— Тебе повезло, что у тебя есть такая большая семья. Хотя мне трудно представить, как твоя сестра умудрилась выжить, учитывая твой несносный характер. А если младший брат такой же, то дело совсем плохо.

— В действительности я думаю, что проживание с нами только сделало ее еще более настойчивой и упорной.

Он помешал содержимое сковородок, достал из холодильника помидоры и очистил их от кожуры. Потом в ответ на затянувшееся молчание обернулся и посмотрел на Монику долгим немигающим взглядом.

Возможно, на нее повлияло вино или испытываемое ею влечение к Диего, но только она тоже посмотрела в его глаза дольше обычного.

Ее чувства будоражились запахом пищи, вкусом вина, воспоминанием о руках Диего, ласкающих ее тело.

— Моя очередь задавать вопросы еще не наступила? — Его голос показался Монике далеким и нереальным.

Она ответила не сразу, сделав еще один глоток из бокала, чтобы успокоить себя.

— Наверное, да. Спрашивай.

— Я сказал, что не прикоснусь к тебе, пока ты меня не попросишь, и выполню это обещание во что бы то ни стало. А вот ты сама, думала ли ты когда-нибудь о том, чтобы прикоснуться ко мне?

Казалось, вино высушило ее рот.

Диего наблюдал за ее реакцией с откровенным любопытством. От его внимания не ускользнула ни одна секунда ее сомнения, колебания.

— Я признаюсь, что, возможно, и думала об этом несколько раз. — Вот так, наверное, правильно. Честно. И просто. Не вдаваясь в подробности. Ей не хотелось признаваться, что эти мысли почти не покидали ее на протяжении всего дня. Нельзя отрицать, что ее тело изнывало от желания снова почувствовать на себе его ласковые пальцы и нежные губы. — Но я думаю, что это нормально, учитывая все случившееся прошлой ночью, — скороговоркой продолжила она. — И я уверена, что, поработав вместе несколько дней, мы забудем об этом… мм… недоразумении.

— А что, если мы не сможем забыть? — Он наклонился к ней, будто желая поделиться каким-то секретом. — Что, если по прошествии нескольких дней мы начнем думать об этом больше, а не меньше?

— Это все усложнит, — пробормотала Моника, опустив взгляд. Действительно, как ей удастся избавиться от воспоминаний о его объятиях, если она будет постоянно с ним обедать, ужинать или завтракать? — Почему бы нам не подождать и не решить этот вопрос, когда придет время?

— Мы могли бы это сделать. — Диего протянул руку к вазе с фруктами и, оторвав виноградину, положил ее в рот. — Но мы также можем принять и другой вариант, на случай если предложенный тобой окажется неприемлемым. — Он отвернулся и снова начал колдовать над плитой.

— Другой вариант? — переспросила она, после некоторого молчания, искоса поглядывая на его обтянутые брюками упругие ягодицы.

Бесстрашная покорительница мужских сердец, в образе которой выступала Моника прошлой ночью, не раздумывая попыталась бы еще раз соблазнить его. Но сейчас Моника снова была скована сомнениями и уверенностью в том, что не следует смешивать профессиональную и личную жизнь. А вдруг, если она снова выпустит эту часть своей души наружу, то больше не сможет ее скрывать?

— Всегда хорошо иметь запасной вариант, не так ли? — начал Диего, не оборачиваясь. — Если мы продолжим думать о томных поцелуях, когда встретимся на следующей неделе, нам следует решить, что с этим делать. — Он оставил на плите большую дымящуюся кастрюлю и, подойдя к столу, взял свой бокал.

Ее сердце замерло и забилось в удвоенном темпе. Сейчас она была не в состоянии не только думать о поцелуях с Диего, но даже просто спокойно смотреть на него.

— Не могу даже представить себе, что мы можем сделать, — сбивчивым голосом проговорила Моника. — Должна признать, что это немного отвлекает. — Конечно, приятное отвлечение, но все же…

— Я за то, чтобы приступить к активным действиям, если это станет отвлекать слишком сильно. — Глаза Диего сверкнули, когда он сорвал виноградину и для нее.

Поддаваться обаянию и притягательности этого мужчины было небезопасно. Поэтому Моника взяла виноградину своими пальцами и съела, медленно разжевав. Да… Поцелуй Диего был бы приятнее.

— Приступить к активным действиям? — снова переспросила она. Возможно, эта идея достойна обдумывания, пронеслось в ее голове. Ведь женщина не может вечно игнорировать свои потребности. Но вслух ничего больше сказано не было.

— Ну да, — продолжил он. — Может, если мы дадим выход эмоциям, все снова встанет на свои места.

Диего ожидал, что Моника отчитает его за такое откровенное предложение, и приготовил новые аргументы в пользу своего плана. Он всегда был человеком действия, готовым воплотить в жизнь любой порыв, тем более если дело касается взаимного сексуального влечения.

Но она ничего не сказала. И даже после того, как приготовленное им блюдо было уже съедено, а он подал на десерт сыр и подлил в бокалы вина, эта тема так и не появилась больше в их беседе.

А обсуждали они многое: разработали план совместной работы, разграничили свои обязанности. Он отвечал за техническую сторону дела, она — за костюмы. Диего сначала хотел сделать поиск клиентов общей обязанностью, но Моника настояла на том, чтобы самой заняться этим вопросом, учитывая ее опыт работы в музее и предложения, с которыми она сталкивалась. Они также включили в план действий подписание контракта с нотариусом.

Они так и не вернулись к разговору о том, что интересовало Диего больше всего. Как они справятся с сексуальным влечением друг к другу, сомнений в наличии которого уже ни у кого из них не возникало?

Почти незаметно наступил вечер. И теперь, отвозя ее домой — она сообщила ему адрес отеля, где обычно жила, — Диего твердо решил на полном серьезе узнать мнение Моники по поводу интересовавшего его обстоятельства. Неопределенность просто убивала его.

Жасминовый аромат, исходивший от Моники, дразнил его ноздри все время их поездки, пока они находились в интимной атмосфере машинного салона. Она так долго молчала, что Диего в какой-то момент не выдержал.

— Ты что-то слишком притихла. Думаешь о делах? — мягко спросил он.

Нет, о тебе, ответила она мысленно. Но ни за что не признаюсь в этом.

— Просто задумалась. — Моника повернулась к нему и одарила его одной из своих невинных улыбок, а затем снова отвернулась к окну.

Задумалась? Диего никогда не отличался терпением, поэтому спросил напрямик:

— О чем ты задумалась? Мне было бы интересно это узнать. В нашей семье разговаривают во время размышления и делятся своими мыслями. Мы также разговариваем, когда мы не согласны, когда ищем компромисс, подшучиваем… — Пожалуй, я перехватил через край: получается, все только и ведут бесконечные разговоры, подумал он, но все-таки продолжил: — И мне неведомо, что делать с твоим молчаливым обдумыванием.

Моника снова повернулась к нему и посмотрела на него с легкой иронией. Диего показалось, что она наконец готова к откровенному разговору, и он настроился не перебивать ее монолог.

— Помнишь, мы сегодня говорили о… мм… наших отношениях? Ты спросил меня, что мы будем делать, если нам не удастся… ну, ты понял… забыть о поцелуях… — Ее щеки лишь слегка порозовели, но она спокойно смотрела прямо ему в глаза, выискивая малейшие признаки, связанные с его ответной реакцией.

— Да, конечно, я помню, и очень хорошо. — Он тоже думал об этом разговоре весь день, несмотря на все их деловые беседы. — Я понимаю, это было бесцеремонно с моей стороны, но я… — Вспомнив свое предыдущее желание не перебивать, он сам оборвал себя. — А что?

— Что ж, я хорошенько обдумала эту идею. — Моника взглянула в переднее стекло машины. — Отель уже будет за следующим поворотом, — приглушенно сказала она, вглядываясь вдаль так, словно пыталась проникнуть в будущее.

Диего, заинтригованный началом беседы, с нетерпением ждал, что она скажет дальше. Но Моника больше не проронила ни слова. Он хоть и не был уж очень большим знатоком женщин, но понял, что врываться в ее мысли пока не стоило, и решил дождаться удобного случая.