Одновременно все подобные мероприятия представляют собой новые «научные» способы утонченной капиталистической эксплуатации уже не только физических, а и духовных резервов человеческой личности работника в целях повышения эффективности производства, поскольку в условиях современной научно-технической революции от знаний, квалификации и профессиональной пригодности работника, от его психофизиологических особенностей и духовного склада зависят в значительной мере результаты работы предприятия, его конкурентоспособность, возможность получения наибольшей прибыли.

Кроме того, новый подход к организации труда диктуется необходимостью приспособления производства к быстро меняющейся конъюнктуре современного рынка, постоянным изменениям объемов производства и ассортимента изготавливаемых изделий. Именно новые, более гибкие организационные формы отвечают этим требованиям, вызывают у рабочего согласие на работу в соответствии с требованиями администрации. Ведь в них в определенной степени учитываются и его потребности.

Однако с самого начала предприниматели уяснили для себя, что в требованиях «гуманизации» соответствует их интересам, а что выходит за их рамки: «Не все, чего требует гуманизация труда, приемлемо с хозяйственной точки зрения», — подчеркивал Союз немецких предпринимателей в начале 70-х годов ²⁰. В соответствии с интересами хозяев буржуазный менеджмент и строил свои модели обновления организации труда, лавируя между ними и требованиями рабочих, рекламируя эксперименты с «гуманизацией», когда это казалось выгодным или необходимым, и отказываясь от них, когда они не давали того, что от них ждали.

Принципиально иную позицию в отношении изменения обстановки на производстве, к тактике «гуманизации труда» заняли рабочие и их профсоюзы. Если предприниматели видят главную цель мероприятий по гуманизации в улучшении экономических показателей производства, то профсоюзы — в совершенствовании условий труда работников.

Международный журнал специалистов по управлению писал по поводу экспериментов в области «гуманизации труда»: «Панацеей, "гуманизация труда"

не стала… Но несмотря на то, что большинство экспериментов с мотивацией не достигло целей, а большинство попыток радикального изменения модели труда завершилось неудачами, многие управляющие согласятся (тогда как 40 лет назад они бы этого не сделали), что опустошающий износ человеческих ресурсов — самое непростительное расточительство из всех» ²¹.

Итак, теперь признается, что человеческий ресурс — самый ценный ресурс производства и надо использовать его рационально. Чем же явилась попытка такой рационализации на базе «гуманизации труда?» Мероприятия по «гуманизации труда» и улучшению качества жизни рабочего — явное социальное маневрирование.

которое «представляет из себя… "более хитрую" политику»²². Идя на некоторые уступки трудящимся, буржуазия получает небывалые возможности для извлечения максимальных прибылей из человеческого интеллекта, энергии, физических и духовных сил. Это достигается «ценой величайшего ущерба, наносимого развитию каждого индивида в отдельности», поскольку капиталистическое производство «является расточительным по отношению к человеку, к живому труду, оно расточает не только плоть и кровь человека, его физическую силу но и его умственную и нервную энергию»

Однако открытая конфронтация буржуазии по отношению к рабочим становится все затруднительнее из-за неизмеримо возросшей силы пролетариата. Поэтому даже в условиях массовой безработицы, захватившей все развитые капиталистические страны, ослабления интереса предпринимателей и проводников капиталистической эксплуатации — управляющих к проблемам «гуманизации труда» и улучшения качества трудовой жизни вопросы внедрения новых форм труда под влиянием технологических сдвигов остаются в числе важнейших.

Именно сейчас стала очевидна классовая сущность капиталистической рационализации: выжить в условиях ускоряющегося развития производства, непрерывного обновления продукции, внедрения новой техники — всего того, что с неизбежностью ведет и к новым формам организации труда. Они, эти формы, отнюдь не уничтожают антагонизм между трудом и капиталом, а временно продлевают жизнь самому способу производства, основанному на эксплуатации.

Концепции, в которых выдвигались идеи «гуманизации труда», сильно повлияли на выбор методов его рационализации. Но из всего набора предложенных реформ практическое воплощение, закрепление и развитие, как правило, получили те замыслы, которые совпадали с интересами предпринимателей и были адекватны требованиям развивающейся НТР. Наиболее широкое применение в практике управления нашли такие новые формы, как реорганизация конвейера, групповая организация труда и гибкие режимы рабочего времени. Когда прошла пора первых экспериментов, стали очевидны все преимущества организационных нововведений, выражающиеся во вполне определенных показателях эффективности. Но дело не только в этом: групповая работа и более гибкий режим рабочего времени — это именно те формы, в которых может функционировать новая техника — роботы, автоматизированные производственные системы и т. д. «Если традиционные формы организации труда основываются на том принципе, что каждый работник закреплен за одним определенным рабочим местом, то роботизация предполагает использование группы машин группой работников», — подчеркивает сотрудник Лионского университета П. Бесон ¹. Хотя на самом деле возможны варианты и при традиционной технике, тем не менее роботизированное производство однозначно требует групповой организации труда, в рамках которой, как мы увидим, использование гибких режимов рабочего времени наиболее рационально.

Возможность опробовать новую форму организации труда в широких масштабах дала реорганизация конвейера. Кроме того, она вплотную приблизила коренное преобразование труда на основе роботизации. Впрочем, и сегодня, по свидетельству специалистов из Западной Европы, посетивших в 1984 г. ряд самых передовых американских промышленных фирм («Мартин-Мариетта», «Вестингауз электрик», «Хьюлет-Паккард», «Полароид», «Форд», «Дженерал моторс» и др.)> существуют конвейеры фордовского образца, на которых рабочие циклы составляют 4 секунды ².

Конвейерное производство в традиционном варианте представляет собой непрерывную последовательность трудовых процессов, выполняемых на конвейере и регулируемых скоростью его движения. Однообразие трудового процесса, постоянный высокий темп работы, задаваемый ритмом конвейера, обусловливают возникновение чувства монотонности, изолированности работников друг от друга, внутренней отчужденности. Буржуазные социологи, скользя, как обычно, по поверхности явлений, объявили отчуждение результатом обеднения процесса труда на конвейере. Реформистски настроенные буржуазные идеологи попытались внедрить в сознание рабочего класса иллюзию того, что отчуждение можно снять «обогащением» труда.

Особо яростной атаке со стороны буржуазных социологов подвергся труд на конвейере в отраслях массового производства — в автомобильной промышленности, в производстве бытовых электроприборов, радиоаппаратуры, телевизоров.

Одновременно предприниматели в этих отраслях испытывали значительные трудности и с наймом рабочей силы, ее подготовкой, поддержанием дисциплины. Большую часть рабочей силы в Западной Европе в 60-е годы составляли иностранные рабочие и женщины, так как труд здесь был малопривлекательным. Потребности в рабочей силе резко возросли благодаря высоким темпам развития экономики, так что мужская часть западно-европейского населения могла выбирать место работы. Испытывали трудности с рабочей силой и предприниматели США — росла текучесть кадров, подстегиваемая неудовлетворенностью трудом на конвейере.