Только и всего. Но этих требований было достаточно, чтобы сгруппировать и об’едпнить матросов и солдат, так как требования отражали повседневные думы широких масс „нижних чинов⁴⁴.

Всякий революционный лозунг -встречал немедленное сочувствие. Митинги собирали массу народа н улсе но были случайностью: их организовывали. В различных донесениях указывалось, что „в войсках Кронштадтского гарнизона пропаганда пдет настолько успешно, что 50°/₀ из числа воинских ппжнпх чинов признаются „сознательными'⁴, т.-е. революционерами... В экипажах % сознательных матросов доходит до 80...”, „митинги устраиваются в казармах п почти ежедневно...⁴⁴

Как же тут ,.по волноваться⁴⁴? II попуганное самодержавие „на всякий случай⁴* шлет 4-го нюня в Кронштадт 2 полка гвардейской пехоты, 2 батареи и *22 пу-

ломота под командой генерал-ад’ютаыта Данилова, который по высочайшему поселению вступил в командование всем гарнизоном Кронштадта, как сухопутным, так и морским.

„Они" готовились, но не спала и революциопно-ппстроониая масса и ео руководители.

В Кронштадте заканчивались подготовительные работы к летнему плаванию. Настроение матросов перед отправкой в плавание доиь-ото-дня повышалось. Корабли пред’явили ряд требований начальству, которое отказалось их удовлетворить. Искра была брошена... Матросы судов Кронштадтского отряда волновались сильнее других. Началось глухое брожение. Офицеры затягивали выход в море, боясь „бунтовщиков". • _

Усмпрителямп были драгуны, вернувшиеся для несения охранной службы в Кронштадте из карательной экспедиции в Прибалтийском крае.

В ход были пущены нагайки. Начались разгоны, избиения. Участник событий Оттосон-Николаев .рассказывает ^!):

„Как-то в числе избитых оказались двое матросов с крейсера Громовой, только - что вернувшегося с Дальнего Востока. Избитые прибежали на судно, рассказывая товарищам про босчииства драгун и показывая исполосованные нагайками спииы. Началась тревога. Всю команду тотчас же созвали ша бак.

Офицерство растерялось и ничего не предпринимало. А на баке уже раздавались горячпе речи, слышались гневные возгласы. Уже спускались катера, подавались десантные орудия, и комендоры занимали места у больших орудий, направленных на город; прибежал испуганный командир крейсера, умоляя не горячиться и дать ему четыре часа для улажения дела

Охтосон-Яшсолаоп. — «Из иосломинашиЧ о Кронштадте л Сяоа-Оо|#гр 1905 года».

миром. Команда, не отходя от орудий, согласилась. Ч е-рез 4 часа ни одного драгуна ие оставалось в Кронштадте".

Это было большой победой. После нее атмосфера недовольства сгустилась еще более. „Когда же?"—спрашивали минеры из крепостной Минной роты. Нужен был только сигнал к восстанию.

Надо было готовиться. И 2-го июля 11)06 года в Гельсингфорсе на совместном заседании местных партийных организаций, представителей Свеаборга и Кронштадта было решено организовать совместное выступление Кронштадта, Свеаборга и действующего флота.

Там же условились, что как только Свеаборг снесется с кораблями и выяснит их готовность к выступлению, будет послана телеграмма в Кронштадт с условным содержанием: _ч„0тец здоров". Это должно было означать: „Будьте готовы выступить".

Вторая телеграмма: „Отец болен" должна была означать: „Начинайте, ибо Свеаборг восстал и к вам идут революционные суда". Так условились и с этим раз’-ехались для подготовки к восстанию.

В Кронштадте закипела работа. Было даже приступ лено ж организации боевого штаба из представителей революционных партий. Но сговориться было трудно. „Никто на уступки не шел, каждый хотел быть главным руководителем и правильного руководства не было",—вспоминает один из активных участников Кронштадтского восстания 1006 года. т. А. Пискарев (Васильев).

Роспуск или, правильнее, разгон 8-го толя 1-ой Государственной Думы ускорил события. Самодержавие протянуло свои щупальцы п в Кронштадт, где начались массовые аресты. Впезапыо была арестована почти вся с.-д. организация, уцелела только главная квартира и несколько человек. В частях крепости арестовали представителей артнлдорип, Енисейского полка и др. частой. Аресты среди пехотных Кронштадтеких

пастей были настолько свирепы, что с крепостной пехотой была даже потеряна связь.

Дальше медлить было нельзя. 12-го июля соединенный комитет Трудовой' группы и с.-д. фракция Гос)'дарствеипой Думы писал в выпущенном „Манифесте к Армии и Флоту":

„... Вся Россия разделилась теперь на две стороны. На одной стороне огромное большинство: все крестьянство и рабочие, все бедные и угнетенные, лучшие из ученых и образованных людей, сознательные солдаты, лучшие офицеры и все мученики, которые в тюрьмах, в том числе тысячи солдат и матросов.

На другой стороне кучка насильников:... земСкие начальники, полиция, шпионы и вся черная сотня. Они рассчитывают на ваши силы, чтобы подавить весь русский народ... Зачем вы будете защищать правительство? Разве вам хорошо живется? Разве вы сами не угнетены? Вас угнетают хуже всех других, отдают вас на рабскую службу, денщиками к офицерам, истязают в штрафных батальонах за каждое смелое слово, ссылают в каторгу и расстреливают... Мы призываем вас:

1) Перестать повиноваться незаконному правительству, выступить против пего вместе ’с нами и со всем народом... Стойте вместе с нами за землю и волю. ,

2) Всякий, кто будет стрелять в народ, есть преступник, изменник, враг народа.

3) ...Смелее же за родину, за народ, за землю и волю против преступного правительства."

Война была об’явлена. Кронштадт, давно с нетерпением ждавший этой минуты, принял ее. Еще никто не предполагал, что из своих солдат и матросов найдутся „кто будет стрелять в народ" и „над чьим именем будет тяготеть вечное проклятие народа".'

У всех в мозгу вертелось: „Отец здоров"... „Отец болен" (см. выше)... восстание... победа или поражение...

В Кронштадтской крепости.

Разбппка око пои кронштадтскими саперами.

И вдруг 18-го июля⁴ 'как сйог на голову сразу: „Отец болом—нужны деньги", а где же: „Отец здоров"? Что случилось? Водь „отец болей" значит, что суда восстали и идут уже из Овоаборгп в Кронштадт. Почему?

Эта неясность у восставших осталась до последней минуты выступления. Были нарушены все расчеты... Срочно в ночь с 18 на ПО июля принимались последние моры к восстанию, р

- „Тревожна была эта» ночь. Всякому было ясно, что время ожидания протаю, что наступило время действия, такое время,' когда отдельный человек уже не в силах остановить события. Каждый обдумывал положение дел в своей частРи, шансы на успех восстания"— так описывает своп переживания один из участников и руководителей отрядов во время июльского выступления, Николай Егоров.

19-го утром военная организация эс-эров ультимативно заявила: „Сегодщя, в 11 час. ночи, назначено восстание; присоединяйтесь к нам; если пе присоединитесь, то мы начнем сами". Руководители кронштадтской с.-д. организации понимали, что сейчас, немедленно начинать восстание нельзя, так как, во-первых, правительство, ожидая восстания, заранее увезло из складов Кронштадта все патропы; во-вторых, руководство восстанием было захвачено • эс-эрами, которые имели сомнительную организацию, и, п-третьих, в план восстания была внесена путаиица, которую нужно было выяснить. .

Эс-эры же, добиваясь пемедленного восстания, стремились захватить руководство им в свои руки. Они настаивали на своем, хотя с.-д. организация просила очень немногого: „Дайте нам три дня срока, и . мы привезем патроны из Петербурга". Но упорство &с*эров заставило с.-д. организацию в конце-концов согласиться со сроком восстания.