Не имея достаточно сил для борьбы с восстаниями, командование Сибирской армии обратилось с просьбой о помощи к интервентам. Но чехи не очень торопились: ответ пришел только через сутки, когда русский полк, о передаче которого для использования против повстанцев просил штаб армии, давно уже проследовал Омск по пути на запад ⁸⁶.

По ряду причин белым удалось добиться успехов. 20 сентября 1918 г. штаб корпуса донес, что восстание в Славгородском и Змеиногорском уездах ликвидировано ⁸⁷. Для ликвидации восстания в районе Камня посланы войска из Новониколаевска и Бийска.

В Алтайской губернии наступило некоторое затишье, но оно было только передышкой и означало изменение форм борьбы со стороны трудящихся.

Сведения о крестьянских волнениях поступали из многих губерний и областей Сибири: Томской, Енисейской, Иркутской и т. д. Мы здесь не говорим о них подробно, чтобы не распылять внимания читателей, ибо везде поводы были одни и те же, а именно: призыв новобранцев, взыскание податей и земских сборов, ловля дезертиров, отбирание шинелей и другой одежды казенного образца, запрещение рубки бывшего казенного леса и т. д. Крестьянство расценивало такого рода приказы и действия властей как посягательство на свои завоеванные революцией законные права и свободу. Сплошь и рядом оно не считалось с ними и продолжало действовать по своему собственному усмотрению, доводя дело нередко до открытого сопротивления. В свою очередь белогвардейцы в каждом таком случае «неподчинения законным властям» усматривали работу большевиков и не только пытались вооруженной силой заставить крестьян подчиниться, но всегда требовали выдачи агитаторов и смутьянов. Все это создавало благоприятные условия для агитации против белой власти, чем умело пользовались большевики-подпольщики и революционно настроенные элементы деревни, особенно из бывших солдат-фронтовиков.

Сама жизнь убедительно и наглядно обучала крестьян одному из основных марксистских положений: политика неотделима от экономики, так же как экономическая борьба неотделима от политической. Ярким примером может служить решение собрания крестьянских обществ Люблинской волости, Тюкалинского уезда, от 26 августа 1918 г. на сборном пункте новобранцев в волостном селе. Решение гласит: «... единогласно постановили: признали призыв молодых людей вышеуказанного возраста (1898—1899 гг. рождения. — Г. Э.) неправильным ввиду того, что мы не знаем, для какой цели призываются только два года—для защиты ли земли и воли или для защиты капиталистов и помещиков. Кроме сего, не видим от временного сибирского правительства со дня его вступления в управление Сибирью никакого для всего крестьянства улучшения и получения общинной земли, а таковая, видимо, с переходом власти перешла всецело в руки помещиков и капиталистов. Если требуется для защиты земли и воли в пользу всего крестьянства и вообще всего трудового народа как Сибири, так и России, то мы хотели видеть приказ, в котором была бы известна и разъяснена ваша цель, к чему временное сибирское правительство стремится. Или оно стремится сделать подавление крестьян так, как Николай второй несколько лет нас сжал в кулаке своем и не давал никакой воли, то мы этого опасаемся прийти к старому положению. Но к старому возврата нет. Повторяем еще: если требуются молодые люди для защиты земли и воли в пользу всего крестьянства и трудового народа как в Сибири, так и в России, то мы согласны призвать не эти молодые годы, неопытные в жизни, а из запаса более способных и опытных людей с 20 по 45 годов, а не детей, которые при несении службы в окопах плакали бы при открытии канонады... И кроме того, выдать оружие на месте, а также припасы, требующиеся к оружию...» ⁸⁸

Документ интересен в особенности тем, что собравшиеся на сборном пункте ставят вопрос политически — за что воевать? Они не просто записали в протоколе нежелание дать новобранцев. Они предлагают дать бывших фронтовиков и требуют, чтобы этих «способных и опытных» вооружили тут же на месте и снабдили боеприпасами, а там видно будет... Донесение воинского начальника заканчивается сообщением, что, приняв резолюцию, новобранцы разъехались по домам.

Приведенные факты (а мы цитировали только очень незначительную часть использованных архивных материалов) позволяют сделать весьма важные выводы:

1. В мае — июле 1918 г. объединенным силам чехов и белогвардейцев удалось сравнительно легко разбить разрозненные красногвардейские отряды и формирующиеся только еще части Красной Армии. Им также удалось захватить важнейшие административно-политические пункты, железнодорожные станции и т. д. Захватчикам казалось, что тем самым они обеспечили за собой всю восточную окраину страны.

2. Прошло несколько месяцев, и оказалось, что в обширных районах Сибири все осталось по-старому, а захваченные и удерживаемые ими пункты не более как изолированные островки среди бескрайнего и взбудораженного крестьянского моря.

3. Тогда, в мае — июле, чехобелые имели перед собою определенного противника в виде красных отрядов» и задача состояла в том, чтобы их разгромить и уничтожить. Основная масса населения городов и деревень оставалась как бы в стороне. О политических настроениях и симпатиях ее никто не спрашивал. Сейчас положение другое: захватчикам приходится создавать-органы власти на местах, решать конкретные административные, хозяйственные и другие вопросы, а это без^;

участия населения уже сделать невозможно. И тут сразу же выявилось, что политические настроения и социально-экономические устремления основной массы крестьянства совсем не в пользу мероприятий новой власти.

Подавить силой оружия значительно легче, чем привлечь покоренных на свою сторону. Так случилось и у белогвардейцев. Можно сказать, только теперь, начиная с августа 1918 г., они столкнулись со своим основным и главным противником — массами трудового народа, приведенного в движение идеями социальной революции и руководимого большевиками. В этой борьбе нужны были другие силы, средства и приемы, но их не оказалось, и новые порядки приходилось устанавливать силой оружия: считавшиеся давно уже завоеванными районы и деревни приходится еще раз отбирать у Советов.

4. Ко всем этим затруднениям прибавляется еще одна и, пожалуй, не менее существенная «беда». Высокое начальство остается в приятной уверенности, что разгромом в июне —июле красных гарнизонов операция по овладению Сибирью закончена. Недооценивая или недопонимая происходящие на селе процессы, оно шлет приказы, отбирающие у начальников военных районов и всякого рода «особоуполномоченных» последние, можно сказать, вооруженные силы, лишает их возможности устанавливать временные гарнизоны в наиболее неспокойных пунктах, держать уезды в повиновении постоянными наездами карательных отрядов. Словом, само высшее начальство своими распоряжениями отдает губернии и области во власть населения, среди которого все больше и больше распространяются революционные, большевистские настроения.

Крестьянство, отдавшее в ноябре 1917 г. при выборах в Учредительное собрание 75% голосов эсерам, не только не пошло за ними, когда они стали властью, а резко колебнулось влево. Отход крестьян от эсеров проявлялся наиболее ярко и притом наиболее чувствительно н щка.ве его давать новобранцев. Этим срывалась под-|иншкп пополнений и резервов, настоятельные требовании на которые со стороны фронта неуклонно росли. ' им фронт также не справился с задачей быстрейшего •"шиспни через Пермь, Котлас с северной группировкой интервентов для удара па Москву. А это означало полный провал планов белых: одержать быструю победу на фронте, чтобы потом уже заняться успокоением тыла. Высшее белогвардейское командование вынуждено было волей-неволей брать из тыла готовые вооруженные отряды на затыкание дыр.

В основе всех отмеченных явлений лежала одна главная причина—общая слабость белой власти в Сибири. Эсеро-меньшевистским правителям ничего не оставалось, как делать ставку на быстрейший (с помощью интервентов) военный разгром Советов и попытаться уклониться от задачи создания тыла. Они надеялись, что цель будет достигнута независимо от положения в сибирской деревне, которую можно будет, хотя бы временно, повести за собой пустыми обещаниями и репрессиями. Первые же месяцы их власти в корне опрокинули эти авантюристические планы и надежды.