13оП и Хиосском пролпис 21 июня 1770 г

матросы ворвались отовсюду на турецкий корабль: через порты, абордажные сетки и по русленям. Сам Круз поспешил распорядиться тушить пожар. Выстрелы смолкли. Приведенная в ужас турецкая команда очистила палубы и начала кидаться за борт. Появились мокрые маты, швабры, ведра, топоры, был приготовлен ручной брандспойт. Но тогдашними' пожарными средствами в знойный южный день трудно было остановить пламя. Оно бежало по смоленым снастям, охватывало бумажные паруса со страшной быстротой, подобной вихрю, которого никто и ничто не могло удержать.

Создавшаяся угроза гибели флагманского корабля вынудила Спиридова согласно требованиям морского устава перенести свой флаг на другой корабль. Вместе с Федором Орловым и частью своего штаба адмирал на катере перешел на «Три Святителя».

Предпринятые попытки оттянуть «Евстафий» присланными с ближайших кораблей шлюпками не дали результатов.

Все оставшиеся на «Евстафии» бросились спасать свой собственный корабль, потому что на турецком корабле пламя охзатило всю грот-мачту и перебегало уже по снастям на «Евстафий». В этот момент подбитая в бою грот-мачта подгорела и с треском свалилась на наш корабль, засыпав его искрами и горящими обломками. Это был критический момент, решивший участь «Евстафия».

С громом взвился к небу страшный столб огня и дыма-— корабль взлетел на воздух.¹ Страшная масса

* В 1899 г. греческие водолазы получили от турецкого правительства разрешение на исследование морского дна в районе Чесменской бухты. Работа их, по свидетельству иностранных газет, оказалась очень выгодной. Они добыли множество драгоценностей с затонувших от взрыва кораблей; по слухам, они извлекли оттуда до 12 000 крупных и до 20 000 мелких червонцев и большое количество разной другой монеты, разную утварь, серебряные подносы, пушки с русским гербовым орлом, сабли и пистолеты, испорченные в воде. Все эти предметы были отправлены в Константинополь, и на долю водолазов досталась большая сумма денег.

Часть предметов, поднятых с корабля «Евстафий»,’' поступила в Морской музей.

горящих обломков завалила турецкие корабли и наш ближайший корабль «Три Иерарха». .,Только хладнокровие и распорядительность Грейга спасли его от опасности.

В это время, когда с наших кораблей были посланы шлюпки, сначала для того, чтобы вывести «Евстафий» из его опасного положения, а потом чтобы спасать людей, упавших в воду после его взрыва, на неприятельских судах уже началась паника. Часть людей бросалась за борт и старалась достичь берега. Головные корабли турецкой линии рубили канаты, сдавались цо ветру и на буксирах и под парусами спешили укрыться от наших выстрелов.

В минуту взрыва все смолкло, но потом снова еще ожесточеннее возобновился огонь наших кораблей. Не прошло еще и четверти часа, как новый взрыв потряс море и воздух: взорвался «Реал-Мустафа», сражавшийся с Крузом. Это было в 1 час 30 мин. пополудни— турецкие суда уже все обрубили канаты и, начиная с наветренных, сплошной массой, давя и цепляясь друг за друга, кто на буксире, кто по ветру, отходили в сторону Чесменской бухты. Смятение на турецком флоте было полное. Корабли наши и фрегаты, преследуя, осыпали их выстрелами. Четвертый в турецкой линии, адмиральский 100-пушечиый корабль, точно так же обрубив канат, запутался в своем шпринге и повернулся кормой к нашему кораблю «Три Иерарха», и Грейг, не пропуская момента, послал ему вдогонку продольный разрушительный залп. В исходе второго часа выстрелы начали смолкать, корабли наши стали на якорь. Сражение прекратилось.

IX

ФЛОТЫ ПОСЛЕ СРАЖЕНИЯ

Но сражение еще не окончилось.

Часу в пятом пополудни перед входом в Чесменскую бухту занял место наш бомбардирский корабль «Гром», начавший бросать бомбы в тесно скопившиеся турецкие корабли.

Потери русской эскадры были невелики, и моральное состояние ее команд было превосходное. Непрерывный и меткий огонь русских кораблей скоро приводил к молчанию и в смятение турецкие корабли. Их снаряды, неверно направленные, большей частью били по снастям и рангоуту. Турецкие экипажи настолько не выдерживали нашего огня, что уже в начале сражения многие бросались в воду и спасались вплавь на берег. После взрыва «Евстафия» огонь на турецком флоте почти смолк, тогда как маши суда его усилили. Дым все время очень густо закрывал турецкий флот, и только после взрыва их корабля стало видно, как турецкие суда начали сдаваться по ветру и выходить из боя.

На «Евстафии» погибло 629 человек, в том числе 34 офицера. Спаслось из упавших в воду и со Свиридовым на катере 12 офицеров и 51 человек нижних чинов. Все остальные потери на нашей эскадре заключались в 10 человек убитыми и 45 ранеными. В числе раненых были капитаны — поднятый из воды Круз и Хметевский.

Сейчас же после сражения, в пятом часу пополудни, у графа Орлова был собран совет адмиралов и капитанов, на котором было решено заблокировать турецкий флот в Чесменской бухте и сжечь его там брандерами.

Между тем турки приводили в порядок свои суда и на возвышенностях у входа в бухту возводили батареи. На русской эскадре четыре греческих судна вооружались под брандеры. Их готовили Грейг и цейхмей-стер Ганнибал.

Наша эскадра с вечера 24 июня расположилась приблизительно на той же позиции, какую занимал турецкий флот во время сражения: у рифа Колоери на правом фланге — корабль «Европа»; потом л о порядку в линии — корабль «Три Святителя», на котором поднял

Адмирал Самуил Карлович Грейг.

свой флаг адмирал Спиридоп, далее фрегат «Надежда», корабли «Ианнуарий», «Три Иерарха», «Ростислав», фрегат «Африка», «Не тронь меня», «Святослав» — Эльфинстона и «Саратов», всего 10 кораблей; левый фланг упирался в берег мили на две южнее мыса Ку-мути. Расстояние между кораблями назначено было по 1 кабельтову, но по тесноте места между рифом Ко* лоери и берегом нашей линии пришлось загнуть фланги в сторону Чесменской бухты; вся линия судов расположена была изгибом приблизительно на румбы ИОЮ и ОНО поперек входа в Чесменскую бухту. Спереди в центре линии поставлен был бомбардирский корабль; малые суда были размещены сзади.

В приказе графа Орлова от 25 июня было сказано:

«Всем видимо расположение турецкого флота, который после вчерашнего сражения пришел здесь в Анатолии к своему городу Эфесу (по голландской карте Чесме), стоя у оного в бухте от нас на 30 в тесном и непорядочном стоянии, что некоторые корабли носами к нам на Гч^т\У, а 4 корабля к нам боками на N0 и прочие в тесноте к берегу как бы в куче. Всех же впереди мы считаем кораблей 14, фрегатов 2, пинков 6. Наше же дело должно быть решительное, чтобы флот оный победить и разорить, не продолжая времени, без чего здесь в Архипелаге не можем мы к дальнейшим победам иметь свободные руки, и для того по общему совету положено и определяется к наступающей ныне ночи приготовиться, а около полуночи и приступить к точному исполнению, а именно: приготовленные 4 брандерных судна, на которых командиры гг. Дугдаль, Ильин, Мекензи и князь Гагарин, да корабли «Европа», «Ростислав», «Не тронь меня», «Саратов», фрегаты «Надежда» и «Африка», подкомандою бригадира Грейга, и производить нижеследующее:

Господину Грейгу, по его усмотрению, под пару? сами, а для усыпления неприятеля, лучше на завозах, только бы время не потерялось, около полуночи подойти

к турецкому флоту и в таком расстоянии, чтобы выстрелы могли быть действительны не только с нижнего дека, но и с верхнего».

Далее предписывалось этому отряду начать усиленную пальбу по турецкому флоту и под прикрытием дыма пустить к нему брандеры.

Общая диспозиция судов на предстоящее сражение назначена была в следующем виде.

Отряд Грейга должен был подойти на близкую дистанцию к турецкому флоту, имея на левом фланге фрегат «Надежда», который при содействии фланговых судов второй линии должен был сбивать береговые батареи. Далее по порядку в линии от N0 на $\У становились корабли «Не тронь меня», «Ростислав» (под брейд-вымпелом Грейга), «Саратов», «Европа» и фрегат «Африка». Посреди этой передней линии назначен был интервал приблизительно в 2 кабельтова, против которого за линией оставался на своей позиции бомбардирский корабль «Гром».