— Лэти, можешь попросить упаковать наши блины с собой и оплатить моей картой?

Он кивает и выскальзывает из кабинки, чтобы выпустить Роуэн, а я обнимаю ее за плечи и, словно опытный телохранитель, кручусь вокруг нее, защищая от папарацци. Я прижимаюсь к ней боком, пока мы не выходим сквозь двойные двери на освещенную ярким утренним солнцем улицу, а затем начинаю рассказывать ей о выдуманном Джимми.

Когда мы по пути к моей машине проходим мимо серебристого Cobalt, я усиленно акцентирую внимание на моей истории, дабы отвлечь внимание Роуэн от машины.

— А ПОТОМ, — произношу я, вскидывая руки в воздух, — он имел наглость сказать мне, что я никогда его не забуду! Э-ге-ге, чувак, если бы ты перестал названивать мне каждые две минуты, возможно бы мне это и удалось!

Роуэн хихикает и продолжает идти, не обращая внимания ни на автомобиль, ни на то, как в моей груди колотится сердце.

— Похоже, ты действительно нравишься ему.

— Ему и миллионам других парней. У него был шанс, но он использовал только руки, Роу. И не так, как Джоэль, потому что его руки просто… Ну, Адам играет на гитаре, так что ты знаешь.

Она заливается краской, а я продолжаю болтать чепуху.

— Но руки этого парня... Боже, было похоже на то, что я занималась любовью с помощником готовщика гамбургеров!

Роу истерически хохочет, и мое сердце немного успокаивается. Когда мы добираемся до моей машины, я открываю двери, и она садится. Я открываю водительскую дверь, но останавливаюсь, прежде чем сесть рядом с ней.

— Черт, — ругаюсь я, — забыла сказать Лэти, какую карту использовать. Моя Visa недействительна.

Она тянется к ручке, чтобы выйти.

— Я скажу ему.

— Нет! — Я выдавливаю улыбку на ее испуганный взгляд и добавляю, — Я сделаю это. Одна нога здесь, другая там, очень быстро. Не двигайся. Я скоро вернусь.

Я практически бегом возвращаюсь в АЙХОП, проскользнув через переднюю дверь, чтобы дождаться Лэти, и беру свой кошелек из его рук, когда он передает его мне.

— Ее бывший? — спрашивает он, и я киваю, перекидывая между пальцами ключи, чтобы найти самый острый. Брейди разбил сердце Роуэн на миллион маленьких кусочков, когда изменил ей, и перемолол их в пыль, когда сделал это вновь. С тех пор я сгорала от желания отомстить ему. Он здесь с девушкой, и ему очень повезло, что Роуэн была со мной, иначе я бы расцарапала ему глаза прямо посреди АЙХОП.

С зажатым между костяшек пальцев зазубренным ключом, я улыбаюсь Лэти и произношу:

— Улыбайся и притворяйся, что не слышал этого.

Когда мы проходим мимо Cobalt Брейди, я провожу ключом по серебристой краске, делая глубокую царапину от переда до зада машины. Мы с Лэти как лунатики улыбаемся. К тому моменту, как мы садимся в машину, мы оба истерически смеемся.

— Что? — спрашивает Роуэн, она удивленно поднимает брови, переводя взгляд с Лэти на меня и обратно.

— Ничего, — отвечаю я, завожу машину и улыбаюсь Лэти в зеркало заднего вида. Я сдаю назад, чтобы выехать из парковки и добавляю, — Спасибо, что вытащила меня оттуда, Роу. Люблю тебя.

Я улыбаюсь в ответ на ее смущенный вид, но менее чем через полминуты улыбка исчезает с моего лица, когда Лэти внезапно вспоминает то, о чем мы разговаривали ранее в АЙХОП.

— Итак, — произносит он, просунув большую голову между нашими с Роуэн сидениями. — «Дуэль».

— Знаешь, я могла бы сейчас разбить машину.

Мое предупреждение лишь вызывает у него смех.

— Серьезно? Это лучше, чем просто признаться в своих чувствах?

Я вскидываю голову в его сторону с взглядом, от которого парень должен был вздрогнуть. Вместо этого его улыбка стала еще шире, и именно я была тем, кто отвел взгляд.

— О каких чувствах?

— Сладеньких. Возможно, ощущение бабочек. Или картофельного пюре.

Я слышу щебет справа от себя — Роуэн безуспешно пытается сдержать смех, но я игнорирую это и сильнее нажимаю на газ, тем самым сокращая для Лэти время, когда он может раздражать меня.

— Агааа, ничего подобного не испытываю, — отвечаю я и в тоже время чувствую его яркую-как-никогда улыбку, впивающуюся в мой висок.

— Что насчет Джоэля? Могу поклясться, что его живот перепо-о-олнен «картофельным пюре».

— Джоэль никогда в жизни не испытывал таких чувств, — парирую я и тут же проклинаю себя за то, что повелась на тупую «картофельное-пюре» аналогию Лэти.

Я еду со скоростью сорок километров в час при допустимых двадцати пяти.

— Он сказал, что ты особенная, — произносит Роуэн.

Мы с Лэти смотрим на нее, и только когда я замечаю ужас в ее глазах, решаюсь ударить по тормозам, чтобы избежать проезда на красный.

— Что он сказал?

Она вцепилась одной рукой в приборную панель, а другой — в подлокотник справа от нее.

— Можешь, пожалуйста, постараться не убить нас?

— Расскажи мне, что он сказал, и я подумаю об этом.

Роуэн по одному убирает пальцы с приборной панели и делает глубокий вдох, когда загорается зеленый, и я с легкостью жму на газ.

— Я спросила у него, почему он все время возвращается к тебе, тогда как ни с кем другим так не поступает, и он ответил, что ты особенная.

— Что бы это могло значить?

Роуэн качает головой.

— Я спросила, а он лишь улыбнулся и пожал плечами.

Типичный Джоэль. Я хмурюсь, глядя на дорогу, а Лэти напевает:

— Видите! Кар-тооо-фель-нооое пюре!

— Он полон чего-то, — отвечаю я, — но явно не картофельного пюре. Если он считает меня такой особенной, почему же он волочился за той шлюшкой прошлой ночью?

— Он выбирает тебя каждый раз, когда достает карту поцелуев в Королях, — парирует Роуэн, а я усмехаюсь.

— Он не особо сопротивляется, когда другие девушки выбирают его.

В последний раз, когда мы играли, одной сучке-фанатке чертовски повезло, и она вытащила все три карты поцелуев. Она выбирала Джоэля каждый. чертов. раз.

Лэти хихикает.

— Он держал твои волосы, когда тебя так разозлила эта ситуация, что ты упилась Маргаритами, и в итоге тебя выворачивало наизнанку.

— Видите? — протестую я. — Джоэль наполняет мой желудок Маргаритами, а не картофельным пюре.

— И блевотиной, — добавляет Роуэн, и я хохочу, останавливаясь на следующем светофоре без визга шин.

— И блевотиной.