- Oh, santa Morte! Какое страшное, жуткое monte (*горе)! О, моя бедная nipote Мария Климентина! О, ну почему же вы еще не нашли завещание моего дедушки, questo idiota Lorenzo?!

   - Кстати, - инспектор Эванс хладнокровно дождался, пока Винченцо прервется на то, чтобы вдохнуть побольше воздуха. - Синьор Винченцо Моцарелло, вы подозреваетесь в убийстве и задерживаетесь до выяснения обстоятельств. Карл, - он кивнул одному из своих вездесущих помощников. - Найди тут какую-нибудь кладовку, без окон, но с дверью потолще и надежным замком. Синьор Моцарелло посидит пока там.

   Услыхав сии крамольные речи, единственный оставшийся представитель семейства Моцарелло, едва не потерял свой статус. В смысле, набрать воздух он набрал, но вот после слов горгула едва им же не подавился.

   - Io?! (*я) Il killer?! - Задушено просипел он. - Вы не имеете права!

   Однако после того как получил пару предупредительных ударов по почкам, быстро преисполнился законопослушности и умолк. Еще триста лет назад наши полицейские убедительно доказали свое конституционное право на произвол.

   - Что дальше, Хамский? - Детектив Эванс уже давно привык к тому, что Хамский сам будет вести свое расследование, причем именно так, как нужно и интересно именно ему. Так что, горгул философски рассудил, что лучше набраться терпения и дождаться, пока убийцу ему преподнесут на блюдечке.

   - Пусть поработают эксперты, - детектив энергично поднялся на ноги, потеряв к трупу всякий интерес. - А мы пойдем гулять по замку!

   ***

   Уж не знаю, заметил ли что-то Хамский во время нашего променада по замку, но я не видел решительно ни одного следа какого-либо злодеяния. Скорее появились некоторые позывы совершить оное самостоятельно. Ну нельзя приличным чертям жить настолько роскошно, точно вам говорю! Впрочем, присутствие инспектора Эванса несколько охлаждало мой пыл.

   Хамский шел рядом, независимо засунув руки в карманы. Вид у него был благодушный и рассеянный. Впрочем, это же Хамский. Он с одинаковым выражением лица ходит по нашей квартире, по музею, по кладбищу и по минному полю.

   - Что мы ищем, Хамский? - Наконец не выдержал инспектор в тот момент, когда мы уже обошли весь замок и спускались в пивной погреб. - Мои ребята обшарили тут все дюйм за дюймом.

   Хамский, как всегда недовольный, когда кто-то начинает сомневаться в его гениальности, свысока посмотрел на Эванса. Сделать ему это было несложно, потому как горгул скорее напоминал невысокий шарик с крылышками, а мой друг отличался ростом и худобой.

   - Это вы - ищите, - раздраженно отозвался он. - А я - гуляю.

   Признаюсь честно, я вздрогнул, когда увидел по обе стороны от входа в погреб двух Рыцарей Ада в полном боевом облачении. Только чуть позже до меня дошло, что это лишь доспехи, без, так сказать, содержимого. Мы с Эвансом принялись взахлеб обсуждать детали боевой амуниции воинов двухсотлетней давности. Хамский же лишь удостоил рыцарей парой беглых взглядов, чему-то хмыкнул и задал совершенно идиотский вопрос:

   - Как вы думаете, господа, Рыцари Ада носили панталоны? - Что?! - Мы с Эвансом изумились хором.

   - Красненькие такие... с черными кружавчиками... - мой друг присмотрелся, и со всей силы пнул ближайший к нему доспех. Тот упал, и с жутким лязганьем раскатился на отдельные сегменты.

   - Я страшно неловкий, - доверительно сообщил Хамский Эвансу. После чего повернулся, и точно таким же ударом свалил второй доспех. - Но гениальный.

   Только тот почему-то упал с подозрительно гулким звуком, и на составляющие распадаться не спешил. Хамский присел на корточки и поднял забрало. Оттуда на нас посмотрело искаженное ужасом лицо чертовки средних лет.

   - Да, - без малейшего сочувствия пробормотал Мордред. - Я никогда не умел обращаться с женщинами. Проще с бомбами, честное слово...

   В три пары рук мы быстро избавили несчастную от амуниции.

   - Сдается мне, это Августа Моцарелло - жена старшего брата Винченцо, - задумчиво сказал Эванс, когда синьора Августа предстала перед нами во всем сомнительном трупном великолепии. - Как вы думаете, Принстон, от чего она умерла?

   Я присел, осматривая тело.

   - Видимых повреждений на теле нет, время смерти - не более трех часов назад. Запаха яда не обнаружено. Причину смерти при первичном осмотре установить невозможно, нужно ждать результатов вскрытия.

   Хамский иронично хмыкнул, самодовольно улыбнулся и продемонстрировал нам руку покойницы. На тыльной стороне её ладони были две небольшие черные дырочки.

   - Что ж, господа, думаю, мы видели достаточно. Нужно вызвать экспертов. Пойдемте наверх? - Эванс поднялся и нацелился было на выход, но Хамский был существом упорным и слушающим исключительно себя любимого.

   - Вы как хотите, а я почему-то искренне уверен, что этот подвал хранит в себе не одну тайну... Принстон, вы со мной?

   - Должен же быть у ваших гениальных деяний свидетель, Хамский.

   - Эванс, да бросьте вы эту мертвую женщину - она от вас уже никуда не убежит! Самое веселое - впереди!

   Влекомый неумным любопытством, Хамский нырнул в погреб. Нам не оставалось ничего иного, кроме как последовать за ним. Мы бы никогда в этом не признались вслух, но нам с Эвансом тоже было интересно...

   - Нет, вы только посмотрите, какое мещанство! - Возмущался Мордред парой минут позже, когда мы спустились в подвал. - Десятки бочек с прокисшим пивом, и ни одной бутылки коллекционного вина!

   Для Хамского это было настоящей трагедией. Мой друг и дня не мог прожить без хорошего марочного вина, ибо считал, что никакой другой напиток более не достоин его драгоценной персоны.

   Бочки с презренным пивом строились в три ряда вдоль всего подвала, так что, нам пришлось разделиться. Волей случая нечто подозрительное заметил именно я.

   - Господа, - позвал я. - Посмотрите-ка на это.

  ***

   Когда подошли Хамский и Эванс, я указал на бочку, которая, казалось, ничем не отличалась от остальных своих товарок. Кроме разве что ма-аленького кусочка рога, пробившего крышку.

  - Ага! - Обрадовался Хамский.

  Мы с инспектором тоже почувствовали прилив трудового энтузиазма, и довольно быстро вскрыли особо не сопротивляющуюся бочку. Едва не ударившись головами, мы пытливо заглянули внутрь. Нутро ответило нам непроглядной темнотой и рогами, торчащими из лысой макушки.

  - До чего оригинальное семейство, - бормотал Хамский, пока мы, на манер морковки из грядки, пытались вытянуть тело из пива. - Маринуют дедушек в бочках с пивом собственного производства... Может, это какой-то особый ингредиент?

  Мы с Эвансом тяжело сглотнули. Пенный напиток, изготовленный из дедушки, не хотелось пить никому. Наконец, патриарх семьи Моцарелло был извлечен наружу. Хамский, лучащийся прекрасным настроением, как уран - радиацией, продолжал комментировать происходящее.

  - Бедный синьор Лоренцо, не щадя живота своего утонул в работе.

   Втроем мы пристально рассматривали маленького, лысого, как коленка, черта, успешно компенсировавшего этот недостаток угрожающими бровями, а так же буйной растительностью в носу и в ушах. Я надавил на грудь усопшего (или умокшего?). Изо рта синьора Лоренцо выплеснулась тонкая струйка.

  - Похоже, умер он раньше, чем оказался в бочке с пивом, - наконец, вынес вердикт я. - Судя по тому, что в легких жидкости практически нет, однако сам убитый уже здорово ею пропитался - смерть наступила около двенадцати часов назад. От чего - сказать сложно. Видимых повреждений на теле нет.

  - Да ну? - Хамский хмыкнул и раскрыл покойнику рот. Мы отшатнулись от неприятных зрелища и запаха. Все внутренности Лоренцо Моцарелло были сожжены.

  - Ладан, - уверенно заявил я. - Только он дает такие специфические повреждения внутренних органов и своеобразный запах. Растворенный в алкоголе - не имеет вкуса и цвета, похоже, именно так яд и попал в организм убитого.