Посовещавшись, братки решили съездить в Щербинку. По пути в Москву Папанин наверняка проезжал через этот подмосковный городок, а значит, мог спрятать вещи там. В окрестностях Щербинки у бандитов имелась "берлога". Она, правда, посещалась ими редко, но многие знали, что Папанин и там оборудовал тайник.

Сгустились тучи и усилился ветер, предвещая дождь, когда братки подъехали к одиноко стоявшему на окраине леса двухэтажному деревянному дому с высокой крутой крышей, увенчанной флюгером в виде стрелки. Дом был старый, захламлённый, с выломанными дверями и оторванными ставнями. Выгнав из него каких-то бродяг, бандиты быстро отыскали тайник в подвале. Он тоже был пуст.

Габая прошиб холодный пот. Перед его мысленным взором возникло маленькое, морщинистое, с колючими глазками лицо Жихаря, и у него противно засвербело под рёбрами. Ему почему-то вспомнилось, как Жихарь со своим подручным Нугзаром допрашивали какого-то мужика, который им чем-то не угодил. Вор матерился и кричал Нугзару, чтоб бил сильнее. Нугзар очень старался, крякая при каждом ударе как мясник. Габай знал, что Нугзар любит бить своих пленников по селезёнке, считая, что боль будет сильнее, чем если бить по почкам. Селезёнка у Габая заранее болела.

В Москву он вернулся злой и встревоженный, и сразу опрокинул в себя полный стакан водки. Приказал каждому бандиту "напрячь мозги" и вспомнить всё, что тот знает про папанинские тайники. Решено было завтра с утра проехаться по всем тайникам и осмотреть их. Все до единого.

Глава 3

Весь следующий день братки ездили по квартирам и осматривали тайники. Не найдя ничего в Москве, устремились в Подмосковье.

Похищенные камни хранились у Папанина целых пять дней - вполне достаточный срок, чтобы отвезти их куда угодно. За это время Папанин побывал в гостях у Качка, в его деревенском доме в Бронницах, и в Наро-Фоминске, у Толубеева. Папанин мог спрятать камни у них, причём втайне от хозяев, как это он не раз проделывал. Жилища Толубеева, Качка и других братков были тщательно осмотрены, тайники в них найдены, но и там ничего интересного не оказалось, если не считать обнаруженных в тайнике у Толубеева двух тысяч долларов и золотого перстенька. Рослый, с привлекательным мужественным лицом Коля Толубеев, стыдливо запинаясь, объяснил, что перстенёк он собирался подарить любимой девушке, а деньги приготовил на поездку с ней в Египет...

Тем же вечером, вернувшись к себе, Габай опорожнил почти полбутылки водки. Рыгая, мучаясь изжогой, он лёг, и перед ним снова появилась собачья мордочка Жихаря.

Камни нашёл? - злобно оскалившись, визжал законник.

Найду, гадом буду, - в сотый раз обещал Габай. - Не могли они пропасть.

У Нугзара в подвале потолкуем! - вопил вор. - Всё вспомнишь! Нугзар ещё не таким развязывал язык!

Габай зарыдал.

Да чего вспоминать-то...

Кровью умоешься!

Обмякшего Габая схватили и швырнули на грязный пол. Он заскулил, задёргался, отбиваясь от Нугзара.

Это всё раздолбай Папаня... - выл он, пытаясь отбиться от сильных нугзаровых рук. - Надо же было ему подохнуть не вовремя...

Но его держали крепко.

Шеф, ты чего? - вдруг послышалось над самым ухом. - Снится, что ль?

Раскрыв глаза, Габай вгляделся в бледный полумрак и обнаружил, что находится у себя в комнате, причём лежит почему-то не на кровати, а на полу. Гугнивый с Качком держали его под руки, видимо собираясь втащить обратно на кровать.

На, выпей, легче будет, - Пискарь поднёс ему стакан.

Габай, стуча зубами о стекло, выхлебал водку до дна, закусил протянутым огурцом и только тогда, наконец, смог самостоятельно подняться с пола. Поддерживаемый братками, он уселся на кровать.

Никто не звонил?

Никто, - ответил Гугнивый.

За окном серело скучное дождливое утро.

"Жихарь, может, и звонить не будет, - уныло подумал Габай. - Сразу подвалит сюда со своим отморозком Нугзаром, а тот ещё ораву громил с собой приведёт... Попал я..."

Думайте, куда Папаня мог камни заныкать, - пробормотал он. - Думайте все. Он сказал, что схоронит их в обычном месте... - Габай посмотрел на Пискаря. - В каком "обычном месте"?

Пискарь пожал плечами.

У себя, наверное, где же ещё?

Мы вчера там были! Нету там ничего!

Браток не ответил.

Все разбрелись по углам, опасаясь разговаривать на эту скользкую тему. Габай, сопя, направился в туалет.

Он спускал воду, когда затрезвонил телефон. Все посмотрели на аппарат, но никто не сдвинулся с места. Габай медленно, как в трансе, подошёл к столу, положил руку на трубку. Подождал. Может быть, гудки прекратятся... Но телефон продолжал настойчиво звонить.

Прошла минута, прежде чем главарь поднял трубку.

Алё, шеф, это я, - узнал он голос Дугина и облегчённо выругался.

Чего тебе?

Габай был даже слегка заинтригован. С чего бы это Ване ему сейчас звонить? Вчера поздно вечером, после общего сбора банды, Дугин не остался ночевать у Габая, а поехал к себе в Бирюлёво.

Новость из больницы слышал? - В голосе Вани чувствовалось волнение.

Какую новость?

А тебе что, Лида не звонила?

Нет.

Она мне только что позвонила, минуту назад. Прямо из больницы, где щас Папаня. Она туда поехала договариваться насчёт похорон и всего такого. Так вот, Дениска-то, оказывается, ещё жив!

Что? - Осоловевший с похмелья Габай не сразу понял, о чём он говорит. - Как это - жив?

Так. Сердце вроде работает! Мне Лидия сама сказала. Он пока ещё в морге.

Габай плотнее прижал трубку к уху.

Ванёк, слышь? - заревел он. - А что она сказала, он прочухался?

Нет ещё, но врач говорит, что шанс вроде бы есть.

Как это - шанс есть? Ты толком гуторь!

Да не знаю я ничего, шеф, я же там не был. Говорю только, что мне Лидия сказала.

Главарь положил трубку и, удивлённо мотая головой, передал браткам новость. Все согласились, что парню крупно повезло.

Лучше бы Папаня выжил, чем этот хмырь, - заметил Качок.

Пацан в тот день был с Папаней и Сёмой, - многозначительно проговорил Пискарь. - Он может знать, куда Папаня спрятал камни.

Ну да, так Папаня ему и показал, этому щенку, - возразил Качок.

Конечно, ничего он ему не показывал, - согласились остальные. - Папаня ни в жизнь не стал бы ему показывать.

Габай тоже кивнул.

Это точно, - он озадаченно поскрёб в затылке. - Хоть пацан и выжил, да нам от этого толку мало. Не поможет он в нашем деле.

А вдруг поможет? - не унимался Пискарь. - Пусть он не видел, куда Папаня спрятал вещички, зато он может сказать, чем Папаня занимался, куда ходил, что делал, где останавливался по дороге в Москву. Тут любая мелочь может навести на след!

У Габая загорелись глаза.

А пожалуй, дело говоришь! - Он оглядел собравшихся. - Чую, надо сгонять в больницу, проведать, как здоровье Дениски!

Глава 4

Не прошло и часа, как он в сопровождении Пискаря, Гугнивого, Толубеева и Качка торопливо шагал по больничному саду. Небо закрывали низкие серые облака, моросил дождь. В безлюдных аллеях бандитам встретилось лишь несколько приблудных собак, кормившихся при больнице. Вспугнутые бесцеремонной компанией, они вяло побрехали и побежали прочь.

За деревьями показалось жёлтое двухэтажное здание морга. В эту минуту от него отъезжала санитарная машина, видимо доставив сюда очередного покойника. В дверях, оставшихся открытыми, стоял долговязый мужчина в бледно-зелёном медицинском халате и такой же бледно-зелёной шапочке, курил и с любопытством смотрел на приближающуюся группу.

Слышь, мужик, - крикнул ему Габай, подходя. - Нам сказали, что трёх наших пацанов к вам доставили! Они в аварию попали!

Один вроде бы жив ещё, - прибавил Пискарь.

Санитар почему-то засмеялся.

Ну да, жив, - он сказал это таким тоном, что братки поняли: наврала папанина жена. Михалёв тоже погиб.

Ты погоди ржать, - нахмурился Габай. - Нам точно сказали, что один живой. Михалёв его фамилия.