Он подумал, я не могу притворяться даже перед моей любимой Элизабет. Дурак? Да, наверное. Но я уверен: солгать, это значит предать еще больше! Ложь это всегда предательство. Правда убивает, а ложь — ранит.

— Тебя примет доктор Миура — маммолог, — Сказал Лино, Мэри. — Твоя проблема…

— Больше не твоя!? — Рассмеялась она.

У него заболело сердце.

Кейша Коул читала (пела) по радио «Playa Cardz Right» (No Rap Version).

Лино захотелось сказать Мэри, прости, но… он ей должен? Он ей еще что-то должен, или уже ничего не должен?!

Кейша Коул… одна из любимых R’n'B певиц Элизабет. Кейша читала (пела?) «Я хочу быть той/ На кого ты можешь надеяться»…

— Я мешаю тебе жить. — Сказала ему Мэри.

Странно она посмотрела на него… с надеждой, все равно!

И он понял ее, и не понял.

Он вспомнил «Даже сидя в самолете, в салоне первого класса/ Я все равно вижу тебя/ Ты в моем прошлом/ За стеклом/ В музее моей памяти»…

Его задушило сожаление — он ничем не может помочь ей, ничем! Внутренний голос ласково сказал ему, ты и себе помочь не можешь — ты любишь как безумный! Да, подумал он. Мне тоже не помочь…

Он почувствовал успокоение, как перед борьбой или занятием любовью.

Кристина Милан и Джа Рул читали-пели «Get Away». Они читали-пели «Я думаю о тебе/ Я думаю, что мы должны быть вместе/ Но я знаю, что у тебя кто-то есть, и у меня есть/ Я хочу спросить тебя: ты сможешь уйти?».

— Ты не мешаешь мне, — Сказал он женщине смотрящей на него с ожиданием. — Ты мешаешь себе — ты можешь быть счастливой!

— Ты тоже мог быть счастливым когда Элизабет была с другим?

Он вспомнил… О чем он вспомнил? In Stahlgewittern Эрнста Юнгера… Фельдфебель жрет бутерброд ползая по земле от одной воронки к другой… Человек может погибнуть в любое мгновение, но он ест!

— Tutto passa. — Сказал ей он. — Человек должен уметь перестраиваться, Мэри. Мы не можем… Нам нельзя, думать одинаково всю жизнь!

— Перестраиваться? — Задумчиво сказала она. — Мы должны? Или нам приходится?

Он вспомнил как Брайан Молко поет «My Sweet Prince»… Брайан поет «Никогда не думал, что мне придется воздерживаться»… Любимая песня Элизабет в репертуаре группы Placebo, а ему нравится «Without You I’m Nothing»… «вечер странной безрассудной страсти»…

Лино сказал Мэри:

— Одни должны, а другим приходится.

Он вспомнил Hiroshima Mon Amour и «я могу вспомнить, но знаю, что нужно забыть».

Tu ne connais rien a propos de Hiroshima… Tu ne connais rien au sujet de la douleur…

Ему захотелось сказать ей:

— Я хотел в это верить — что я могу быть счастлив, зная, что моя жена с другим мужчиной.

Мэри Гара посмотрела на него с изумлением и непониманием.

— Тогда Элизабет не была твоей женой!

— Она всегда была моей, Мэри, всегда!

Странно она посмотрела на него… в ее синих глазах было: я ничего не понимаю!

Лино взял свой iPad и включил другое радио — Di Fm Downtempo Lounge.

Afterlife — Pirates (Original Mix).

Элизабет… Ни напиться, ни пресытиться!

Он никогда, никогда не чувствовал такой взаимности!

Даже с Мэри… все было почти бессмысленно.

Лино вспомнил «Une vieille maîtresse»… У молодого дворянина есть любовница — дочь герцогини и тореадора, Веллини… Но он женится на другой — Германгарде, милой наследнице знатного аристократического рода…

Рино де Мариньи… коготок увяз — всей птичке пропасть. Он безумен Веллини — своей любовницей, испанкой, дьяволицей, розой, а его жена, Германгарде… с ней Рино не чувствует той обжигающей взаимности, которую чувствует с Веллини.

Позже Лино ассистировал на операции по удалению раковой опухоли. Доктор Андо — хирург-онколог, проводил операцию… изящно — без напряжения. Есть такие врачи… со стороны кажется, что они работают очень легко, но это опыт (и талант).

Перед операцией Андо Ивао сказал ему «Shinjû: Ten no amijima… Торговец Дзихэй и две его женщины — жена и любовница… Торговец … слаб (?) — он может дать своей юдзё любовь, но не может — свободу!»…

— Слаб? — Удивился Лино.

— Дзихэй страдает, — Лаконично сказал Андо-кун. — Он не может (или не хочет???) дать своей… особенной, женщине, все!

В час дня начались консультации.

Лино позвонил домой — Элизабет:

— Здравствуй, cara!

— Что случилось, счастье мое? — Улыбнулась она.

Он заулыбался — Эли-за-бет…

— Откуда ты знаешь?

Она замолчала, а потом:

— Помнишь Блэк Оак? Ты ушел, а потом позвонил… твой голос дрожал.

Музыка рядом с Элизабет… Джордж С. Клинтон «The Right».

— Я сбежал!

— Сбежал???

Она удивленно улыбнулась.

— Что было не так?

— Все было слишком так!

Элизабет очарованно рассмеялась.

— Слава Богу!

Лино почувствовал… безумную взаимность!

Он вновь вспомнил Рино де Мариньи… Рино возвращается к Веллини. Он возвращается к ней все равно!

ДАЖЕ СИДЯ В САМОЛЕТЕ, В САЛОНЕ ПЕРВОГО КЛАССА/ Я ВСЕ РАВНО ВИЖУ ТЕБЯ…

Tegh and Kamyar Tavakoli рядом с ним… «Hollow»…

— Иногда я не вижу в прошлом ничего хорошего, — Сказала ему Элизабет. — Кроме тебя.

— Ты слишком молода, чтобы видеть в прошлом только хорошее!

Лино закурил.

— Элизабет, девочка моя, чтобы видеть в прошлом только хорошее, нужно постареть.

Она долго молчала, а потом:

— Я не постарела, я не очерствела!

Он понял ее.

— Нет. Ты не изменилась.

— Ты тоже не изменился, Лино!

Лино вспомнил, как Фрэнк Синатра поет «What’s New?»… Фрэнк поет «мы не изменились, ты и я, мы просто немного устали».

Ему захотелось выпить — мадейры!

Ему захотелось сказать Элизабет:

— Пошли Кана на рынок, скажи ему пусть купит рыбу сабля!

Она удивилась, его зеленоглазая любовь…

— Рыба сабля???

Он улыбнулся.

— Да, её так зовут. Или его.

— Это он тебе сказал?

— Да, выпрыгнул как дельфин из моря, и сказал: привет! Я рыба сабля… Так мы познакомились…

Она засмеялась.

— И ты его съел.

— Он не возражал.

— Какой покладистый…

Лино захохотал.

— Я люблю тебя, мальчик мой, и жду!

Он заулыбался.

— Мы скоро встретимся, Элизабет!

— Правда? Скоро…

Она тоже была растревожена, восхищена.

Лино вспомнил «Помнишь Блэк Оак? Ты ушел, а потом позвонил… твой голос дрожал».

Помнит ли он?! Его трясло. Он уже и забыл, как это, влюбиться как мальчишка!

Глава 19

— Доктор Гаравани, вы когда-нибудь изменяли женщине, которую любите? Любили…

Абэ Шо закурил.

— Однажды я встретил прекрасную девушку, и не разобрался в ней. Она оказалась слабенькой — слишком эмоциональной.

Военный атташе был молод — не больше пятидесяти лет.

— Мы полюбили друг друга, поженились, у нас появились дети — сын и дочь. А потом я ошибся.

Странно это прозвучало для Лино «А потом я ошибся».

— Я изменил ей, — Сказал Абэ-сан. — Она узнала и потеряла разум.

Он глубоко затянулся дымом сигареты.

— Есть такие женщины, доктор… им нельзя изменять. Они как цветы — вянут, и умирают от разочарования. Есть цветы живые, а есть — стеклянные, стеклянные цветы ломаются. Моя жена — стеклянный цветок, она сломалась от разочарования.

Лино почувствовал, что ему интересно послушать этого человека.

— Это было пятнадцать лет назад, и столько же лет я болею раком — «тлеющая» миелома.

Военный дипломат посмотрел прямо ему в глаза.

— С годами я простил себя, но что-то во мне не прощает меня. Я понял, что… смерть пахнет цветами — каждый раз, когда я умираю от химиотерапии, я все равно хочу жить, я знаю: она ждет меня, моя Кику!

— А жизнь? — Спросил его Лино. — Чем пахнет жизнь?

— Какашками младенца!

Они расхохотались.