В отношении партий левой оппозиции, и прежде всего коммунистических и рабочих партий, вопрос об источниках финансирования никогда не составлял какого бы то ни было секрета. Ой всегда решался и решается открыто, исключительно за счет использования членских партийных взносов (которые, в отличие от буржуазных партий, уплачиваются членами компартий ежемесячно и составляют в среднем 1 % зарплаты), сборов во время избирательных митингов, проведения национальных подписок, поступлений от распространения партийной печати и пропагандистских материалов, добровольной помощи со стороны активистов и сочувствующих и т. п. Подобного рода источники финансирования всегда ограниченны, что вынуждает к экономному расходованию имеющихся в распоряжении левых сил средств.

Даже далекие от симпатий к коммунистам буржуазные политологи вынуждены признавать что деятельность компартий обеспечивается в основном за счет материальной поддержки трудящихся. Анализируя, в частности, бюджет Французской компартии, А. Кампана отмечает, что 80 % всех доходов партии поступает от лиц наемного труда. Весьма красноречива и такая приводимая им цифра: 77 % общей суммы, собираемой партией за счет членских взносов, составляют взносы, выплачиваемые с зарплаты до 2 тыс. франков в месяц, то есть взносы наименее состоятельной части французского населения; 20 % составляют взносы, выплачиваемые с зарплаты от 2,5 до 4 тыс. франков в месяц. Говоря о финансовых аспектах деятельности ФКП, автор особо подчеркивает, что эта партия строго придерживается законности, не допускает каких-либо злоупотреблений и махинаций⁵³.

Совершенно иначе аналогичные вопросы решаются в рамках буржуазных партий. Для них, и в первую очередь для партий, отстаивающих интересы монополистического капитала, основным источником финансирования является поддержка делового мира, дотации и пожертвования в избирательные фонды со стороны крупнейших фирм и корпораций. Подобные дотации в 1979–1980 годах составили примерно половину от общего объема основных фондов консервативной партии Англии, превышавших 4,2 млн. ф. ст. В 1982 году 339 крупнейших английских корпораций предоставили в фонд консерваторов около 2 млн. ф. ст., в том числе: известная компания «Бритиш энд коммонуэлс шиллинг» — почти 96 тыс. ф. ст.; концерн «Хансон» — 40 тыс. ф. ст.; компания «Юнайтед бисквите», президент которой входит в число ближайших советников премьер-министра М. Тэтчер, — 32 тыс. ф. ст. и т. д. В Японии дотации представителей крупного бизнеса позволили ЛДП в ходе подготовки парламентских выборов создать предвыборный фонд в 1979 году, превышающий 10 млрд. иен, а в 1980 году (досрочные выборы) — свыше 15 млрд. иен. В ФРГ малоизвестная широкой общественности организация «Гражданское объединение», созданная промышленниками и финансистами с целью субсидирования предвыборных кампаний правых партий, за 10 лет (с 1973 по 1983 г.) собрала и передала отстаивающим интересы монополистического капитала политическим партиям свыше 227 млн. марок. «Доноры» этой организации представляют фактически все отрасли экономики ФРГ (разумеется, речь в данном случае идет лишь об официальных пожертвованиях, что далеко не отражает истинного положения дел).

В США во время президентских выборов 1976 года ведущие подрядчики Пентагона — всемирно известные концерны «Грумман», «Теннэко», «Текстрон», «Боинг», «Литтон-индастриз» и др., — по официальным (явно заниженным) данным, внесли в фонд республиканской партии 5,4 млн. долл. В 1979–1980 годах общая сумма частных пожертвований только национальным комитетам республиканской и демократической партий составила соответственно 61,2 млн. и 15,1 млн. долл.⁵⁴ В ходе избирательной кампании 1980 года наибольшую активность при сборе финансовых средств для республиканской партии проявили: Т. Уэлш, владелец ценных бумаг и бывший финансовый директор национального комитета республиканской партии; Ч. Уик и У. Смит, личные друзья Р. Рейгана; Д. Мердок, крупнейший акционер «Оксидентл петролеум»; нефтепромышленник из Техаса X. Чайлс; хьюстонский банкир Дж. Лайон и др. Клан Рокфеллеров в течение последних нескольких десятилетий пожертвовал республиканцам свыше 250 млн. долл.; взносы мультимиллионера Р. М. Скейфа в общей сложности превысили 100 млн. долл.; фонд Дж. Олина в 1979 году выделил для поддержки республиканской партии 5,2 млн. долл.; фонд А. Курса — 2,5 млн. долл.⁵⁵

«Подавляющая часть средств, используемых в избирательных кампаниях, поступает от предпринимателей», — признает американский сенатор Р. Лонг. По его оценкам, при выборах в конгресс дотации бизнесменов составляют 95 % всех предвыборных фондов; при этом «как минимум 80 % данных средств поступает от лиц, которые в налоговой декларации указывают размер личного дохода, превышающий четверть миллиона долларов»⁵⁶. «…Основные расходы по избирательным кампаниям правых кандидатов и партий, — вторит французская «Монд», — финансируются… промышленным патронатом. Финансисты, крупные акционеры, бизнесмены, несомненно, не единодушны в выборе привилегированного кандидата и… распределяют выделенные фонды между всеми кандидатами, защищающими экономическое и социальное статус-кво»⁵⁷.

Мощная материальная поддержка со стороны крупного бизнеса обеспечивает буржуазным партиям и их кандидатам крупные козыри в борьбе за депутатские мандаты, фальсифицируя, по сути дела, саму идею выборов; превращая их, выборы в капиталистических странах, в эффектные и бессодержательные дуэли двух буржуазных партий⁵⁸. Бессодержательные именно потому, что результаты таких «дуэлей» зачастую ничего не дают рабочему классу (в условиях партийной системы американского типа), будучи благодаря финансовым «инъекциям» в любом случае предрешенными в пользу господствующего класса задолго до момента голосования.

«Ни для кого не должно быть загадкой, — отмечается в публикации американской компартии, вскрывающей внутреннюю механику буржуазных выборов, — что решения относительно того, кто будет выдвинут кандидатом и даже кто победит, принимаются в наполненных табачным дымом комнатах представителей обладающих властью корпораций, а не в кабинах на избирательных участках»⁵⁹. Не случайно даже сами американские конгрессмены вынуждены сегодня все чаще говорить о прямой «тенденции к покупке мест в конгрессе, которая вызвана влиянием миллионов и миллионов долларов, выделяемых на избирательные кампании лоббистскими группами»⁶⁰. Подобного рода признание обусловлено не только самим фактом «покупки мест», но, главное, теми масштабами, которые приняло в настоящее время данное явление в политической практике США, как, впрочем, и многих других капиталистических стран.

В буржуазной литературе встречается, правда, мнение о том, что предвыборные расходы, несмотря на быстрые темпы их роста, в общем не так уж и высоки. Таких взглядов придерживаются, в частности, американские политологи Д. Адамани и Дж. Агри. Сопоставляя темпы роста предвыборных расходов со средним индексом увеличения частных доходов в США, а также деля общую сумму этих расходов на все взрослое население, они приходят к следующему выводу: «После пищи, одежды, крыши над головой и, возможно, религиозных убеждений, что может представлять для граждан в демократической стране большую потребность, чем политический процесс, посредством которого они выбирают официальных должностных лиц и программы? Три или пять долларов (с человека. — В. Д.) в год выборов представляются поистине низкой ценой за самоуправление»⁶¹. Для большей наглядности авторы даже сопоставляют общие предвыборные расходы с суммой затрат на рекламу одной из ведущих американских компаний, производящей мыло и стиральный порошок, — соответственно 300 и 275 млн. долл. в 1968 году. «Демократические выборы, надеемся, — отмечают они, — для американцев гораздо важнее, чем моющие средства»⁶².

Что и говорить, с пропагандистской точки зрения вопрос поставлен весьма эффектно. Правда, при этом авторы не упоминают об общих доходах названной фирмы, о том, что затраты на рекламу предопределяются жесткими законами капиталистической конкуренции, являются для нее жизненно необходимыми и служат единственно задаче увеличения прибылей. Прибылей частных — в этом сущность проблемы. Абстрактное сопоставление цифр как бы затушевывает разницу между частным и общественным сектором. А ведь это самое главное. При подобном подходе приведенный пример начинает «работать» против авторов: то, что по силам одной-единственной фирме, стремящейся к получению максимальных прибылей, оказывается не по силам целому государству, хотя и служит интересам всех его граждан, — требуемую сумму государство предпочитает собирать с самого населения. Вычисленные авторами «три или пять долларов», таким образом, приобретают характер своеобразного «налога на демократию», которую граждане обеспечивают «за свой счет». Весьма убедительный аргумент в пользу «демократичности» буржуазного государства.