— Конечно, — безучастно поддакнул Финес. Этот мужчина был каким-то странным, от одного его вида бросало в дрожь, и Финесу хотелось как можно быстрее выпроводить незваного посетителя вон. — Кажется, тебе уже намного лучше. Понимаешь, я собираюсь уезжать из города, и если ты не возражаешь…

— Я отдохну здесь еще несколько минут, — сказал мужчина. — После такой большой кровопотери я чувствую себя выжатым лимоном.

Он крепко сжал кулачищи, так что под запятнанной засохшей кровью рубашкой заиграли мускулы.

— Как хочешь, — быстро ответил Финес; с большим усилием он подавил в себе порыв откланяться странному незнакомцу, когда покидал комнату. Можно просто подождать прихода Транспрингера в приемной; к тому времени этот Дензил, возможно, будет в состоянии уйти.

Хотелось бы знать, что за дела привели человека подобного сорта — а Дензил, несомненно, был закоренелым рубакой — в Кендермор? Возможно, он обычный наемник, которому случилось проходить мимо. Выглянув в крохотное оконце, Финес решил, что Транспрингер уже опоздал. Хотя ничего другого от кендера ждать не приходилось, Финесу все же хотелось, чтобы его сопровождающий поторопился. След дочери мэра, Дамарис, ни в коем случае не должен остыть. Но сильнее всего он желал скорейшего прихода кендера потому, что не хотел долго оставаться наедине с Дензилом.

Прошло совсем немного времени, которое Финес потратил на выпроваживание особенно любопытных пациентов, прежде чем появился Транспрингер Лохмоног. Кендер ввалился в дверь магазинчика, грациозно крутанувшись на пороге, так что его новая малиновая накидка очертила в воздухе цветной круг.

— Тебе не кажется, что для путешествия в местность, которая зовется Руинами, эта твоя одежда малость не годится? — спросил Финес.

— И тебе приветик. Я всегда начинаю новое приключение со смены гардероба, — объяснил Транспрингер. — В действительности обычай переодеваться перед боевыми действиями появился впервые в Тарсалонии — было такое место, очень напоминало здешнее — давным-давно…

— Это не приключение, — решительно оборвал его Финес. — Мы всего лишь отправляемся на поиски Дамарис Метвингер, чтобы вернуть ее обратно, и тогда наемный охотник, посланный за твоим племянником Тассельхоффом, не получит депеши, что его не нужно доставлять в Кендермор из какого-то местечка под названием Утеха, а вместе с ним и вторую половинку моей карты, — на одном дыхании закончил он.

— Правильно. Приключение, — глаза Транспрингера мельком пронеслись по комнате. — Тебе нравится работа доктора?

Только теперь Финес заметил, что извозчик утащил с собой все, что оставалось на полках в комнате ожидания.

— Нравилось…

Вдруг он вспомнил о Дензиле.

— Я уже готов идти, — сказал он, вступая в полумрак комнаты для обследований.

— Вот только отпущу последнего пациента, а потом соберу вещи.

Он ступил вглубь комнаты и вгляделся в кресло.

Дензил исчез.

Но куда он мог деться? Финес растерялся. Здесь не было черного хода, только крохотное окошко в стене, подобное тому, что он видел в лавке у торговки свечами. Он услышал бы любой шум, доносящийся из этой комнаты, а прохудившиеся доски на полу мгновенно выдали бы шаги. Дензил должен был выскользнуть через окно, в конце концов решил мужчина, однако ему и в голову не приходило, каким образом он это сделал. Стальные монетки так и лежали на том месте, где их оставил Финес — рядом с дорожной сумкой. Исчезновение мужчины было таким же странным, как и его появление. Нервно передернув плечами, Финес ссыпал монетки в карман и взялся за кожаные лямки рюкзачка. Но тут же нахмурился, увидев, что половинка карты небрежно высовывается из сумки. "Растяпа, я должно быть зацепил ее, когда доставал для Дензила флягу", — заключил он, перекладывая карту за пазуху — для пущей надежности.

Закрыв в комнате для обследований ставни, он выпроводил Транспрингера за входную дверь, уверившись, что табличка "Закрыто" обращена надписью наружу, и лишь потом в сопровождении пожилого кендера направился к северо-восточной окраине Кендермора, на поиски Дамарис Метвингер.

Прошло пять томительных минут, и из дверного проема вслед за кендером и человеком, которые ускакали на двух пони, выскользнула темная фигура. Прижимая руку к боку, чтобы утихомирить боль в ране, оставшейся на память после недавней победы на дуэли, мужчина избрал другое направление. Профессиональный наемник, он только что натолкнулся на очередную, а возможно, и последнюю работенку, если, конечно, указанные на половинке карты трофеи действительно существуют. На этот раз придется поработать на себя. Он вывел из ближайшего проулка коня — темного, норовистого боевого скакуна — и отправился за провизией на месяц: ему представлялось, этого времени должно хватить с головой, чтобы отыскать деревушку Утеху и кендера по имени Тассельхофф.

— Раз, два, три, взяли!

Раз, два, три, взяли!

Тас, Вудроу и семеро овражных гномов тянули что есть силы, но намокшая повозка напрочь отказывалась двигаться с места. Им удалось вытащить ее из воды почти на половину. Однако теперь она окончательно увязла в грязи.

Стоящий по пояс в воде Вудроу разжал вцепившиеся в веревку руки и потянулся в полный рост. Движение это только усилило пульсирующую боль в пояснице.

— Прошу прощения, госпожа Хорнслагер, но мне слабо верится в то, что мы в состоянии это сделать. За последние двести рывков повозка не сдвинулась ни на дюйм.

— Никогда не сдавайся, Вудроу. Эти слова стоят того, чтобы с ними жить, — ответила сидящая на крыше повозки Гизелла. — А теперь дружненько — раз, два, три, взяли!

Но еще до того, как она произнесла слово "взяли!", все девять работников побросали веревки и устало потащились к берегу. Те овражные гномы, что работали на мелководье, попадали прямо на мокрые песчаные насыпи. Тас последовал их примеру и растянулся на спине на крохотном островке травы, пробившейся сквозь толщу соленого прибрежного песка. В конце концов рядышком с ним приземлился и Вудроу, уронив голову на колени.

— Да что с вами творится? Вы все — лодыри и бездельники, вот что с вами! — вопила Гизелла. Она мерила шагами тесную крышу своего обиталища. — Вы думаете, я проделала весь этот путь, чтобы теперь сдаться? Думаете, я равнодушно пожму плечами и скажу: "Что-то события оборачиваются немного не в мою пользу, так что лучше посижу-ка я тут и себя пожалею"?

— Угомонись, Гизелла, — ответил Тас. — Мы устали. Только что пережили кораблекрушение, так дай же нам пяток минут дух перевести, хорошо?

Гизелла внимательно осмотрела растянувшуюся на песке команду.

— Может, ты и прав. Подойди сюда и помоги мне спуститься с этой штуковины.

Она скромно протянула навстречу ладошку.

Вудроу устало поднялся на ноги и пошлепал к повозке. Гизелла свесила ноги с крыши, после чего, слегка подпрыгнув, соскользнула на руки Вудроу. Худощавый юноша ушел по щиколотки в грязь.

— О, — промурлыкала она, — ты намного сильнее, чем кажешься на первый взгляд. Мне кажется, опасность возбуждает еще сильнее, а ты не находишь?

Щеки Вудроу вспыхнули ярким румянцем, и он чуть было не уронил Гизеллу, так поспешно опустил ее на землю и удрал на берег. Когда наконец гномиха приземлилась на сухом клочке земли в нескольких дюжинах шагов от юноши, она отчаянно пыхтела.

— Что ты в самом деле, Вудроу — это же совсем невинное замечание! Не знаю, что на тебя местами находит, — принялась жаловаться она. — Разве раньше с тобой никто не флиртовал?

Вудроу сидел, обхватив колени и пристально уставившись в землю.

— Нет, мэм, думаю, нет, — пробормотал он.

Это уж совсем не укладывалось в голове у Гизеллы, так что она оставила столь безнадежную тему и присоединилась к остальным, удобно растянувшись на песке.

Вудроу проснулся, чуть светало. Вначале он ничего не понял, пока, наконец, до него не дошло, что короткий послеполуденный отдых обернулся двадцатью часами непробудного сна. Тас свернулся на боку, Гизелла тихонько посапывала, овражные гномы, сбившиеся в кучу, изредка дергались во сне. Живот Вудроу заурчал, напоминая, что вот уже почти сутки в нем ничего не было. Юноша побрел на юг в надежде отыскать что-нибудь съедобное.