— Добрый день Ваше Преосвященство.

— День добрый Вениамин. С делом пришёл, аль по старику соскучился, успел? — C лёгкой усмешкой поинтересовался митрополит, взирая на нечаянного посетителя, с которым он был знаком очень давно.

— По делу, но и соскучится, успел, как, ни как, а виделись мы с вами довольно давно. — Выдохнул Корзун с хмурым выражением лица и, чуть отвернув свой взгляд в сторону, добавил:

— Ваше Преосвященство мне требуется ваша консультация по весьма щепетильному делу, которое касается буквально всех нас, я имею в виду нас как граждан России.

Удивлённо приподняв правую бровь, митрополит Исидор внимательно вгляделся в лицо генерала и через некоторое мгновение тяжело вздохнув, предложил ему присесть напротив него. Корзун подойдя к лавке, остановился на короткое мгновение и резко присев, нахмурился, собираясь с мыслями перед серьёзнейшим разговором.

— И что же это за дело такое, которое касается всех нас и, не преувеличиваешь ли ты вообще? — Продолжая внимательно наблюдать за реакциями своего нежданного визитёра, поинтересовался Исидор.

— К сожалению, нет, — выдохнул генерал, — вопрос действительно очень серьёзный, речь идёт о небезызвестном господине Боброве, под командованием которого боевые отряды ведут вполне успешные сражения с армадой вторжения.

— Знаю такого, мы все молимся за него и его доблестных воинов. Вот только я всё никак не могу понять, в чём здесь проблема? — Сдерживая удивление, поинтересовался митрополит, пытаясь разобрать причины столь глубокого беспокойства первого заместителя начальника Генерального штаба.

— Ваше Преосвященство, всё дело в том, что этот парень, быть может, сам не отдавая себе в этом отчёт, стал не просто существенным фактором большой политики, он стал тем, кто её формирует сейчас. Да, в средствах массовой информации об этом человеке практически ничего не сообщается, цензура работает на славу, но, тем не менее, слухи о нём и его армии дошли до самых низов. По сути, если он, вернувшись на Новый Санкт-Петербург, бросит клич, народ за ним пойдёт и без всяких сомнений он в состоянии взять власть в свои руки. В принципе мало кто против этого будет возражать, вдоволь нахлебавшись тем бардаком, который происходит сейчас на наших глазах, вот только без радикальной перестройки политической системы в перспективе ничего существенно не изменится. Всё будет продолжаться, так как оно идёт сейчас, разве что антураж изменится, да и то на довольно непродолжительное время.

Тонко усмехнувшись, митрополит Исидор пристально вгляделся в глаза генерала и, помолчав несколько мгновений, тихим голосом задал ему прямой вопрос:

— Вениамин, ты случаем, не восстановление монархии ли имеешь в виду?

— Да. — Спустя минуту напряжённого молчания односложно ответил он, неуютно ощущая себя под пронизывающим взглядом одного из самых влиятельных священнослужителей Русской православной старообрядческой церкви.

— Менять социально-политическое устройство говоришь…. -Протянул Исидор и, поведя плечами в стороны, негромко задал своему собеседнику вопрос:

— Ты точно это имеешь в виду или нечто иное?

— Именно об этом и идёт речь. — Подтвердил Корзун, хотя далось ему это признание очень непросто.

Митрополит, тяжело вздохнув, медленно поднялся с деревянной лавки и пройдясь вдоль стола, взглянул в стрельчатое окно и неторопливо заговорил:

— Мысль твоя конечно интересная, но она далеко ненова, её уже не первое столетие муссируют все, кому не лень. Есть у неё убеждённые сторонники, но и противников хоть отбавляй. Мало того, есть старые семейные аристократические рода, которые на царский трон своих отпрысков возвести страстно мечтают и для этого различные махинации учиняют. Им в этом негласно содействуют не только наши доморощенные нувориши сиволапого происхождения, которые в глубине души мечтают в наследственную элиту пролезть, но и внешние силы, которые друзьями нашего народа никогда не были и никогда ими не станут….

Медленно подойдя ближе к окну Исидор, задумчиво вглядевшись вдаль, огладил окладистую бороду и таким же спокойным голосом продолжил свою речь:

— Да, они имеют кое-какие юридические основания занимать престол и продолжить монаршую династию, но есть во всей этой истории один немаловажный момент. Все эти деятели давно и безнадёжно в глазах нашего народа потеряли даже крохи легитимного права, так что речь может идти только о создании совершенно новой династии и в этом-то и заключается самая главная трудность.

Генерал Корзун, внимательно вслушиваясь в слова митрополита Исидора, напряжённо размышлял. Озвученное Его Преосвященством и так хорошо знал, и понимал, но вот последняя его мысль вызвала в нём немалое беспокойство. Появление новой династии неизбежно должно было привести к суровой сваре в элитной среде, а это никогда ни к чему хорошему не приводило….

— Насчёт тех проходимцев, которые метят на монарший престол мне хорошо известно, также известны и те силы, которые за ними стоят. Только мне не совсем понятно, почему создание новой династии является такой уж большой трудностью. — Таким же точно тоном проговорил генерал Корзун и, поднявшись с лавки, подошёл к митрополиту и встал с ним рядом у окна. Исидор, продолжая всматриваться куда-то вдаль, стал обстоятельно отвечать:

— Основатель новой монаршей династии, во-первых, непременно должен быть послан нам свыше и по этой причине будет являться сакрально значимой личностью для всего нашего народа. Есть и ещё один наиважнейший момент. Будущему сакральному монарху нужна ещё и спутница-царица, но женщина эта не может быть рядовой особой. Таких женщин, наделённых силой крайне мало в каждом поколении, вот именно они и дают своему мужчине-творцу энергию, и они же дают жизнь новой династии. Чем сильнее и праведнее она будет, тем сильнее и многочисленнее будет монарший дом, которому предстоит править Российской империей, не каких-то там жалких десятки лет, а многие и многие сотни лет. Женщин таких наделённых божественной энергией называют по-разному, одно из их названий — магирани. Мужчин же творцов, принимающих от своей женщины транслируемую энергию, называют посланниками божьими или архатами. Они разные, что архаты, что магирани и вся проблема в том, что найти им друг друга очень сложно, да ещё к тому же многие архаты отказываются от своего дара и избегают предназначенных им магирани. Результат печален, никто из них от этого счастливым в жизни не становится.

Хмыкнув, генерал Корзун помолчал несколько мгновений, вкрадчиво поинтересовался:

— Что-то я о таком особо ничего не слыхивал. Неужели это какие-нибудь особо тайные знания?

Митрополит, мимолётно взглянув на своего собеседника, глубоко вздохнул и ответил:

— Нет в этом особых секретных или уж тем более тайных знаний. Они есть и давно были известны, просто эту информацию никогда не афишировали и целенаправленно игнорировали, хотя очень даже пользовались и пользуются некоторые до сих пор. Пользовались, как правило, люди творческие, а также люди, наделённые немалой властью и деньгами, вот они попользуют этих женщин, а когда они истощатся, вышвыривают и идут к новым, более молодым. Поизносившихся отправляют работягам или мелким предпринимателям, что со временем приводит к весьма неприятным последствиям в этих семьях, так как травмируется мужская психика из-за понимания того, что им достаются объедки с барского стола, но это так к слову. Тема эта как бы табу по вполне понятным причинам….

— Нет, ну а всё-таки чём заключается это табу? — Чуть приподняв правую бровь, поинтересовался генерал, что-то такое, начиная припоминать, так как с некоторыми вещами он за время службы несколько раз сталкивался. Митрополит молчал несколько минут, напряжённо размышлял, что стоит говорить, а что нет, но, так и не придя к какому-то однозначному выводу, мысленно махнул рукой и заговорил:

— Видишь ли, Вениамин, есть знания, не предназначенные для широких масс, так управлять проще и проблем соответственно куда меньше. Вот тебе пример для размышлений, как ты думаешь, почему в общественных средних школах и профтехучилищах не преподают такие важные предметы как психология и логика?