Старшина Веригин, тракторист Бондарь, пулеметчики Голубятников, Дашевский действовали гранатами, расстреливали фашистов из пулеметов в упор. Старшина Веригин во время боя обнаружил на дороге легковую машину, в которой находились штабные офицеры. Под-

мявшись во весь рост, старшина бросил гранату. Выскочивший из машины офицер был заколот штыком подоспевшим лейтенантом Милюковым.

Батарея активно помогала кораблям вести эффективную стрельбу по живой силе и огневым точкам врага. Благодаря точной корректировке командира батареи крейсер «Киров» четырьмя выстрелами уничтожил вражескую батарею.

26 августа противник на восточном участке подошел непосредственно к предместьям города. Бон шли в районе аэродромов на южной и восточной окраинах Козе, Иру, мыза Вяо. В ночь на 27 августа гитлеровцы просочились в район парка Кадриорг и на северный берег озера Юлле-мистэ. Начиная с 25 августа, когда противник подошел на дальность действительного огня артиллерии среднего калибра, корабли, находившиеся на Таллинском рейде, подвергались беспрерывным ударам авиации и артиллерии. Методическим огнем враг прежде всего стремился вывести из строя крейсер «Киров» и эскадренные миноносцы. Чтобы сорвать замысел врага, Военный совет флота создал отряд задымления, который должен был прикрыть стоявшие на рейде корабли от визуального наблюдения и прицельного огня противника.

Утром 27 августа, когда противник возобновил огонь, была применена оригинальная тактика задымления. По сигналу с флагманского командного пункта штаба флота «Дым» эскадренные миноносцы ставили плотную дымовую завесу и, прикрываясь ею, меняли места. Когда завеса рассеивалась, противнику приходилось заново готовить данные для стрельбы и вести пристрелку. По мере того, как разрывы снарядов приближались к кораблям, снова ставилась дымовая завеса и снова менялись места. Такая тактика задымления при отсутствии у противника средств радиолокации дала хороший эффект: несмотря на интенсивный артиллерийский огонь противника, корабли в течение всего дня не получили ни одного попадания.

Сухопутные части и морская пехота непрерывными •контратаками сдерживали рвавшиеся в город вражеские части. В этот день контратаками, зачастую переходившими в рукопашные схватки, наши войска ликвидировали прорыв противника у мызы Харку и в районе Нымме.

В результате семидневных боев наши небольшие подразделения замяли фронт обороны до 50 км.

Почыо и утром 27 августа противник вел непрерывные психические атаки и наносил систематические удары авиацией по боевым порядкам нашей пехоты, артиллерии и особенно по подходам к гаваням и пристаням. Наши части получали подкрепления только за счет мелких групп, выходивших из боя, и дополнительных формирований моряков. Но плотность обороны попрежнему оставалась незначительной. Если на южном участке удалось уплотнить боевые порядки путем сокращения фронта обороны и усиления его бойцами бригады морской пехоты, то на западном и восточном участках плотность боевых порядков оставалась недостаточной.

27 августа противник вел атаки разновременно на всех направлениях, стремясь просочиться в Таллин и перерезать подходы к пристаням. Особенно напряженные бон разгорелись на востоке и юго-востоке, где противник наносил удар усиленным пехотным полком в направлении мыза Иехату, мыза Вяо, мыза Козе и вдоль железной дороги на Сыямеэ, северная оконечность озера Юлле-мистэ. Здесь гитлеровцы наступали, не считаясь с потерями. Они стремились подавить нашу оборону плотными боевыми построениями и массированием артиллерии, минометного и автоматного огня.

Немецко-фашистским войскам удалось выйти к восточной окраине города и создать реальную угрозу срыва намеченной командованием флота операции по выводу войск на кораблях и судах. Несколькими контратаками в районах парка Кадриорг, целлюлозной фабрики, аэродрома у Козе и Иру наши войска остановили продвижение противника. На южном боевом участке наиболее ожесточенной была атака гитлеровцев, которую они провели силой до двух батальонов па направлении Сайра, Раудату. Огнем корабельной и береговой артиллерии и успешной штурмовкой с воздуха атака была сорвана. Гитлеровцы залегли и больше активных действий на этом участке не вели. В 19 часов 27 августа противник начал атаку прибрежной части города и обстрел Купеческой гавани.

Роль корабельной и береговой артиллерии в этих боях трудно переоценить. Мощная морская артиллерия беспощадно громила скопления живой силы и техники врага. Особенно отличились комендоры крейсера «Киров». Прекрасная боевая выучка артиллерийской боевой части в мирное время теперь дала свои плоды. Неоднократно

армейское командование выносило морякам благодарность за меткую стрельбу. От крейсера не отставали эскадренные миноносцы н канонерские лодки. Там, где намечался прорыв, где уже не хватало наземных сил, меткий и губительный огонь кораблей и береговых батарей восстанавливал положение, закрывал брешь, сметая немецкую пехоту и танки, расстраивая психические атаки.

Однако вскоре создалась такая обстановка, при которой флот больше не мог и не должен был оставаться в Таллине.

Противник упорно рвался к Таллину. Гитлер торопил своих генералов покончить с Краснознаменным Балтийским флотом и его главной базой, так как все сроки захвата Ленинграда давно истекли.

В это время бои шли на ближних подступах к Ленинграду. Противник, подтянув новые силы и перегруппировав старые, 20 августа перерезал шоссе и железную дорогу Луга — Ленинград и начал наступление на Ленинград.

Над городом Ленина нависла смертельная опасность. Необходимо было мобилизовать все силы для отпора врагу. Между тем в Таллине стоял почти весь Краснознаменный Балтийский флот, а на окраинах его сражалось несколько тысяч закаленных бойцов. Флот сделал все от него зависящее, чтобы задержать врага на подступах к Таллину. Главная база была оставлена лишь после того, как главнокомандующий войсками Сезеро-Запад-ного направления отдал приказ об эвакуации ее и переходе флота в Кронштадт для усиления обороны Ленинграда.

Немецко-фашистское командование, чтобы помешать эвакуации, еще 29 июня издало приказ иа операцию по усилению минных постановок на участке остров Кэри — остров Мохни, получившую шифрованное наименование «Валклови». Противник в этом районе создал минно-артиллерийскую позицию мыс Юмннда-нина — финские шхеры; на мысе Юмннда-нина была поставлена артиллерийская батарея калибром 152 мм.

Заблокировать и уничтожить флот в Таллине гитлеровцы не смогли: они не рискнули на прорыв своих военно-морских сил в Финский залив через нашу оборонительную позицию и поэтому отказались от действий против Краснознаменного Балтийского флота надводными

силами. Немецко-фашистское командование было убеждено в том, что советский флот на Балтике будет уничтожен силами авиации и минным оружием па переходе из Таллина в Кронштадт. Об этом Гитлер и Геббельс поспешили заранее оповестить весь мир.

Действительно условия для перехода флота были невероятно тяжелыми, а препятствия на его пути казались непреодолимыми. Большому числу кораблей предстояло пройти по одному 220-мильному фарватеру, генеральное направление которого скрыть от противника было невозможно, пройти по фарватеру, лежавшему между двумя вражескими берегами, с которых он простреливался. С севера над фарватером нависали финские шхеры, с юга на протяжении 100 миль угрожало побережье, занятое противником, успевшим подтянуть сюда артиллерию и, главное, бомбардировочную авиацию. Флоту предстояло также форсировать плотно загражденную минами позицию по всей ее глубине, ибо никаких возможностей для совершения обходного маневра не было. Положение значительно усугублялось тем, что для противодействия главному противнику — минам и авиации — Краснознаменный Балтийский флот имел недостаточное количество тральщиков, а авиация прикрытия (истребительная), потеряв свои аэродромы в Эстонии, не могла прикрыть флот с воздуха на самом опасном участке перехода, на участке Таллин — Гогланд.