Дорога была напряженной. Боялись внезапного обстрела. Не было уверенности, что кого-нибудь из нас не подстрелит снайпер. Конечно, передвигающаяся посреди ночи кучка людей, может вызвать подозрение.

По дороге я думала, может мы зря все это затеяли, и нужно было остаться. Ведь не было точно известно, войдут войска или нет. Но в данном случае, выбор у меня был небольшой, пришлось подчиняться большинству. А большинство решило спасаться бегством.

Мы наконец-то добрели до границы. Здесь, как и все предыдущие дни оставались люди. Вся приграничная территория была освещена кострами, горевшими повсюду. Мы примостились у оставленного кем-то костра.

Дети стали плакать. Они хотели пить, есть, спать, жаловались на холод. А нам ничего не оставалось, как утешать их, убеждать, что как только рассветет, все будет хорошо, и мы поедем домой. Дети постарше все время спрашивали, почему мы сидим на улице и не можем спать дома.

Да мы и сами много задавали себе этот вопрос: почему мы не можем спать в собственных кроватях. На этот, казалось бы, простой вопрос, оказалось, очень сложно ответить.

Как мы устали бояться и бежать от войны. Да и куда бежать? Кому нужны вынужденные переселенцы? Как ненавижу я слово «беженец», синонимом которого мне слышится только слово «бомж».

Греясь у огня, мы старались шутить, говорить о пустяках. Стали спрашивать друг у друга, чего бы больше всего хотелось в данный момент. Все желания были банальны, начиная от жареной картошки и заканчивая горячей ванной. Единственным утешением было лишь то, что мы не одни. Тысячи людей, также как и мы остались на улице.

Никогда не предполагала, что когда-нибудь придется ночевать на улице.

Огонь приворожил взгляд, и я погрузилась в свои мысли. Думала о многом. Что же делать дальше? Возвращаться в город нельзя, там бомбят. В Серноводской то же самое. Ехать в Ингушетию? Для начала там нужно было найти жилье, что было на тот момент практически невозможно. Все свободные помещения на территории соседней республики уже были заняты беженцами.

За своими глобальными мыслями не заметила, как рассвело. Чуть позже пригнали из села наш транспорт. И мы отправились в станицу Троицкая. Там остановились в пекарне, где работала Раиса. В пекарне была маленькая комнатка для отдыха, там разместили детей. Сами же целый день провели в поисках жилья. К концу дня мы так и ничего не нашли. Потом женщина, работавшая с Раисой, предложила нам переночевать в доме ее матери. Мы, конечно, были рады, что хотя бы эту ночь не придется проводить на улице. Нас покормили и уложили на полу. Пришлось подкладывать собственную одежду. Хозяева сами жили не очень богато, и предложить лучшие условия не могли.

Рано утром нас культурно выпроводили, сказав, чтобы мы не теряли времени даром и шли искать другое жилье.

И все началось сначала.

Когда мы уже отчаялись найти хоть какое-нибудь помещение, приехал брат Джульетты Саид-Хасан. У него жили друзья в Ингушетии. Они предложили свою помощь.

Большую часть нашей компании разместили в селе Экажево, в доме, который в будущем планировали сносить. Но так как в нем можно было жить, хозяева любезно предоставили его во временное пользование.

А мы: Зарган, я и Залина попали в село Сурхахи. Нас привезли к людям, которых мы совершенно не знали, но стали нам впоследствии почти родными.

Это семья Эстамировых. Мы приехали к ним поздно вечером. Чувствовали себя очень неловко. Это так стыдно, просить у людей, которых ты впервые видишь приюта, пусть даже временного.

Хозяйка дома Дуги приветливо встретила нас. Она покормила незваных гостей (то есть нас) и предложила помыться в бане, что было как нельзя кстати.

Дуги нам всем сразу понравилась. Она часто улыбалась, говорила много, но интересно. Когда мы только начали общаться, мне показалось, что она педагог. Наверно, потому что она говорила так, как говорят учителя: выразительно, четко выговаривая фразы, делая паузы. На вид благополучная женщина, оказалась человеком очень нелегкой судьбы.

Когда Дуги только вышла замуж, ее муж заболел менингитом и, несмотря на длительное лечение, так и не смог стать полноценным человеком. У Дуги было 8 детей, которых ей самой пришлось ставить на ноги. Четверо сыновей: Юсуп, Юнус, Яхья и Яраги и четыре дочери, из которых больше всего мне запомнились Марет и Мила. Дуги очень трудно было одной воспитывать детей, обеспечивать их всем необходимым. Но, вопреки всем трудностям, она вырастила из них достойных людей.

Все члены этой семьи: и сыновья, и дочери, и снохи и даже старик-отец относились к нам с огромным пониманием и душевной теплотой.

Нас поселили в домик времянку, выделив комнату и небольшую кухню, в которой имелась мойка и газовая плита. Мало того, что с нас не брали платы за жилье, так еще Дуги нам предоставила все необходимое. Она дала нам постельные принадлежности, посуду, стол, стулья и постелила коврики. Домик был очень теплый и уютный.

Мы не планировали оставаться в Сурхахах надолго, всего пару недель, пока не найдем съемное жилье. Не хотелось пользоваться добротой этих людей. Но две недели растянулись на год с лишним. И даже когда мы нашли квартиру в Малгобеке и хотели съехать, Дуги нас не отпустила. Она сказала: «…лучше на эти деньги, которые вы собираетесь платить за квартиру, ешьте мясо, а здесь живите столько, сколько нужно…».

В сложившейся ситуации считалось, что нам очень повезло. У нас было теплое жилье, а главное очень чуткое отношение хозяев. Эстамировы ни разу, ни словом, ни взглядом не показали, что мы в этом доме чужие. Напротив, они сделали все, чтобы мы чувствовали себя как дома.

Помимо нас, Дуги приютила еще несколько семей и им постаралась создать нормальные условия для жизни.

Между собой мы называли эту удивительную женщину мать Тереза.

Мы искренне полюбили очень красивое селение Сурхахи и людей живущих там. На всей территории Ингушетии я не видела более прекрасного места. И жители села произвели очень хорошее впечатление своей религиозностью, соблюдением обычаев и традиций.

От всей души выражаю огромную благодарность и признательность семьям Эстамировых и Тумгоевых за доброту, понимание и сочувствие. Эти люди помогли и поддержали нас в самые сложные моменты.

Но, к сожалению, не всем так повезло как нам. Десятки тысяч беженцев все еще оставались без крова. Чтобы как-то люди смогли выжить, на территории Ингушетии было организовано несколько палаточных лагерей. Переселенцы жили в палатках семьями, бывало даже по 10–15 человек. Но что такое брезентовая палатка, стоящая в чистом поле под дождем и снегом.

Каждый раз, проезжая мимо этих поселений, приходила в ужас, как люди выживают в этих невыносимых условиях?! Ведь пребывание в лагерях длилось ни день, ни месяц, а годы. Это еще раз подтверждало убеждение в том, что наш народ очень вынослив.

Мужчины ежедневно выходили на поиски заработка, в основном подрабатывали на стройках. Женщины занимались детьми и готовили еду. Чаще всего, это было что-нибудь мучное или крупы. Именно эти продукты были доступны, так как выдавались в качестве гуманитарной помощи. Гуманитарные организации регулярно привозили одежду, продукты, которые были очень необходимы беженцам, чтобы продержаться.

Конечно же, многие жители Ингушетии относились к людям, бежавшим от войны с сочувствием, помогали, чем могли.

Ингушетия была единственной республикой, безоговорочно принявшей на своей территории беженцев. И в этом, прежде всего, заслуга первого президента республики. Этот человек пользовался огромным уважением и доверием. За время своего президентства он проявил себя как справедливый руководитель и гуманный человек.

Особенно ярко проявились эти качества, когда перекрыли границу между Ингушетией и Чечней, тогда как на территории Чечни шли бои и люди бежали от войны.

Народ держали как скот, не выпуская за пределы республики. Тысячи беженцев ночевали зимой на границе без воды и пищи. Как будто был негласный приказ «подыхайте на своей территории!». Женщины, старики и дети от голода и недосыпания теряли сознание. Когда люди попытались пройти напролом, по ним приказано было открыть огонь. За эти дни несколько человек погибли в давке.