Несколько дней назад давняя подруга, Жанна, пригласила ее к себе в гости. Но, поскольку девушки жили в одном и том же отеле и на одном этаже, то само приглашение носило чисто символический характер. Жанна работала археологом и только что вернулась из очередной экспедиции в Африку. Девушки не виделись полгода, поэтому их встреча, переросшая в бурное обсуждение своих разочарований и побед, затянулась. Жанна взахлеб рассказывала о найденных ею экспонатах, а Моника в свою очередь поведала подруге о менее приятных поворотах своей судьбы. Когда все темы для беседы были уже исчерпаны, Жанна вдруг сообщила, что буквально на днях в магазине познакомилась с симпатичным молодым человеком, адвокатом Полем Монсином, который пригласил ее в кабаре «Лидо». Удивлению Моники не было предела, когда та, закончив перечислять длинный список самой же выдуманных достоинств Поля, предложила ей заменить ее.

— Как это «заменить»? Это ведь не игра, а свидание, — ошеломленно заметила Моника.

— Но я действительно не могу, мне надо обязательно присутствовать на этой археологической конференции в Марселе. А тебе все равно не помешает развеяться, — не задумываясь, ответила Жанна.

— Может, лучше ты ему позвонишь и все отменишь? Ведь он пригласил тебя, а не меня, — продолжала аргументировать свои сомнения Моника.

Она вздохнула с облегчением, когда Жанна все-таки согласилась позвонить Полю, и лишь немного позавидовала не испытывающей недостатка в мужском внимании подруге. Но на следующий день Жанна позвонила из аэропорта и весело прощебетала, что Поль с удовольствием согласился бы встретиться с Моникой, если, конечно, она не против. Неожиданно для себя Моника не отказалась.

Теперь же совсем недавно переполнявшая ее решимость начать новую жизнь уступила место навязчивой мысли о неадекватности ее внешнего вида. Она задумчиво стояла у края тротуара, когда резкий хриплый голос произнес над самым ее ухом:

— Привет, цыпочка, ты кого-то ждешь?

Ему вторил одобрительный гогот нескольких мужских голосов. Моника вздрогнула от неожиданности и поспешно отошла в сторону. Мимо нее прошли несколько молодых людей, оставив за собой шлейф ароматов дорогого одеколона.

Вот, значит, какие здесь порядки, подумала она, поморщившись. Да, она совсем оторвалась от реальности. У нее не было мало-мальски настоящего свидания со времен учебы в университете, то есть как минимум пять лет. Хотя какие могут быть кандидатуры на историческом факультете? Юноши с благообразной внешностью, боящиеся и одновременно презирающие женщин? Но больше этого не будет. Сегодня символическая ночь, знаменующая начало нового стиля жизни, нового мышления и отношения к окружающему миру. Она так долго терпела выходки арт-директора, ассистенткой которого работала, что привыкла всегда и во всем быть на положении жертвы.

Ксавье Ривьер имел привычку давать волю рукам, а она думала, что может избавиться от его навязчивого внимания, застегнувшись на все пуговицы консервативного костюма музейного работника и реже показываясь ему на глаза. Монике не хотелось неприятностей, поэтому она предпочитала молчать. Но тот, видимо, истолковал ее поведение неверно и решил перейти к активному наступлению.

Моника до сих пор не могла без содрогания вспоминать тот момент, когда она оказалась в капкане его объятий, а также печальные последствия своего сопротивления. Три месяца назад Ривьер уволил ее, поставив под сомнение профессиональные качества и тем самым лишив надежды на последующий карьерный рост.

И Моника смирилась. Не стала подавать жалобу Мари Жюссеран — директору музея, боясь лишь усугубить сложившуюся ситуацию и просто стесняясь открыто говорить о том, в какой переплет попала.

Воспоминания об этой вопиющей несправедливости поначалу угнетали Монику. Но потом, раздумывая над своей прошлой жизнью, она, к своему удивлению, не нашла в ней ничего привлекательного. Казалось, все эти годы она только и делала, что угождала другим, совершенно позабыв о себе и своих интересах. Почему эта простая мысль не приходила ей в голову раньше? Поначалу ее охватила апатия, но затем на смену унылой бездеятельности пришло желание изменить свою жизнь к лучшему. Однако в мыслях сделать это оказалось намного проще, чем в действительности.

Зайдя в отель при кабаре, Моника сняла на ночь номер. Может, ей и не удастся провести здесь страстную ночь, но по крайней мере будет возможность укрыться на случай внезапного отступления.

Поднявшись в номер, она замерла на пороге. Администратор уговорил ее снять люкс. Он стоил, конечно, недешево, но Моника решила сегодня не обращать внимания на траты и просто наслаждаться текущим моментом. Она и представить себе не могла, что номер окажется таким шикарным и вызывающим. Одно пребывание в нем будило самые затаенные в глубине души желания и фантазии.

Моника провела рукой по набивным, мягким на ощупь обоям, по гигантских размеров кровати с балдахином, занимающей почти половину всего пространства комнаты. Она прогнала от себя сомнения и, поразмыслив, решила избавиться от одного туалета одежды, чтобы почувствовать себя раскованнее. Одним быстрым движением девушка расстегнула застежку на бюстгальтере, стянула лямки и вытащила его наружу. Затем засунула его в сумку, которую захватила с собой на случай, если потребуется сменить одежду на нейтральную. Так-то лучше. Теперь Моника была готова к ожидавшему ее приключению.

— Ты что-то в последнее время сам не свой. Может, стоит забыть прошлые неудачи, перестать заниматься самобичеванием, и наконец начать снова вкушать плоды жизни? Оглянись вокруг, неужели тебе не может приглянуться ни одна из этих красоток? Или покорить тебя дано только старомодной калоше, которая не умеет развлекаться? — проговорила Андреа Кабрал, попивая коктейль за столиком кабаре «Лидо» и постукивая ногой в такт музыки.

— С каких это пор ты начала заниматься сводничеством? — недовольно проворчал Диего. — Удивляюсь, как тебе здесь может нравиться. — Он фыркнул, отворачиваясь от сцены, на которой танцевали полуобнаженные девушки.

— А я и не просила тебя ехать, папочка. Я уже взрослая девочка, тем более что Люка скоро освободится, а меня здесь все уже и так знают, — добавила она, кивнув проходящей мимо официантке.

— Ты прекрасно понимаешь, что я не могу отпустить тебя одну в такое время. Мало ли на свете негодяев.

Диего недовольно поморщился, вспомнив, как несколько месяцев назад сестра познакомилась в клубе с парнем, который напоил ее и чуть не затащил к себе домой. С тех пор он как старший брат поставил условие, что будет знакомиться с каждым ее новым кавалером. На этот раз, на его суд должен был предстать Люка Бронкард, который, по словам сестры, и в подметки не годился никому из ее прошлых ухажеров.

— Ты же говорила, что у Люки сегодня выходной. Он ведь повар, так?

— Не просто повар. Он делает десерты. А сегодня его попросили кого-то подменить на полсмены, — проворковала Андреа, демонстративно взглянув на часы. — Мы с тобой немного рано. Поэтому придется подождать. Кстати, я давно хотела поговорить с тобой о Пьетро.

— И более подходящего места ты конечно же не нашла, — раздраженно бросил Диего.

Сестра не раз заводила этот разговор, но обычно ему удавалось от него уклониться. Сегодня, похоже, у него не было на это шансов.

— На этот раз тебе не отвертеться. — Андреа заметила раздражение брата и уже праздновала свою победу. — Разве я не вижу, что ты настойчиво хочешь лишить меня участия в помощи семье. Ты возомнил себя одиноким мучеником? Неужели опыт с Мартой так ничему тебя и не научил?

— Я несу ответственность за вас обоих и должен о вас заботиться, — ответил Диего, скривив губы.

После гибели родителей в авиакатастрофе Диего взял заботы о воспитании своих брата и сестры на себя. Теперь требовалось покрыть расходы на обучение брата Пьетро. Он с детства увлекался биологией и после окончания коллежа в этом году решил поступать в Кембриджский университет на медицинский факультет. Однако для претворения этих смелых планов в жизнь нужен был постоянный и немалый доход.