В первые годы пребывания Лучано в Италии в преступном мире США его еще продолжали считать своим главой. К нему приезжали за советом, испрашивали его согласия. Затем визиты стали реже. Власть главы синдиката основывалась не только на его личном авторитете, но и на реальной силе его «солдат», его капитале и политических связях. Всего этого Лучано был лишен. Он стал генералом без армии. Чем яснее становилась нереальность его возвращения в США, тем настойчивее предъявлял право на фактически вакантный трон Вито Дженовезе. Одного за другим устранял он со своего пути преданных Лучано боссов. Первыми жертвами оказались братья

Моретти: Уилли застрелили в ресторанчике, Солли — в тюремной камере. Настала очередь Фрэнка Костелло. Поздно вечером 2 мая 1957 года он возвращался из ресторана домой в отель «Мажести» на Сентрал-парк-вест. За ним на расстоянии неотступно следовал черный «кадиллак». У отеля из него вышел грузный мужчина и последовал за Костелло. Направив на него пистолет, он крикнул: «Это тебе, Фрэнк» — и нажал на спусковой крючок. Костелло стремительно оглянулся, и это спасло ему жизнь — пуля только задела висок. Костелло узнал покушавшегося — бывшего боксера-тяжеловеса Кармине Таланте, но решил помалкивать. Выстрел, едва не ставший роковым, прозвучал для него ясным предупреждением. Он отошел от всех дел в Мафии, за исключением своего личного бизнеса. Теперь настал черед Анастасиа, которого называли «лордом-палачом» из «корпорации убийц». Он знал о готовящемся покушении, но в тот день, как обычно, зашел побриться в парикмахерскую на Бродвее. «Он хотел продемонстрировать Дженовезе, что его нельзя запугать» . Но эта неосторожная бравада ему дорого обошлась. Парикмахер еще не успел намылить щеки клиента, как в помещение вошли двое неизвестных, их лица прикрывали катттне. Через несколько секунд Анастасиа лежал мертвый на полу. Убийцы скрылись в ближайшей станции метрополитена.

Это было 25 октября 1957 года. Дженовезе стал фактическим главой Мафии. Чтобы другие боссы формально признали его в качестве «каподи капи», он собирает очередное сборище. Место для его проведения было выбрано неудачно — в доме некоего Джозефа Барбара, проживавшего в небольшом городке Апалачин, в северной части штата Нью-Йорк. Г остеприимный хозяин, естественно, не мог разместить всех многочисленных гостей и зарезервировал для них свыше ста комнат в округе. Когда к дому Барбара потянулась длинная вереница лимузинов, у местных полицейских это вызвало подозрение. Они нагрянули с обыском, некоторым гостям удалось скрыться. Но среди задержанных оказалась почти вся верхушка Мафии. Впрочем, за отсутствием каких-либо улик в совершении преступных действий (в один голос они все утверждали, что приехали навестить больного друга) их пришлось отпустить. Противники Дженовезе не сложили оружия, но решили не прибегать к пистолетам. Они заплатили мелкому уголовнику, некоему Кантелпорсу, сто тысяч долларов за согласие... дать в суде показания против Дженовезе. В итоге Дон Витоне был приговорен к пятнадцати годам за торговлю наркотиками. Но и находясь в тюрьме, Дженовезе продолжал формально оставаться главой Мафии. И он оставался им до своей смерти в 1969 году, когда его место занял Карло Гамбино .

Сообщение о том, что ненавистный Дон Витоне оказался за решеткой, было, пожалуй, последним радостным известием, полученным Лучано из США. Кроме злорадного удовлетворения, оно не принесло ему ничего. Главари Мафии не собирались возвращать трон далекому изгнаннику. Созданная под его руководством организация вступила в пору зрелости. Но в ней действовал прежний закон — право сильного. Лучано пережил самого себя. Постаревший и больной, он был обречен доживать свой век в глухомани. Счастье полностью отвернулось от Лакки Лучано.

Ровно через 16 лет после того, как Лучано вступил на борт «Лауры Кин», покинув американскую землю, 9 февраля 1962 года, грузовой самолет компании «Пан-Америкэн» доставил в нью-йоркский аэропорт гроб с его останками. Его встречали только два брата покойного да несколько хроникеров и агентов ФБР. Катафалк на большой скорости направился на кладбище Святого Джона. Здесь гроб поместили в склеп, на котором было начертано одно слово — «Луканиа»: король Мафии отправлялся на тот свет под тем же именем, под которым появился на этом шестьдесят два года назад.

Человек в тени

Шесть часов утра. Коллинз авеню в знаменитом курортном центре Майами-Бич в эту пору обычно пустынна : туристы спят после увеселений в ночных барах, ресторанах и работающих круглые сутки казино. Из дома 5001, расположенного невдалеке от отеля «Фонтенбло», выходит невысокого роста, седой, пожилой человек. Загорелый, крепкий для своих лет, с ястребиным профилем, жестким взглядом, он держит на поводке небольшого лохматого тибетского пса по кличке Брюзер. Их прогулка длится несколько минут, причем хозяин никогда не удаляется слишком от дома. Рядом с ним

— телохранитель Фил Ковалек (по кличке Дубина), который еще в 20-е годы был членом знаменитой нью-йоркской банды «Багси энд Майер моб», или кто-нибудь из более молодых гангстеров.

Так начинает свой день Майер Лански.

Позже Ковалек повезет босса в мотель «Сингапур», который принадлежит его школьному приятелю. Сюда же постоянно наведывается из расположенного в девяти милях Холливуда Винсент Ало (Голубоглазый Джимми) — главный связной между Мафией и Лански. Неизменный участник встреч — брат и ближайший помощник Майера Лански Джейк. Часто приезжает сюда Моу Далитц, представляющий интересы организованной преступности в Лас-Вегасе. После обсуждения неотложных дел играют в гольф, принимают солнечные ванны.

К пяти часам Лански обычно дома — пора снова выводить Брюзера на прогулку. Вечерами он смотрит телевизор, никогда не пропуская свою излюбленную программу «ФБР». С экрана ревут мощные машины, догоняющие грабителей и убийц, гремят выстрелы, вездесущие агенты ФБР легко распутывают самые сложные преступления и в последних кадрах неизменно надевают наручники на, казалось бы, неуловимых бандитов... А человек, который считается отцом организованной преступности в США, ее фактическим главой на протяжении полувека, сидит в своем особняке, не торопясь потягивает коктейль (его всегда отличала умеренность в употреблении спиртного) и с легкой усмешкой смотрит на телевизионные подвиги ФБР.

За свою долгую жизнь он провел за решеткой только три месяца. В отличие от других боссов преступного мира он не кичился публично своим богатством, не устраивал пышных приемов, не носил дорогостоящих перстней. Даже в 70-е годы, когда, по оценкам экспертов, его состояние достигло 300 миллионов долларов он продолжал жить в скромных апартаментах, ездить в «шевроле», взятом напрокат, носить скромные костюмы, чтобы ничем не выделяться среди окружающих. Время от времени он делает пожертвования (2—5 тысяч долларов) благотворительным учреждениям, как и многие другие респектабельные бизнесмены, стремящиеся создать себе репутацию людей, радеющих о нуждах общества. Его единственное хобби — коллекционирование галстуков-«бантиков» — не требует больших затрат. Майер Лански старается расходовать ровно столько, сколько он получает от законных источников дохода. А о тех его миллионах, которые хранятся на зашифрованных счетах в Женеве и Цюрихе, знают только «швейцарские гномы» — хозяева банков, держащие в секрете имена своих вкладчиков.

До предела осторожный в вопросах уплаты налогов, точнее, в утаивании своих огромных доходов от глаз налоговых инспекторов, Лански всегда старался избегать паблисити. Его ближайшие сообщники тешили свое самолюбие, когда в печати их именовали «королями» и «премьер-министрами» преступного мира. Они вели между собой кровавые войны, для того чтобы по трупам соперников дойти до заветного поста главы «семьи» и тем более — «босса всех боссов». Лански предпочитал держать в своих руках реальную власть, даже если она и не давала ему пышных титулов. Его влияние основывалось на изощренном уме, способностях находить все новые источники обогащения для себя и других главарей организованной преступности. Сам он предпочитал держаться в тени. Органы юстиции и печать привлекали внимание общественности к Аль Капоне, Лучано, Костелло, Дженовезе, Лепке, Гамбино, Коломбо... А Майеру Лански удавалось оставаться где-то на заднем плане, действовать за кулисами. Когда директор ФБР Э. Гувер на основании показаний Д. Валачи поднял в 60-е годы шумиху по поводу якобы «открытой» им организации «Коза ностра», о Лански вообще чуть ли не забыли. В «Записках Валачи» о нем упоминалось лишь на трех страницах, а о Дженовезе — почти на девяноста, о Лучано — на тридцати. Однако именно Лански был ключевой фигурой почти во всех событиях, в которых замешаны другие главари организованной преступности, именно он нажимал тайные пружины. Прав Хэнк Мессик, когда пишет: «Главным образом в результате влияния Лански организованная преступность претерпела изменения, превратившие ее из уродливого нароста на теле американской политики, который можно было бы удалить хирургическим путем, в пораженную раком часть нашей экономической и политической системы» . Николас Гейдж характеризует