Доблесть молодого Макарова, проявленная им еще в русско-турецкую войну, его идеи создания минных катеров для активных действии против турок, находят свои далекие корни опять-таки в школе Бутакова, в его системе воспитания, созданной им на эскадре в Балтике. Так, в одном из своих приказов по поводу проведенного учения Бутаков писал: «Я убедился сегодня, что для будущих паровых шлюпок флота нашего не встретится недостатка в охотниках подсунуть мину под неприятельский корабль...».¹ Слова эти, видимо, глубоко запали в сознание молодого мичмана Макарова, ибо он, как мы видели, через год блестяще воплотил их в жизнь во время русско-турецкой воины.

Адмирал Бутаков уделял большое внимание развитию повой техники, в частности артиллерии. Он всячески поддерживал мыслящих людей и их начинания, вовлекая в творческую работу всех офицеров кораблей. Не было такой отрасли морского⁴⁹ дела, которой бы не интересовался лично Бутаков, если только вопрос шел о поднятии боеспособности эскадры. И мы видим, как эта черта особенно четко проявляется и во всей деятельности мичмана Макарова. Преемственность стиля работы Бутакова у Макарова безусловна.

Основной своей задачей Бутаков считал содержание флота в постоянной боевой готовности и к этому направлены были все его творческие и организационные усилия. В своем приказе по эскадре от 4 августа 1867 года он писал: «В наше время войны будут внезапны, энергичны и недолговременны, а сражения необычайно кратки. Поэтому, гото-

виться к ним необходимо всегда, постоянно, неотлагательно, немедленно».⁵⁰ И как созвучен этим мыслям Бутакова лозунг Макарова «Помни войну», провозглашенный им почти через 20 лет после цитированного выше приказа Бутакова.

Понятным становится нам после этого, что адмиралы Бутаков и Макаров всячески принимали меры к приближению условий боевой подготовки к реальной обстановке воины. Выйдя из школы Лазарева, воспитанный на примерах героизма Корнилова и Нахимова, Бутаков продолжил эти славные традиции и приучил своих офицеров к такому же отношению к подчиненным. Высокая требовательность и забота о людях были у адмирала Бутакова основой руководства подчиненными. Неудивительно, что один из лучших его учеников Макаров блестяще отразил в себе все заветы своего учителя и стал любнмсишим адмиралом не только на флоте, но и в стране.

Высокие личные нравственные качества Бутакоза, строгай требовательность, справедливость настойчивость в достижении своих целей — вот те черты учителя, которые нашли свое яркое воплощение во всей деятельности С. О. Макарова-ученика.

ВИЦЕ-АДЛ1ИРАЛ МАКАРОВ — ГЛАВНЫЕ! КОМАНДИР КРОНШТАДТСКОГО ПОРТА

(1900—1804)

/

В кампании 1896 и 1898 гг. вице-адмирал Макаров вновь командовал практической эскадрон в Балтике.

В декабре же 1899 года вице-адмирал Макаров назначен был главным 'Командиром Кронштадтского порта (5 декабря 1899 года). Назначение на эту береговую и в большей части административную должность было не по нутру Макарову. Однако, оставаясь верным своему долгу служения родине н флоту, Макаров и в этой должности проявил себя как прогрессивный государственный деятель и ученый. Занимаясь административной деятельностью, адмирал продолжал разработку ряда тактических, и оперативных проблем, организовывал и читал офицерам лекции но тактике в Морском офицерском собрании. Остановимся лишь на важнейших вопросах, разработанных адмиралом за период его пребывании в Кронштадте.

Перу ницс-адмирала Макарова принадлежит секретная записка о программе судостроения па двадцатилетие 1903 — 1923 гг., составленная и начале 1903 года, то есть почти накануне бонны с Японией. В этом документе вице-адмирал Макаров еще раз проявил себя как грамотный оператор и стратег, сумевший, в части оценки военно-политической обстановки, предвидеть развертывание событий как на Дальнем Востоке, так и в Европе. Макаров считал, что Россия должна иметь три флота. Он предлагал иметь флоты*, на Балтике — равный германскому, на Черном море — превышающий турецкий и на Дальнем Востоке—более сильный, чем японский. В записке приводятся подробные расчеты корабельного состава флотов по годам, намечаются меры экономии для изыскания средств на постройку и, главное, рассматриваются вероятные операции возможных противников и намечаются необходимые мероприятия по обеспечению от внезапных нападений. Говоря о Японии, Макаров писал: «Недоразумения с Японией будут из-за Кореи или Китая ... нужно... быть готовым к военным действиям во всякую минуту... Разрыв последует со стороны Японии, а не с нашей...». ⁵¹ Какие пророческие слова! Но, увы, они не дошли до сознания закостенелых правителей царского режима. Менее удачны в записке те места, где вице-адмирал Макаров вновь настойчиво проводит свою идею о необходимости замены броненосцев малыми безброннымн быстроходными судами.

Административная деятельность вице-адмирала Макарова, как кронштадтского генерал-губернатора и главного командира Кронштадтского порта, оставила по себе также неизгладимый след и благодарность современников. Начиная свой день з 6⁵¹/** часов утра и кончая поздно вечером, вице-адмирал Макаров успевал побывать всюду, давая указания, быстро разрешая возникающие вопросы.

Заботам и энергии Макарова Кронштадт обязан был новыми флотскими казармами, снабженными банямн-прачеш-ными. Целый ряд мероприятий по поднятию состояния здоровья команд был разработан и осуществлен по личному указанию С. О. Макарова. К таким мероприятиям надо отнести специальные меры по улучшению приготовления пиши, выпечки хлеба, введению рациональных способов мытья посуды, устройству мясного склада и т. д. Макаров ввел, в определенные сроки, обязательное взвешивание матросов для суждения об их общем состоянии здоровья.

Много было сделано Макаровым и для улучшения быт?» портовых рабочих. Им введены были отпуск», чего ран вше нс было, изменены суровые правила о предельном возрасте, улучшено было состояние портовых школ, организованы вечерние классы для указателей (инструкторов). По этому поводу С. О. Макаров писал: «Человеческое отношение к рабочим вознаграждается сторицею успешностью самих работ». ¹

И на все это С. О. Макаров находил и время, и силы, и энергию. Вот почему его все знали, любили и уважали. Он был строг, но заботлив, он никогда не оскорбил в подчн кейком человеческого достоинства.

И -ко всем этим большим и малым заботам по своей должности следует добавить постоянное беспокойство вице-адмирала Макарова за положение дел на Дальнем Востоке. Он считал, что его место там, на флоте, и при этом с горечью говорил: «.. .меня пошлют туда, когда дела наши станут совсем плохи, а наше положение там незавидное».² И. как мы знаем, Макаров оказался прав. С. О. Макаров, сидя в Кронштадте, естественно, не мог вмешиваться в дела на Тихом океане, по, как патриот своей родины и глубоко принципиальный человек, он все же решил обрати гься в Морское министерство с письмом, в котором писал:

«Из разговоров с людьми, вернувшимися недавно с Дальнего Востока, я понял, что флот предполагают держать нс во внутреннем бассейне Порт-Артура, а на наружном рейде».

«Пребывание судов па открытом рейде дает неприятелю возможность производить ночные атаки. Никакая бдительность не может воспрепятствовать энергичному неприятелю в ночное время обрушиться на флот с большим числом миноносцев и даже паровых катеров. Результат такой атаки будет для нас очень тяжел, ибо сетевое заграждение но прикрывает всего борта, и кроме того у многих наших судов совсем нет сетей.

«Японцы не пропустят такого бесподобного случая нанести нам вред».

«Если мы нс поставим теперь же во внутренний бассейн флот, то мы принуждены будем это сделать после первой ночной атаки, заплатив дорого за ошибку».¹