Не став держаться за прошлое, я выпустил топорище и отскочил в сторону, готовый в любую секунду призвать на помощь моих зелёных друзей, в изобилии росших по опушке. К счастью, это не понадобилось – ноги вурдалака подкосились, и он упал навзничь, так и не сумев выдрать из себя остро заточенный кусок серебра, прожигающий его буквально насквозь. Словно раскалённый нож масло.

Оповещение пришло почти сразу, нотариально подтвердив окончательную смерть кровососа. Аллилуйя!

Теперь оружие извлеклось без особых проблем, оставшись таким же чистым, будто и не побывало в чьих-то нестерильных потрохах. Только немного дымком исходило, как всамделишный волшебный артефакт.

Я оглянулся и обнаружил, что от соснового великана осталась лишь внушительная гора перепревшей трухи, в которой слабо трепыхались недодавленные мертвяки. О них нашлось кому позаботиться – деловитая Эльга раздобыла где-то прямой лом и теперь методично крушила им черепа. За ней плотной кучкой стояли немногочисленные выжившие – несколько измученных женщин и единственный мужчина, правая рука которого висела безвольной плетью.

– Эй, маньячка! – позвал я её. – Заканчивай тут, а я дальше пойду!

– Ты живой, что ли? – она вымучено улыбнулась.

– Моё предложение, на счёт пощупать, ещё в силе, – напомнил я, уходя.

Её ответ заглушила вспыхнувшая с новой силой пальба в самом центре лагеря. Но, кажется, она не поленилась послать меня к самому Дьяволу.

Уханье ручной мортиры Павла Гусева нельзя было спутать ни с чем другим. Значит, жива ещё десантура, воюет. А у меня больше половины выносливости ещё осталось. Глядишь, тоже на что-нибудь сгожусь.

По центральной поляне будто ураган прошёл – большинство машин перевёрнуто, палатки разорваны в клочья и лишь избы пока что не развалились по брёвнышку. Тела, потихоньку рассыпающиеся прахом, попадались на каждом шагу. Чаще всего это были мертвяки, но и беженцев хватало, к сожалению.

Возле одного из них я не смог не задержаться, с огромным трудом сдерживая вопль бессильной ярости. Аж эмаль на зубах захрустела.

За очередной опрокинутой на бок машиной лежал Виктор Колесников, в окружении нескольких застреленных мертвяков и одного дымящегося вурдалака, обильно приправленного солью. Выглядел глава разведчиков так, будто из него только что вылупился Чужой, напрочь разворотив ему всю грудную клетку. Разгадка, что же за хрень с ним случилась, нашлась довольно быстро – рядом в пыли валялось его всё ещё бьющееся сердце. Как в плохом ужастике.

Я опоздал совсем на чуть-чуть, но поблизости уже никого не было – основная стрельба переместилась за самую большую хату, ближе к перекрёстку. Это наверняка дело рук того самого лича, с которым поначалу не хотели связываться сталкеры. Вряд ли такой опытный боец как Виктор позволил бы сотворить с собой подобное обычному вурдалаку. Они только против женщин со скалками и кухонными ножами хороши.

А вот крупнокалиберная охотничья винтовка старого вояки бесследно пропала. Это хороший знак, значит – кто-то отсюда смог уйти живым. Не мертвяки же огнестрел уволокли, им он без надобности. Как и чёртовому некроманту.

Оставив павшего воина, я двинулся дальше, рыча не хуже заправского вурдалака. Стрельба раздавалось всё реже, так что на скорбь совсем не оставалось времени. Подвернувшемуся под горячую руку мертвяку я так сильно зярядил обухом по лбу, что едва не отнялась рука. Зомби, взбрыкнув пятками, даже не решился вставать. Но мне сейчас требовалась более живучий противник, чтобы выместить на нём всю скопившуюся злость.

Как бы я не спешил с подмогой обратно, но мы прибыли уже после того, как нежить прорвала периметр и неудержимым потоком хлынула внутрь. Защитники оказались разбиты на несколько изолированных групп, и были не в силах организовать толковую оборону. Взять ту же столовскую поляну – не появись там мы с Эльгой, мертвяки с единственным вулдалаком спокойно догрызли бы последних живых.

И лишь здесь, в центре, люди смогли дать достойный отпор. Судя по частым пятнам развеявшихся трупов, большую часть нападавших удалось остановить. Пожалуй, окажись это обычным набегом, с неупокоенными удалось бы справиться, но их лидер слишком сильно перевешивал чашу весов в свою сторону. И спустя несколько секунд мне пришлось убедиться в этом лично.

Стоило приблизиться к месту боя, как навстречу из темноты со свистом понеслось нечто округлое, напоминающее красный баскетбольный мяч. Кто его послал, разглядеть так и не удалось – лишь смазанная тень мелькнула на границе танцующего света. Увернуться от мяча получилось лишь чудом, упав в пропитанную кровью землю. Всё-таки активная детская жизнь давала о себе знать – меня очень редко выбивали даже старшие ребята, не говоря уже о сверстниках.

Непонятный снаряд просвистел мимо и врезался в одну из машин, серьёзно промяв переднюю дверь, после чего оглушительным хлопком лопнул, будто резиновый шарик с водой. Хрена се, «выбивашки»! Да из меня бы всё дерьмо вылетело! Вместе с кишками и прочим ливером.

Автомобильный металл в месте попадания с шипением начал понемногу стекать вниз, а шальные брызги заставили землю в радиусе пяти метров исходить вонючим зеленоватым дымом. Стоило немного его вдохнуть, как мои лёгкие стал раздирать мучительный кашель.

Дальше я стал уже передвигаться исключительно перебежками от укрытия к укрытию, попутно пытаясь выкашлять всю эту дерущую горло дрянь. Побегал совсем недолго, так как за сваленными в штабель старыми брёвнами нос к носу столкнулся с Анваром, вооружённым знакомой винтовкой.

– О, какие люди! – он хлопнул меня по плечу, прибивая к земле. – Давай ложись бегом, загорать будем.

– Что у вас тут творится? – хрипло спросил я, пристраиваясь рядом.

– Тот утырок, о котором ты предупреждал, – пояснил смуглолицый разведчик, приникнув к прицелу. – Мы с Пашкой дырявим его чуть ли не в упор, а этой падле пули как щекотка. Колесника он одним махом порвал, я еле ноги унёс.

– А остальные где?

– Всё, нету никого, – с лёгкой безуминкой в голосе хохотнул он. – Кончились…

– Он всех убил, что ли?! – не поверил я.

– Из способных держать оружие – да. Остальных мы в избе заперли – та гнида к ним рвётся.

–Не кисни, я помощь с собой привёл, – как мог, попытался я его успокоить.

– Если у них нет с собой, сука, танка, или хотя б гранатомёта на крайняк, то пусть лучше уматывают отсюда! – яростно прошипел мужчина. – Пока живы...

– О, у них есть нечто гораздо серьёзнее, поверь. Сегодня мы с нежитью разберёмся, раз и навсегда.

– Серьёзно? – он недоверчиво нахмурился. – А приехали на чём?

– На «Газели».

В тёмных глазах Анвара на секунду вспыхнул огонёк надежды, и тут же затух.

– Нет, к бабам не прорваться. Там два упыря дежурят, пока с ними танцевать будем, этот чёрный хрен прибежит и нагнёт нас некрасиво.

– Ты узнал его? – Засыпал я разведчика вопросами. – Из наших кто? Плотников?

Почему-то в этот момент мне показалось, что сейчас я услышу фамилию лидера беженцев, и всё встанет на свои места, но боец отрицательно покачал головой.

– Петрович одним из первых полёг – его обратившиеся порвали, насилу их сжечь удалось. Всевышний ему судья… Но и ты ведь тоже прав оказался лишь наполовину. Так что у вас один-один по итогу получилось.

– Это как же?

– Главный у них тот самый хмырёк, которого мы с Колесником от погани спасли, почти в самом начале. Разводиловом это было, оказывается. Мне он ещё тогда каким-то мутным чёртом показался… Потусовал с нами и свалил в закат, ушлёпок.

– Вот откуда он знает про лагерь! – с досадой хлопнул я себя по голове. – Точно, мне же Полина про двух новичков говорила!

Но раз он показывался здесь лишь по ночам, то ему совершенно необязательно ограничивать себя в раскачке и оставаться низколевельным. Очень сомнительно, что такие кислотные шары можно запускать на первом уровне. Попали мы, похоже...

Будто в подтверждение моих мыслей неподалёку бабахнуло ещё раз, а затем раздался короткий вскрик.