Большое внимание уделял Лорис-Меликов и элементам самоуправления. Им было составлено краткое «Положение», где указывалось, что в Терской области сельское общественное управление составляет: сельский сход, сельский старшина и сельский суд⁵⁴. Вероятно, что эта практика элементарного, начального самоуправления, привлечения жителей края к административной деятельности, получившая апробацию в условиях кавказского менталитета, в процессе дальнейшего развития нашла место в планах общероссийских государственных преобразований, предпринятых Лорис-Меликовым в начале 1880 г.

И все же мирная жизнь в Терской области была нарушена — крестьянская реформа в Кабарде ущемляла экономическое положение местных князей: они не хотели расставаться со своими крепостными и угрожали вместе с ними переселиться в Турцию. Недовольные собрались в Нальчике, куда из Владикавказа прибыл и Лорис-Меликов, враждебно встреченный толпой. «Эй, народ Кабардинский, — громко и совершенно спокойно заявил он, — слышал я, что есть у вас обычай, когда говорит старший, остальные молчат». На площади все смолкло. Михаил Тариелович продолжил: «Как Бак-сан не может обратиться в своем течении назад, в те горы, откуда стремится, так и дело освобождения крестьян, направленное властным словом русского царя, не может быть остановлено. Ваша религия, ваш семейный очаг — вот ваша святая неприкосновенная собственность, до которой никто никогда не коснется. Но сами вы, ваши земли — все принадлежит русскому Государю». В конце концов речь произвела свое действие, а арест главных зачинщиков возмущения и приведение войск в боевое состояние завершили дело — кабардинцы покорились⁵⁵.

Великий князь 13 февраля 1867 г. сообщал Александру II, что наличие в крае усиленных военных подразделений сыграло решающую роль в этом крупном конфликте: «Таким образом, накопившаяся было туча в Кабарде благоразумными мерами начальника Области блистательно рассеяна — без выстрела и все это время спокойствие в крае не было нарушено»⁵⁶. Думается все же, что император знал, что не все так благополучно в этом регионе, отличающемся своей взрывоопасностью. Действительно ли смирились народы на этот раз? Может быть, письмо брата предназначалось для успокоения Его Величества? Не этим ли и было вызвано путешествие царя — посмотреть Кавказ своими глазами?

Объехав в 1871 г. покоренные земли, ознакомившись с порядками в регионе, с положением населения, армейских частей, Александр II с удовлетворением писал брату Михаилу: «Целый ряд мероприятий, задуманных и исполненных под непосредственным вашим руководством, привел к водворению в горских обществах прочного порядка и настолько продвинул гражданское их развитие, что ныне признано возможным многие из них подчинить общим с русским населением гражданским учреждениям»⁵⁷.

Думается, что, как всегда в подобных случаях, королю показывали только то, что могло понравиться Его Величеству. Хотя нельзя исключать и того, что результаты административно-военной деятельности Лорис-Меликова давали возможность раскрыть перед императором некоторые прогрессивные нововведения. Во всяком случае, перемены в крае были заметны, о чем свидетельствовал В.П. Мещерский, посетивший осенью 1877 г. Владикавказ. Захолустный «маленький городок» начальник Терской области Лорис-Мели-ков «сделал красивым и большим городом, с бульварами, театром, большими зданиями для училищ, казармами, госпиталем и оставил здесь о себе память даровитейшего администратора и в то же время отличного человека»⁵⁸.

Размышляя над итогами деятельности начальника Терской области, современный историк пишет: «Российская государственная система разрешила основную проблему, стоявшую перед ней, — непокорное население Северо-Восточного Кавказа с помощью минимального количества израсходованных средств было вовлечено по всем отраслевым направлениям в систему государственного управления России»⁵⁹. Думается, что «основная» проблема полностью решена не была. Регион еще далеко не во всем был связан с социально-политической жизнью Центральной России. Да и сам автор этого смелого вывода утверждает, что в Терской области почти полностью отсутствовали гражданские медицинские учреждения, органы самоуправления на местах, суд присяжных (мы добавим — действовал шариат), «плохо развивалась сеть учебных заведений»⁶⁰. Как же после всего этого можно писать, что Северо-Восточный Кавказ был вовлечен «в систему государственного управления России»?

Да, Лорис-Меликов благодаря своим выдающимся административным способностям много сделал в деле стабилизации положения в регионе, стремился осуществить там управление хозяйственной жизнью, приближенное к российским стандартам. Но многовековые обычаи и традиции горцев, их воинственный менталитет, религиозный фанатизм, непрерывное ожидание локальных восстаний — все это не позволяло полностью решить кавказскую проблему.

* * *

В начале 1875 г. между Лорис-Меликовым и великим князем Михаилом Николаевичем произошли какие-то разногласия.. Начальник Терской области, попросив аудиенцию у наместника Кавказа, изложил просьбу об отставке и, вероятно, затронул другие вопросы, высказал какие-то суждения. Известно лишь, что великий князь писал об этом Д.И. Святополк-Мирскому: «Объяснение было предлинное и споров было много». В письме бегло указывалось, что о подлинной причине отставки «можно делать много предложений, но было бы слишком долго их описывать»⁶¹. Ясно одно: Михаил Тариелович отказался от временного отпуска для лечения, а добился полного отчисления его от должности. Может быть, для выяснения ситуации нам поможет другое письмо великого князя к Святополк-Мирскому. Из него мы узнаем, что в июне 1876 г. Михаил Николаевич в Эмсе встретился с Лорис-Меликовым: «Назначение его в Туркестан почти дело решенное, но неизвестно, когда именно оно состоится»⁶². Следовательно, генерал служить был готов, но не на Кавказе, под начальством великого князя?

Так или иначе, но с Терской областью было покончено. В мае 1875 г. Лорис-Меликов был уволен в отпуск за границу для излечения болезни. По «особому Высочайшему повелению» ему сохранялось содержание с мая по ноябрь 1875 г.⁶³ В июне прибыл в знаменитый немецкий курортный город Эмс, находившийся в живописной долине, защищенной с севера и востока лесистыми горами и открытой лишь для южных и западных ветров. Город славился своими целебными водами, хорошим климатом, особенно подходящим для лечения легочных больных. Именно это и определило выбор Лорис-Меликова. К этому времени пятидесятилетний генерал-адъютант, прошедший суровую, полную боевых схваток, командных решений и административной деятельности жизнь, получил простую человеческую свободу — подчинялся только своим духовным потребностям и желаниям. Он много читал, следил за международными событиями, раздумывал о социльно-политической жизни России, о ее внутренней политике.

Во время одной из прогулок Михаил Тариелович встретился с известным славянофилом и общественным деятелем Александром Ивановичем Кошелевым и, назвав себя, прямо заявил: «Я прочел вашу книжку «Наше положение», вполне сочувствую вашим взглядам и желаниям и непременно пожелал с вами познакомиться»⁶⁴.

Так что же привлекло любознательного генерала в только что вышедшей (Берлин, 1875 г.) книжке, которая в России появиться не могла? Ее автор утверждал злободневное: все произведенные в стране реформы не выполняются, «исполнители законов стесняют их смысл сколько могут и щедры только на ограничения», своими истолкованиями изменяют суть реформ, бюрократия стремится противодействовать союзу государя с народом. По мнению Кошелева, России нужны существенные перемены: «Теперь безусловно необходимо узнавать от самой страны, что ей нужно, чего она желает... Как сама страна, особенно такая обширная, как Россия, не может лично и прямо высказываться, то она должна это исполнять через своих представителей. А потому: учреждение государственного земского собрания или государственной думы — стало необходимостью неотложно-неустранимою»⁶⁵.