Бесспорно, инициатива посылки лжерабочих исходила от Лондона: Черчиллю они нужны были, чтобы укрепить свои антинародные позиции в вопросе о продолжении и усилении интервенции. Торопиться надо было потому, что Красная Армия стояла уже на Тоболе, изготовившись к решительному удару на столицу Колчака — Омск, где обман этот готовился. Вот почему сэр Ричард Ходжсон развил такую энергию — сам едет в министерство иностранных дел, сам шлет список «рабочих», him посылает представителя миссии за документами и чиже командирует в Англию своего генерала Джека в качестве сопровождающего.

Усилия белогвардейцев по созданию материальной Разы для ведения войны против Советов не исчерпывались, конечно, приведенным беглым перечнем контрре-иолюционных законов и конкретных мер по их осуществлению. Размахнулось колчаковское правительство широко. Если бы даже не шла война, и то планы его (и большинстве своем) остались бы на бумаге, не го-ипри уже о таких сумасбродных его затеях, как строи-te,aiiCTBo Северного морского пути, урало-кузнецкого кпмилекса промышленных предприятий и т. д. Фактически постановления эти служили благовидным предложи для обогащения посредством ссуд капиталистов своих и иностранных.

Провал финансово-экономической политики и воен-IIU жономических усилий контрреволюционеров объяс-mieioi не только отсутствием на захваченной ими тер-ритрии необходимых материально-технических условий и предпосылок. Крупнейшую роль сыграла непримиримей борьба, которую по призыву и под руководством 1'пммупистической партии вели против врагов трудящиеся массы самой колчакии. Речь идет не о военных чИптниих, а о борьбе на фронтах экономическом, соци-ичию политическом, идеологическом и т. д. * Борьба эта пиш и ди не прекращалась. Все контрреволюционные прайм ими,стиа (начиная с самарского Комуча и временного ' игщрекого правительства) испытывали все нарастающий имIиск революционных масс и принимали свои меры, ими кшорым «карательная политика». Важно отметить, нм карательная политика всех контрреволюционных ириип Iе,мi.ctb превзошла методы и приемы, практико-iMiinmiccii царским правительством в борьбе против

.............. В этом вопросе важно обратить внимание

чиIнишей на тот исторический факт (почему-то до сих -■*■!< иенпстаточно подчеркиваемый в военно-историче-мч рибпчах), что большинство белогвардейских ка-1""> чьиых законов издано задолго до установления

' ..........ilmyio роль тут сыграли воззвания, обращения и газеты

.....и и|.и большевистских организаций, отдельных штабов и

.......I'i'ii lnunto рода агитационных материалов с призывом

г * * | * ги.мы пГ1Ш||1одоваио около сотни на одном только Алтае.

диктатуры Колчака. Так, смертная казнь за политические преступления была введена уже 2 сентября 1918 г. постановлением временного сибирского правительства, объявившего большевиков вне закона. Военно-полевые суды были введены в августе 1918 г. постановлением того же правительства.

Если же говорить о том, как интервенты и белогвардейцы на практике преследовали всякую революционную работу и тех, кто ее проводил, то надо констатировать, что и в этом вопросе Колчаку не пришлось изобретать ничего нового. Внесудебные аресты, массовые порки, истязания, расстрелы без суда и следствия, реквизиции, грабежи и т. д. были в полном ходу задолго до него. Мы говорим об этом не для того, чтобы заниматься вопросом, кто из них совершил больше чудовищных преступлений и зверств: военный ли диктатор царский адмирал Колчак или же «борцы за свободу, равенство и братство» — соцпредатели эсеры и меньшевики. И не для того, чтобы установить между ними какую-то разницу по конечным политическим, классовым целям борьбы. Говорить об этом приходится по ряду причин. И потому, что история борьбы с интервентами и контрреволюционерами на Востоке в 1918 г. освещена до сих пор слабо. И потому, что большинство авторов военно-исторических работ допускают неправильное толкование термина «колчаковщина», однобоко называют период господства Колчака режимом кнута и виселицы, не уделяют должного внимания правильному, показу роли предшественников его ¹²⁸.

4. РОССИЙСКАЯ АРМИЯ КОЛЧАКА

Первая попытка создания контрреволюционной Сибирской армии была предпринята в январе 1918 г. в весьма далеких от Сибири местах. В составе Юго-Западного фронта первой мировой войны находились сибирские корпуса. Эсеры и областники Сибири ставили себе задачей использовать любовь солдат-сибиряков к родным краям, чтобы сколотить из них контрреволюционные войска. С этой целью при штабе командующего фронтом генерала Щербачева в Яссах обосновались военный комиссар сибирского правительства Кучин и главный комиссар Сибири полковник эсер Крако-иецкий. Но, несмотря на материальную поддержку со стороны Антанты и полное содействие Щербачева и буржуазного украинского правительства, затея провалились. Краковецкий вернулся в Омск ни с чем. Известный интерес для нашего исследования имеет представленный им омскому эсеро-меньшевистскому правительству У сентября 1918 г. обширный доклад о создании армии¹²⁹. I !о материалам доклада, мужское население Сибири и Дальнего Востока составило на 1913 г. 5,1 млн. чело-иск. Исходя из этой цифры царской статистики и внеся н нее ряд поправок (прирост, потери, удельный вес лиц призывного возраста в общей массе мужского населения и т. д.), Краковецкий доказывал, что общий контингент мужчин в возрасте от 18 до 45 лет должен составить около 1,4 млн. человек. На основании этих довольно обоснованных расчетов Краковецкий пришел к выводу, чю и Сибири можно и следует создать 5 стрелковых корпусов, на что потребуется всего около 400 тыс. человек, I с. меньше трети числа лиц призывного возраста.

11о эсера Краковецкого, как и эсеровское прави-

I сльство в Омске, расчетные цифры и планы о могущих M.tii. созданными полках и дивизиях мало устраивали. Дольше всего их беспокоил вопрос об отношении на-it firniiH. Высказываясь против добровольчества, Крако-ih'huhh подчеркивает особо, что призывы надо про-no пить постепенно, ибо среди населения еще . и 1 ь11ы большевистские настроения, еще жива вражда

.....|>ицерам, неприязнь ко всякой воинской дисциплине

и муштре. Перечисляя целый ряд конкретных мер, ко-

II >111,10, по его мнению, необходимы, чтобы подготовить и.и тленно к мобилизациям и призывам, Краковецкий пошеркпнает, что нужна широкая пропаганда (особенно среди сельского населения) под лозунгом «Защита Сибири от немцев». «Пропаганду сильно облегчило бы, — говорится в документе, — одновременное снабжение населения предметами первой необходимости (мыло, гвозди и т. д.)». Ход событий показал, что страхи эсера Краковецкого перед неизбежным сопротивлением сибирского крестьянства мобилизациям оказались обоснованными.

Над созданием контрреволюционной армии работали с не меньшим усердием эсеры самарского Комуча. Обстановка для них была более трудной: территория в десятки раз меньше территории под властью сибирских эсеров, классовый и национальный состав населения Поволжья другой, главное же в том, что фронт тут же рядом, причем то был не фронт сибирских крестьян-по-встанцев, слабо вооруженных и малоорганизованных, а фронт войск Красной Армии, с каждым днем приближающих роковой конец Комуча.

В этих условиях нельзя было, конечно, задаваться далеко идущими планами формирования кадровой армии, как это собирались делать сибирские белогвардейцы. Уже 19 июня 1918 г. (дней через десять с момента захвата власти в Самаре) Комуч издал приказ, обязывавший каждый уезд немедленно выставить под его знамена полк пехоты, батарею артиллерии и сотню — эскадрон кавалерии. Не менее 10% численного состава войск должны были составлять бывшие солдаты, и прежде всего унтер-офицеры, а потом будут проведены мобилизации. В помощь добровольческим частям должны быть созданы в городах и волостях боевые дружины для несения служб конвоирования, караульной и т. д. Первый призыв новобранцев (рождения 1897—1898 гг.) был объявлен 30 июня 1918 г., а по занятии Симбирска (22 июля) и Казани (6 августа) тотчас было приступ-лено к формированию двух стрелковых корпусов. Как говорилось в приказе эсера полковника Галкина (управляющего военным ведомством), «для Народной армии лозунг — защита Учредительного собрания».