составило большого труда. Ночью семья Резниковых была пе ребита, поместье сожжено, а в руках у махновцев оказалось винтовок, 7 лошадей и 1 револьвер³.

С первых дней своей деятельности Махно всеми средствам пытался завоевать популярность и доверие среди населения. Уз нав, что в Гуляйполе у крестьян имеется много оружия, которо они охотно продали бы, Махно не решился отбирать его сило! хотя мог это легко сделать. В ночь на 27 июля его люди совер шили дерзкое нападение на банк в селе Жеребец, где взял 38 тыс. руб. С 5 тыс. руб. они послали в Гуляйполе своей: человека, которому поручили купить пулемет. Махновцам прин лось недолго ждать на околице села. Вскоре крестьяне принеся пулемет системы «Кольт» и тысячу рублей сдачи, что Махи расценил как своего рода поддержку со стороны своих земля ков. Дальше все складывалось как нельзя лучше. Следующе же ночью пулемет был проверен в деле. Махно совершил нале на экономию немца Нейфельда. В числе других трофеев махнов цам досталась бричка. Махно забрал ее себе и распорядился по ставить на нее пулемет. Это была, по сути, первая тачанка, ко’ торая в будущем стала главным оружием махновцев. Сев на та чанку, Махно в сопровождении семи всадников направился в се ло Терновку, где, по слухам, орудовали другие повстанцы. Мах новцы дошли до Днепра, а затем совершили свой первый рещ за 70 верст в поисках других повстанцев.

В Терновке махновцы соединились с б повстанцами во глав! с неким Ермократьевым. Он рассказал Махно, что еще несколь ко дней тому назад его отряд, насчитывавший несколько со' бойцов, был разгромлен гетманцами и австрийцами. К Махщ начали присоединяться и другие мелкие крестьянские отряды боровшиеся против австро-германских оккупантов и их гетманских прислужников.

Когда отряд начал довольно быстро увеличиваться, Махи-заявил, что на данном этапе борьбы с врагами революции нужег не индивидуальный террор, а смелые и решительные боевые действия.

Махновщина как повстанческое движение начиналась с мае сового истребления помещиков и офицеров. Методы борьбы и этом этапе напоминали те, которые применялись во время кре стьянского восстания 1905 г., — нападения на помещичьи усадь бы, убийства их хозяев, поджоги и грабеж имущества. Нена висть гуляйпольцев и их озлобленность против оккупантов особенно гетманцев была так велика, что, казалось, никакое ко-

Кубанин М. Н. Указ. соч. С. 39.

I

■

* Махновщина... С. 206—207.

* Это село называлось еще и Дибривкой.

47

Деморализованные и напуганные бойцы, разуверившись в свое; старом ватажке, охотно подчинялись новому командиру, в кота ром видели единственного спасителя и защитника.

Ради справедливости следует сказать, что Махно в тот пер! од не был абсолютно уверен в себе как военачальник. Его част: обуревали страх и сомнения, хотя командование в свое врем гуляйпольской «черной гвардией» давало ему все же основани надеяться, что с такого рода войском он управится. Его праве рукой во всех стычках с австро-немецкими оккупантами бы Щусь. Рядом с ним Махно чувствовал себя уверенно, знал, ч1 может на него положиться в любой ситуации, что тот не поды дет. Без Щуся у него пропадала уверенность, он начинал паш ковать. В одном из боев у села Тимировки немцы легко ранил Щуся. Среди повстанцев началась паника. Увидев, что исчез ег ближайший помощник, а остальные бойцы убегают кто куд Махно в оцепенении остановился и с ужасом смотрел на пр| ближавшихся со штыками наперевес немцев. Махно понял, чт это конец, и решил застрелиться. Когда к виску был приставле пистолет и оставалось только нажать курок, из-за поворота bi летела тачанка и перебинтованный Щусь, стреляя по врагу, у< пел усадить с собой оцепеневшего от страха Махно и увезти безопасное место⁵.

Но это была минутная слабость. В подавляющем большинс¹ ве случаев Махно действовал смело и решительно, умело кома| довал крестьянским отрядом, пользовался огромным авториц¹ том и всеобщей любовью. Однажды во время одного из боев австрийцами оккупанты выбили повстанцев из села Б. Миха! ловка и сожгли в отместку 900 крестьянских изб. Махно, Щуе и другие партизаны и бежавшие крестьяне скрылись в Дибри! ском лесу, который многие годы служил махновцам надежны укрытием. Карателям подошла подмога, и они, окружив со все) сторон лес, решили раз и навсегда покончить с партизанам! Четыре дня сидели махновцы в западне, не видя выхода из ело жившейся ситуации. Заканчивались скудные припасы, с кажды! часом росла тревога, переходившая в панику. В этот критича ский момент Махно взял на себя всю полноту власти и сума удачным тактическим маневром не только вырваться из окруже ния, но и разгромить батальон австрийцев. За исключительны! героизм и умелое командование повстанцы нарекли Махно «бать кой», а весть об этой операции молниеносно разнеслась по все му югу Украины⁶.

Махновцы захватили столько оружия, что смогли вооружит практически всех желающих стать в ряды мстителей. После это го отряд Махно заметно возрос количественно. Крестьяне воо чию убедились, что «германца» можно бить, причем успешно.

⁵ Волковинський В. М. Указ. соч. С. 127.

⁶ ЦГАОР УССР. Ф. 177. Оп. 2. Д. 2743. Л. 24—25.

Махно немного по-иному рассказал историю, как его крестьяне и повстанцы стали величать «батько». По его словам, в конге сентября 1918 г. отряды австрийцев и державной варты ок-Iл жили отряд в Дибривском лесу. Боясь заходить в лесные чаши, оккупанты открыли по нему ураганный артиллерийский огонь. Махно с помощью бывшего прапорщика Петренко вывел пнртизан из-под обстрела и внезапным ударом освободил Диб-рнмку. Наступление махновцев поддержали местные жители, (порушившись чем попало — вилами, топорами, кольями и т. п., "ini помогли партизанам занять деревню. Дибривчане встречали Махно как героя и освободителя. С этих пор из села Дибривки слива «батько Махно» передавались во все стороны из уст в ус-I I самими крестьянами, именно так Махно стал подписывать пшзвания и официальные бумаги ⁶⁰.

После этого Махно начал вести себя более решительно и самостоятельно. Прежде всего он изменил тактику борьбы пов-гганцев. Главной ее целью он провозгласил не уничтожение вра-IOH, как это было раньше, а достижение победы над ними. Махин издал приказ, согласно которому без его ведома ни один не-о и-колонист, владелец хутора, помещик, офицер варты и т. д. Не мог быть расстрелян ни повстанцами, ни крестьянами. Тогда м- батька впервые ввел порядок, который с некоторыми изменениями существовал в его войске в течение всей гражданской «ойны: на каждое захваченное поместье, колонию, хутор накладывалась контрибуция, в пользу отряда у крестьян изымались пощади, причем у тех, кто имел их больше пяти, безвозмездно,

• роме этого сельское население должно было предоставлять по-штанцам тачанки, оружие, продовольствие и т. п. Крестьянство было согласно идти на определенные жертвы во имя своего ос-нпбождения и изгнания смертельных врагов — помещиков, ко-шрые вернулись вместе с немцами и гетманскими властями.

Казна батьки быстро пополнялась. К середине октября он имел уже около 500 тыс. рублей, много оружия, а самое глав-нпе — поддержку крестьян. «Они все, как один, — вспоминал Махно, — плакали и умоляли: «Веди нас, батько, на врагов; мы отомстим». Видя такое настроение, я глубоко верил, что пусти Сейчас этих двести-триста человек на любой австро-венгерский "■НИ немецкий полк, они разнесут его. Не говоря уже о варто-гет-ишских частях или о карательных помещичьих отрядах»⁶¹.

Махно было уже не престижно скрываться по лесам и бал-I ям со своим отрядом, и он решил захватить Гуляйполе, сделав ши центром повстанческого движения.

Сохранилось очень мало документов, рассказывающих о бое-ш.1х действиях махновцев в этот период. Поэтому особый инте-I .’с представляет отчет Екатеринославского губернского старос-