— Я не должна была соблазнять его.

Это правда, но Джоэль в таком презрении сводит брови, что заставляет меня отвести взгляд.

— Ты серьезно сейчас оправдываешь то, что он сделал с тобой?

Я пожимаю плечами. Не уверена, что, черт возьми, я делаю, но бороться и лгать кажется проще, чем говорить правду и плакать.

— Ди, — взывает ко мне Джоэль, касаясь тонкими пальцами плеча. — Ты же знаешь, что не виновата в произошедшем, правда? Коди — последняя сволочь. Вся группа проголосовала за то, чтобы его выгнать. Единогласно. Это, блять, даже не обсуждалось.

— Вы выгнали его из группы? — спрашиваю я, страх зарождается в моем животе.

Джоэль кивает, перекидывая мои густые каштановые волосы за плечо.

— Вы не должны были этого делать.

Ненавижу, что теперь группа будет страдать из-за того, что я была слишком глупой, и мне не хватило ума не играть в игры, в которых я не могу победить.

— Почему? Тебе больше не придется его видеть…

Боже, он просто не понимает.

— Может быть, я хотела увидеть его снова! — кричу я, нуждаясь в том, чтобы Джоэль понял, как сильно я огорчена, но не желаю объяснять причину. Если бы я излила ему душу, то поведала бы, какая я глупая, как сильно он сводит меня с ума, и о сколь многом сожалею. Но вместо этого я добавляю еще больше пунктов в список сожалений, выкрикивая то, что не имею в виду.

Джоэль резко убирает руку с моего плеча, словно я только что врезала ему по лицу.

— Ты сейчас серьезно?

— Кто знает! — рявкаю я, взмахивая руками. — Возможно, я бы трахнулась с ним, когда ты в следующий раз будешь занят, трахая одну из тех девушек из продуктового!

Джоэль огорчен, и я зло тыкаю в него пальцем.

— Знаешь, что? Мне не нужно объясняться с тобой. Ты никогда раньше не заботился обо мне, так какого хрена ты теперь прикидываешься?

— Никто не прикидывается! — кричит он в ответ, от чего я вздрагиваю. — Я, блять, забочусь о тебе, Ди, иначе меня бы здесь не было! Единственный, кто сейчас притворяется — ты.

Мой невеселый смешок разрезает пространство между нами.

— Хорошо, Джоэль. Раз уж ты вдруг решил, что знаешь меня, в чем же я притворяюсь?

— Ты притворяешься, что все в порядке.

Правдивость его слов пронзает мое сердце, и я выстраиваю защитную стену, молясь, чтобы она не подвела меня.

— Я всегда в порядке. Мне не нужно, чтобы ты был моим рыцарем в чертовых сияющих доспехах.

— Хорошо, потому что я, блять, не твой принц на белом коне. Я просто парень, который, нахрен, заботится о тебе, и я и дальше буду заботиться о тебе, хочешь ты этого или нет.

Он отворачивается и пренебрежительно взмахивает рукой, прежде чем распахнуть дверь в квартиру и захлопнуть ее за собой.

Я остаюсь стоять с отвисшей челюстью посреди гостиной, пытаясь понять смысл его слов сквозь дымку отчаяния в моей голове. Он заботится обо мне? С каких это, блять, пор?

Взбесившись, подбегаю к двери, распахивая ее, выбегаю в коридор и кричу ему вслед:

— Куда ты?

— Какая тебе разница? — кричит парень, не удосуживаясь сбавить темп.

— ДЖОЭЛЬ!

Его плечи напрягаются, а затем он разворачивается и кричит:

— Взять кое-что, чтобы починить твою дурацкую дверь! С этим есть проблема?

Когда Джоэль снова уходит, я гонюсь за ним. Миллион вопросов борется за первенство на моем языке, но я выкрикиваю этот:

— Почему? Почему ты внезапно забеспокоился обо мне, Джоэль? Ты никогда прежде не заботился обо мне!

Через секунду он разворачивается и прижимает меня к стене. Его глаза горят цветом бутанового пламени, и я задираю подбородок, чтобы выдержать этот пылкий взгляд. Джоэль убирает забинтованные руки с моих плеч, чтобы бережно положить на щеки, после чего говорит таким серьезным голосом, от которого у меня бегут мурашки по телу:

— Потому что видел, что он с тобой сделал, и я, блять, чуть не убил его, Ди.

Огонь в его глазах сбивает мое дыхание, когда он мгновенье рассматривает мое лицо. Я хочу поцеловать Джоэля. Хочу встать на носочки и поцеловать его за все то, что я только что кричала, но прежде, чем мне удается это сделать, его губы врезаются в мои.

Я цепляюсь пальцами за тонкую ткань, покрывающую крепкие плечи Джоэля, напрягающиеся под моим прикосновением, когда он здоровой рукой обнимает меня за спину и поднимает. Он несет меня обратно в квартиру, удерживая одной рукой, а я крепко цепляюсь за него. Мы падаем на диван, отчаянно и всепоглощающе нуждаясь друг в друге, дымка поцелуев и прикосновений поглощает меня, пока я не слезаю с колен Джоэля.

Задыхаясь, поднимаю руку, когда он начинает вставать, чтобы вернуть меня обратно. Я хочу сказать ему, что не готова. Я не готова дать ему или кому-либо другому то, что Коди хотел от меня. И в особенности не готова дать это Джоэлю, когда что-то, очевидно, изменилось между нами, и что бы это ни было, это ужасно.

Джоэль садится, ожидая моих объяснений. Когда я ничего не объясняю, он просто протягивает руку, чтобы взять мои пальцы, нежно заманивая, пока я бочком не заползаю к нему на колени. Я прижимаюсь щекой к его груди, и он крепко держит меня у своего сердца.

— Я всегда заботился о тебе, Ди.

— Прекрати так говорить, — требую я, но без особого энтузиазма.

— Почему?

Потому что ты не имеешь это в виду. Потому что мне нужен кто-то, кто будет иметь это в виду. Потому что я ненавижу, что нуждаюсь в этом.

— Просто перестань.

— Нет.

— Пожалуйста.

— Нет.

Расстроившись, я отстраняюсь от него и отсаживаюсь на противоположный конец дивана.

— Ты не можешь по-настоящему заботиться о ком-то, кого даже не знаешь, Джоэль.

Он смотрит на меня и произносит:

— Готов поспорить, ты знаешь мой любимый цвет, еду и группу.

Зеленый, сырные палочки и Dropkick Murphys.

— И что? Это лишь докажет, что я знаю тебя, а не наоборот, — ощетиниваюсь я.

— Фиолетовый, мороженое и Paramore, — произносит Джоэль, и я закипаю от злости, когда он отвечает правильно.

Скрестив руки на груди, я дерзко киваю и произношу:

— Подумаешь. Ты ведешь себя так, будто что-то из этого имеет значение.

Джоэль сдвигается, чтобы быть лицом к лицу со мной.

— Это означает, что мы провели достаточно много времени вместе, чтобы знать эти вещи, Ди. Как ты собираешься сидеть здесь и всерьез вести себя так, словно мы не знаем друг друга? Господи, да мы День Святого Валентина вместе провели.

— Все, что мы делали — занимались сексом! — протестую я.

— Ну а потом?

Я взмахиваю руками, потому что он явно свихнулся.

— Снова занимались сексом!

— МЕЖДУ СЕКСОМ, ДИАНДРА! — не сдерживаясь, рявкает Джоэль.

Я смотрю на него, восстанавливая события в памяти, а затем вспоминаю.

— Мы заказали пиццу.

— И?

— И смотрели мелодрамы.

Той ночью, между занятиями сексом, мы сидели плечом к плечу на диване с коробкой пиццы на коленях и критиковали героев фильма. Мы давали им жуткие советы по поводу отношений и хохотали, пока у Джоэля не заболело в боку, а у меня не выступили слезы.

Когда при этом воспоминании уголки моего рта медленно начинают подниматься, Джоэль улыбается мне в ответ, а его глаза светятся так, словно он тоже помнит.

— Как думаешь, со сколькими девушками я сидел и смотрел мелодрамы?

Когда я не отвечаю, он притягивает мои ноги к себе на колени и произносит:

— Слушай. Не похоже, чтобы ты когда-либо действительно хотела видеть меня своим парнем, так что прекрати вести себя так, будто злишься из-за того, что я не хочу ни с кем встречаться.

Я открываю рот, чтобы сказать в ответ что-то, чего я еще не придумала, но Джоэль перебивает меня.

— Ты лишь хотела, чтобы я увивался за тобой, как и каждый парень, когда-либо положивший на тебя глаз, а затем ты бы кинула меня точно так же, как и всех остальных.

Я бы поспорила, если бы могла, но не могу, так что молчу. Когда пытаюсь убрать свои ноги, он лишь усиливает хватку.

— Я не собираюсь этого делать. Я никогда не буду увиваться за тобой.

— Потрясающе.

Игнорируя мой сарказм, Джоэль продолжает:

— Но я буду заботиться о тебе. Потому что ты больше, чем стервозная сучка, которой притворяешься. Ты также девушка, которая смотрела со мной дерьмовые фильмы в День Святого Валентина и насильно накормила меня крекерами, когда я напился в стельку на Новый Год.

Я потрясена, жар приливает к моим щекам, когда Джоэль становится более настоящим для меня, чем когда-либо прежде.

— Можешь, сколько твоей душе угодно, говорить, что я притворяюсь, — продолжает он. — Но это не так, и ни один из нас ничего не сможет с этим поделать.

— Так ты предлагаешь мне стать твоей девушкой? — спрашиваю я, пытаясь звучать легкомысленно, тогда как миллион взволнованных бабочек порхает в моем животе.

Не знаю, что я хочу услышать от него в ответ. Если нет, это причинит боль мне. Если да, это причинит боль ему.

— Что? Только для того, чтобы ты мне отказала? — неуверенно улыбается Джоэль. — Нет, не предлагаю.