Лалита Прия (Новосибирск)
Иисусова молитва
Сегодня оставил этот мир отец моего мужа, Лакшманы Праны прабху. У него был рак печени, последняя стадия, и угас он очень быстро, легко, без боли. Я хочу рассказать про его уход, в нем было очень много необыкновенных вещей. Почти мистических.
Незадолго до смерти он решил, что желает умирать в православной традиции, хотя не был православным. Батюшка его исповедал, причастил, соборовал. Через день-два после соборования ему стало худо, он перестал вставать и проводил все время в постели. А потом вообще впал в бессознательное состояние, похожее на кому.
Мы пришли с дочкой Ситой из школы искусств, а бабушка вызвала моего мужа к себе, ей почудилось, что дедушке стало хуже. Я стала заниматься своими делами, Ситу кушать посадила, и вдруг мысль пришла в голову: а, может, пойти? Засвербило что-то внутри. Я позвонила своей подруге православной посоветоваться, она в ответ: «Ты что, конечно, иди, бери молитвослов и вперед!»
Я почти бежала, мне все время казалось, что времени мало, что не успею. В доме родителей мужа была гнетущая и тяжелая атмосфера тоски и ожидания, муж сидел рядом с отцом и повторял мантру. Я достала молитвослов и стала читать необходимые в православной традиции молитвы: канон на разлучение души и тела, а потом еще канон Пресвятой Богородице на исход души, который читают за умирающего, если он не может говорить. Когда я читала, то испытывала такое волнение, как будто что-то необычное и важное происходит, мне казалось, будто стою на пороге вечности и произношу слова, которые умирающий произносит перед тем, как покинуть этот мир, и в этих словах было такое покаянное и смиренное настроение, что плакать хотелось...
Несколько раз из глаз моего свекра текли слезы. А однажды он замычал, у меня было ощущение, что он хочет подпеть. И при этом с виду состояние совсем бессознательное!!! Я еще раз убедилась, что, несмотря на неподвижность тела, душа все видит, слышит и понимает...
Я прочитала все, что полагается, а потом села близко-близко к нему и почти в ухо стала читать Иисусову молитву. Было нелегко, потому что когда люди от рака умирают, у них тело при жизни начинает разлагаться, и запах соответствующий. Но в тот момент, конечно, я об этом не думала. Я просто читала Иисусову молитву, причем так, как никогда в жизни не молилась. Только в критических ситуациях, наверное, можно так молиться. Я читала с такой искренностью и мольбой, что сама сейчас удивляюсь. Я читала от имени свекра, говоря вместо «Господи, Иисусе Христе, сыне Божий, помилуй мя грешную» — «Господи, Иисусе Христе, сыне Божий, помилуй мя грешного». Одновременно с молитвой я просила мысленно свекра тоже молиться и просила Господа, чтобы Он забрал свекра сейчас, в такой благоприятный момент, пока он слушает молитвы и помнит о Господе.
Вдруг свекровь стала нас торопить с уходом домой, потому что поздно, мужу на работу утром, Сите надо спать, и я немного испугалась, что мы уйдем, и никто не будет молиться возле свекра. И я чувствовала, что нельзя уходить, была какая-то смутная уверенность, что он уйдет сегодня. Я выпросила еще полчаса и снова стала с утроенной силой молиться. Я представляла, как раб Божий Александр встает с кровати и идет к Богу по светящейся дорожке. Я мысленно говорила ему: идите, не задерживайтесь здесь! Я физически очень ясно ощущала, что он слышит мои мысли и понимает меня. И я все время повторяла Иисусову молитву. И вдруг... Он перестал дышать. Совсем.
Я продолжала молиться. Прошло какое-то время. Прибежала свекровь, упала на грудь к своему мужу и стала плакать. Внезапно он задышал снова. Я попросила ее не мешать ему уходить. И снова стала молиться...
Он ушел, теперь уже навсегда. Я поняла, что он ждал именно меня, точнее, тех канонов, которые я прочитала возле него. Без этого он не уходил. У меня уже был подобный опыт с моей бабушкой, которая тоже ждала... и дождалась. Я еще раз подивилась: как Господь все устраивает! Дивны дела Твои, Господи.
Потом я начала читать каноны, которые полагаются после исхода души, пока меня не сменила православная соседка.
Да пребудет раб Божий Александр с Господом во веки веков!
Говинда Нандини деви даси
Смерть папы
Произошло это 20 февраля 2006 г. Это был понедельник, в этот день у меня проходит нама-хатта. Как всегда, начался киртан, а через 15 минут позвонила моя мама, что было странным в такое время. Услышав, что моего папы не стало, я спросила, как это случилось...
Само по себе это известие не было неожиданным, так как пять лет назад у него был инфаркт, после которого он очень долго восстанавливался. Но потом папа пошел на поправку, и через некоторое время с него сняли инвалидность, а врачи удивлялись хорошему состоянию его здоровья. Но, несмотря на это, я, сама не знаю, как, чувствовала, что скоро он оставит тело...
Мы обсуждали этот вопрос с сестрами, они очень боялись и знали, что это может случиться в любую минуту. Внутренне я часто обращалась к Кришне с просьбой, чтобы в этот момент отец был среди людей, потому что большую часть времени он проводил на даче (там он разводил очень много животных на убой). Дача находилась на расстоянии от деревни, и туда редко заходили люди. Я беспокоилась, что если с ним что-то случится там, то ему никто не сможет помочь, и найдут его нескоро. Такой участи я для него не хотела. И когда мама сказала мне, что умер он среди людей, ему пытались помочь, но не довезли до больницы, я поблагодарила Кришну, что это произошло именно так.
Для меня всегда было загадкой, каким же был мой папа на самом деле. Я знаю, что он любил нас, своих троих дочерей. Хотя открыто он никогда этого не показывал, но делал много из того, что я сейчас ценю: читал книжки нам на ночь (мама этого не делала никогда), покупал нам велосипеды и учил на них кататься. Он всегда переживал за все наши экзамены в школе и в университетах; он чуть не застрелил собаку, которая в детстве покусала мою сестру; он брал нас на рыбалку и учил ловить рыбу; это он научил готовить меня мое самое первое блюдо — борщ; он вязал нам шерстяные носки и рукавицы, и мою самую любимую детскую юбку сшил тоже он. Но при всем при этом он нередко позволял себе жестокое обращение с нами, часто был очень строгим. И я никогда не могла понять, любит он нас или нет? Уже когда я стала преданной, то поняла, что он любит нас той любовью, на которую способен, и которую заслуживаем мы.
Когда я стала преданной, он отнесся к этому без боязни за меня, он был рад тому, что я не ушла в монастырь, чего боялся, когда я была маленькой. Но ему было трудно понять, как можно не есть мясо, потому что всю свою жизнь папа выращивал животных, чтобы потом убить, съесть или продать их мясо. Я в свою очередь не хотела доставлять ему беспокойство своей проповедью, так как проповедовать родителям нужно примером. Прошло какое-то время, мои родители были рады за меня, видя, что я счастлива, что у меня крепкая семья: хороший муж и замечательный ребенок.
На нама-хатте меня поддержали в тяжелый момент. Даже не представляю, как бы я отнеслась к этому известию, если бы не было рядом преданных.. Мы прочитали круг джапы за моего папу, поговорили о том, что нам тоже всем предстоит через это пройти. Вечером я съездила к преданным, которые неделю назад приехали из Индии, и взяла у них воду Радха-кунды. Уснув только под утро, я увидела папу во сне: он стоял в коридоре квартиры и куда-то собирался. Вид у него был очень спокойный и умиротворенный. Я и мои сестры стояли и смотрели на него. Я позвала его к нам, он подошел, мы все его обняли, и я сказала, что мы его очень сильно любим, и все поцеловали его в щеку, при этом почему-то среди нас оказался мой сын Тимофей, он тоже поцеловал дедушку. После этого отец сказал, что ему нужно идти, и, посмотрев очень пристально на меня, сказал, чтобы я сделала то, что собираюсь сделать. При этом я проснулась, а утром села на поезд и поехала на похороны. Приехав, я увидела, что мама и сестры держатся, плачут, только когда никого рядом нет. Когда привезли тело, мы попросили, чтобы нам дали 10 минут побыть с ним — дочерям и жене. Когда человек умирает от сердечного приступа, лицо у него после этого остается черным, а остальное тело нормальное. Когда я достала воду священного озера, сестры помогли расстегнуть одежду, чтобы открыть шею. Я омыла лицо, шею и руки. Я этого не видела, но сестры говорят, что в этот момент чернота прямо на глазах стала сходить. Я увидела, что тело расслабилось, и папа стал улыбаться. Это потом видели все: он лежал и улыбался. Этот факт мою маму очень успокоил. А потом начали приходить люди — все соседи, близкие и дальние родственники, коллеги по работе.