– Ещё бы! Не каждый день у неё брат воскресает.

– Не только, – покачал он головой. – В общем, я твой должник...

Повисшую неловкую паузу прервала одна из молодых женщин-беженок, заглянувшая к нам в кабинет.

– Ребята! Спускайтесь вниз, завтракать будем!

– Сейчас, идём, – ответил Паша, не поворачивая головы.

Женщина скрылась, отправившись собирать остальных.

– Я не шучу, – серьёзно продолжил он. – Если что-то нужно, ты только скажи.

– Хорошо, уговорил, – не стал я откладывать расписку в собственной преданности долгий ящик. – Активируй интерфейс, и считай, что мы в расчёте. У нас сейчас каждый боец на счету.

– Я и без вашей магии могу...

– Сейчас ты не в том состоянии, – оборвал я его оправдания. – А к твоему «Вепрю» мы нашли всего три патрона. Скажи мне, этого хватит, хотя бы на одного вурдалака?

– Не-а.

– Ну так вот тебе генеральный квест – стать волшебником. У сестры расспросишь, как.

У меня после прошлого раза, когда я объяснял перепуганным женщинам, что и как нужно сделать, чтобы инициироваться, едва язык не отсох. Нет уж, учить других чему-то – точно не моё. Лучше Ромашки со вспыльчивым и нетерпеливым парнем никто не справится. Уверен, что в школе он был ещё той проблемой. Впрочем, как и я сам, судя по обрывочным воспоминаниям.

– Хорошо, – решительно кивнул Паша. – Тем более, как я погляжу, Петрович был сильно не прав. Хазар его сжёг вместе со вставшими укушенными, когда те хотели вырваться наружу, в лагерь. Если бы у них получилось, жертв стало гораздо больше. Анвар единственный среди нас, кто поверил тебе до конца...

– Тебе уже рассказали, что с ним случилось? – тихо спросил я.

– Да. Ты правильно поступил. Не загоняйся. Хазар всё равно хотел остаться в лагере... Навсегда. С нами бы он не поехал в любом случае.

– Мы ещё вернёмся туда, – пообещал я, прекрасно помня, что одна из могил принадлежит и его несостоявшейся невесте. – Нежити там не бывать.

– Это верно, я теперь не успокоюсь, пока последняя тварь не сдохнет!

– Кстати, о тварях, – спохватился я. – Как там Эльга?

Паша аж поперхнулся от неожиданности, разом забыв о собственных грустных воспоминаниях.

– Ну, нормально... Спит, вроде. Полинка с ней всю ночь просидела.

– Хорошо, – потёр я руки. – Лишь бы не померла. Раньше времени.

– Ох, и шутки у тебя иногда...

Я не стал его разубеждать и отправил за сестрой, которая наверняка намеревалась не отходить от пациентов даже ради еды. А сам принялся пристально рассматривать граффити, пошкрябав по ней ногтем для верности. Как и когда я это всё рисовал (а больше вроде некому), не припоминалось совершенно. Видать, к остальным моим заскокам теперь можно смело приписывать ещё и лунатизм.

Ну хоть по дому не шарился с вытянутыми руками, а то мог и по морде лишний раз схлопотать.

Но что же эта самая «П» обозначает? Намёк на творящийся вокруг беспредел? Возможно, хоть и как–то странно. Тогда, может, это аллюзия к центру реабилитации, где осталась добрая часть моей памяти? Уже теплее, но что это мне даёт?

Я развернул карту и улыбнулся, увидев, что зелёный анклав, на котором прежде располагалось здание, окончательно поглотился оранжевой областью. Отсидеться там у персонала теперь точно не получится...

Касатиха окраса на первый взгляд не поменяла, но здесь ещё наверняка затаился кое-кто из мелочи. Чего-чего, а в отсутствии чувства самосохранения всех этих волшебных существ сложно упрекнуть. Хитрозадые, твари.

Оставив настенную живопись в покое, я тоже покинул кабинет, не забыв прихватить серебряный топор. Не то, чтобы он был так необходим мне для завтрака, но отдаляться от него совершенно не хотелось. В ногах положу, авось никто и не заметит.

Внизу, в просторной гостиной, собрались практически все выжившие, включая обоих отдохнувших и посвежевших сталкеров. Ольга призывно махнула мне рукой, но я предпочёл усесться за общий стол подальше от хаоситки, прекрасно разглядев знакомый дежурный бокал возле её тарелки. Только опохмеляться мне ещё не хватало.

Пусть кухня и оказалась объектом биологического заражения из-за зацветшего холодильника, умелые хозяйки всё равно умудрились удивить меня самой настоящей горячей яичницей, да ещё и с тушёнкой! После полуголодного существования в лагере, эта не самая изысканная снедь показалась мне пищей богов.

Только во время еды я понял, как истосковался по этому блюду. В центре Кирсанского яйца если и выдавали, то исключительно варёные, и холодные, будто с мороза. Но они всё равно являлись чем-то вроде праздничного угощения, настолько это редко случалось. Страшно вспомнить, что приходилось тогда жрать.

Для тех, кто не хотел лечить больную голову, вроде Петра Кулагина, который выглядел свеженьким мертвяком и не расставался с бутылкой пива, имелся горячий свежезаваренный чай. С печеньками и сушками, вызвавшими ажиотаж среди детей. Мне выдали одну из самых больших кружек, объёмом никак не меньше полулитра, и постоянно справлялись, не нужно ли добавки. Причём, хлопотали те самые женщины, едва не заколовшие меня вилами. Однозначно, растёт мой авторитет среди местного населения.

Общая трапеза сказалась на боевом духе нашей маленькой общины как нельзя лучше. У многих лица заметно посветлели, разгладив напряжённые морщины, а в движениях исчезла нервозность и суета. И даже Ольга уже не так хмуро смотрела на неинициированных людей.

Ромашка тоже оттаяла и пару раз позволила себе улыбнуться, наблюдая, как старший брат уплетает яичницу за обе щёки. Судя по количеству уничтоженной десантником еды, тот явно шёл на поправку. А точнее, даже бежал.

И пусть под глазами девушки-целителя всё же виднелись тёмные круги, выглядела она куда лучше, чем накануне. Олег прямо перед завтраком ещё раз прошёлся по ней энергетической волной, чем привёл в дикий восторг всю ребятню. Женщины пусть и нахмурились, но вслух не протестовали.

Потому что для них наступали весёлые времена.

После моих осторожных расспросов выяснилось, что дети тоже прекрасно видят интерфейс, поэтому забот у их мамаш в ближайшем будущем точно должно прибавиться. Я в красках представил себе целый детский садик начинающих волшебников всех мастей и невольно содрогнулся. Чур меня! Туда бы я и Тёмного Владыку побоялся бы поставить воспитателем.

Ладно, учат же как-то детишек в горшок ходить, а не под себя, в конце-то концов. Значит, и тому, что нельзя швыряться фаерболом в соседского мальчика Васю, тоже можно научить. При желании. Магия детям не игрушка и баста! А то прям как-то нехорошо на душе стало...

Хотя, вполне возможно, лет этак через двадцать новое поколение сорванцов будет вовсю гонять несчастных духов, мертвяков, бесов и прочую мелкую шалупонь. Прямо палками. А после уроков на бедных единорогах кататься. И это не будет считаться чем-то из ряда вон выходящим, вызывая приступы паники у их матерей. Кто знает...

Когда я уже практически добил свою порцию, в гостиную вихрем влетела маленькая девочка, зашептав что-то в ухо Полине Гусевой. Целительница тут же сорвалась с места, а я из чистого любопытства последовал за ней. С неизменным топором в руках. Но никто даже бровью не повёл – вот как быстро человек привыкает, если надо. Рядом с Пашей тоже пристроился его здоровенный карабин, и это всеми уже воспринималось, как должное.

Поднявшись наверх, я был в ультимативной форме остановлен Ромашкой, выглянувшей из-за дверей спальни. Белобрысая девчонка снова скрылась в хозяйских покоях и вскоре вышла оттуда с ведром, закрытым крышкой.

– На, отнеси! – она сунула мне ручку, и махнула рукой дальше по коридору.

Там, если мне не изменяет память, находился один из туалетов. Вполне работающих, так как холодная вода в доме была.

– Я вообще-то борец с нежитью, а не...

Но она уже хлопнула дверью. Я глубоко вздохнул, чтобы не воткнуть в сердцах топор прямо в деревянную створку, и подбросил в воздух верную монетку.

Выпал аверс, призывавший не чинить беспредела и помочь своенравной целительнице. В конце концов, следующим её пациентом вполне могу оказаться я сам.