, встреча подтвердила его худшие опасения. Прощаясь, Лански обещал приехать через пару дней. Но уже на следующий вечер Сигела настигли пули подосланных убийц. Это случилось 20 июня 1947 года.

Десять лет спустя вызов Майеру Лански попытался бросить Альберт Анастасиа. Ему не терпелось захватить в свои руки контроль над азартными играми на Кубе. Пытаясь склонить на свою сторону других главарей организованной преступности, он уверял их, что его приятель Траффиканте сможет вести дела с диктатором Батистой не хуже Лански. Но сам Траффиканте не рискнул вступать в противоборство с таким опасным человеком, как Лански. Он счел для себя более выгодным заслужить его благосклонность, предав Анастасиа. 24 октября 1957 года Анастасиа встретился с Траффиканте и стал излагать ему свои планы, как захватить контроль над казино в гаванском отеле «Хилтон», а затем и над другими игорными предприятиями. Далее события разворачивались с той стремительностью и четкостью, которые отличали операции Майера Лански. Едва закончив ужин с Анастасиа, Траффиканте позвонил Лански. А уже следующим утром Анастасиа был убит в парикмахерской.