Булгаков с юга и Зубов с севера вышли к Дербентской крепости почти одновременно. Высланные вперед казачьи сотни и разъезды надежно перекрыли все дороги и тропы, ведущие к городу.

ШТУРМ КРЕПОСТИ ДЕРБЕНТ

2 мая главные силы русского экспедиционного корпуса встали перед Дербентом. В четырех верстах от него казачьи пикеты были встречены ружейным огнем ханских наездников, в большом числе вышедших из крепостных ворот. Завязалась перестрелка, которая продолжилась у самых дербентских стен.

Завязывался бой с ханским войском. Высыпавшая из ворот города многочисленная пехота засела за камнями, в ямах. Оттуда по русским повелась ружейная пальба. Когда на помощь казакам подошли спешенные драгуны, противник скрылся в крепости. Ее крепкие ворота были закрыты и изнутри завалены камнями и бревнами. Со стен Дербента началась частая, но бесприцельная стрельба. Перестрелка продолжалась более трех часов почти без ущерба для сторон.

За ночь генерал-аншеф Валериан Зубов лично разместил корпусные войска, обложившие Дербент. Казачьи полки встали на равнине близ моря. Егеря расположились в центре позиции, а драгуны заняли пригородные сады, разбросанные под отвесными скалами. Основной походный лагерь разбили недалеко от города, верстах в четырех от его стен. Это было сделано на случай возможной вылазки дербентского гарнизона, когда могло потребоваться оказать быструю помощь тем, кто стоял на позиции под крепостными стенами.

Проведенная главнокомандующим рекогносцировка показала, что в здешних местах успешно могла действовать только пехота.

Поэтому части казаков и драгун было приказано спешиться. Впрочем, драгуны так и назывались — конные солдаты, которых в мирное время готовили сражаться и в пешем строю, и умело вести огневой бой.

Особенностью Дербентской крепости являлось то, что перед ее стенами было возведено несколько мощных, хорошо защищенных башен. В каждой из них мог в безопасности отсиживаться большой отряд стрелков из ружей, которые поражали подступившего противника через многочисленные узкие бойницы. Такие гарнизоны вынесенных вперед крепостной ограды башен получали поддержку ружейными залпами и пушечными ядрами с близких городских стен.

Генерал-аншеф Валериан Зубов решил начать осаду со штурма одной из таких башен. Взять ее он поручил батальонному командиру полковнику Кривцову из отряда генерала Савельева. На ночной штурм был отряжен батальон Воронежского пехотного полка, подкрепленный двумя гренадерскими ротами. Приступ решили проводить без.привычной в таких случаях артиллерийской поддержки.

К намеченной для захвата передовой башне русские пехотинцы подошли скрытно и столь же тихо приставили к ней штурмовые лестницы. Сигнал тревоги у защитников башни прозвучал только тогда, когда солдаты дружно полезли вверх. На головы штурмующих посыпался град пуль и калшей. Из бойниц стреляли почти в упор.

От первых же залпов ханских воинов командир отряда полковник Кривцов получил три ранения в голову и не смог больше начальствовать приступом. Заменившему его майору Веревкину вскоре прострелили обе ноги, и он тоже выбыл из строя. Ранеными оказались все офицеры штурмующих, поскольку они шли впереди и вели в бой солдат. Среди нижних чинов убитых оказалось всего шесть человек.

Видя такое дело, командовавший ночным штурмом генерал-майор Римский-Корсаков приказал пехотинцам и гренадерам отступить от башни. Он решил не терять зря людей. Ведь корпусная артиллерия еще не показала ханскому войску силу своего меткого огня и искусство скорострельности.

На следующий день главнокомандующий приказал заложить против крепости осадные батареи. Их возводили по принятому в русской армии правилу — только по ночам. В таком случае на рассвете неприятель мог совершенно неожиданно для себя увидеть направленные на него орудия осадных батарей и на восходе солнца почувствовать всю силу пушечного огня. Позиции для них возводились как можно ближе к крепостным стенам. Кроме того, ночь не позволяла неприятелю помешать строительству батарейных позиций и установке на них орудий.

Одновременно с устройством батарей копались осадные траншеи. Вскоре русские войска стояли всего в 400 саженях от крепостной ограды. Теперь они в случае штурма могли быстро приблизиться к стенам Дербента. Ханское войско так и не отважилось выйти из крепостных ворот и попытаться разрушить осадные батареи противника. Но по засевшим в траншеях русским пехотинцам из крепости велся частый ружейный огонь, который, впрочем, не приносил вреда осаждавшим.

Несколько дней русская артиллерия залповым огнем бомбардировала крепость. Даже невооруженным глазом было видно, какое замешательство начиналось среди защитников крепостных стен после каждого орудийного залпа в их сторону.

В те дни к генералу Булгакову явились посланцы армянских селений с берегов реки Самур. Они просили принять их в подданство российской Императрицы. В знак своего усердия и чтобы добиться благосклонности русского главнокомандующего, в этих селах в одну из ночей были пойманы посланцы Ших-Али-хана. Те незаметно выбрались из осажденного Дербента на лодке и морем добрались до устья Самура.

Гонцы имели задание доставить письма дербентского владельца Хамутай-хану Казикумыкскому и воинственным лезгинам, проживавшим у самых вершин Кавказских гор. В письмах Ших-Али-хан призывал их, как правоверных, прийти к нему на помощь. Он обещал взамен ни много ни мало, а русских невольников из числа взятых в плен и «похвальные грамоты» от персидского шаха.

Новый штурм генерал-аншеф Валериан Зубов назначил на 7 мая. В этот день он объехал все корпусные войска. В приказе главнокомандующего объявлялось:

«Башню надо взять непременно, штурм произойдет на глазах всего Дербента и неудача может повлечь за собой торжество персиян, которые издревле привыкли трепетать перед русским именем».

В состав штурмовой колонны назначались те же две гренадерские роты Воронежского полка и третий батальон Кавказского егер-

ского корпуса. Только теперь штурмом должен был командовать генерал-майор Булгаков. Приступ городской башни качали в десять часов утра 8 мая. Граф Зубов с походным штабом занял наблюдательный пункт на недалеком от башни высоком холме, чтобы в случке вылазки ханских войск из крепости организовать ее отражение.

Воронежцы, не отвечая на ружейный огонь из башни, быстро подошли к ней и приставили к ее стенам штурмовые лестницы. Засевшие в башне ханские воины отстреливались отчаянно, не давая нападавшим подняться по лестницам наверх. С близких городских стен также велась частая пальба.

Тогда русская артиллерия дала несколько пушечных выстрелов по верху башни, основательно повредив ее метко выпущенными ядрами. Ханские воины, оборонявшие верхний ярус башни, спасаясь, стали выпрыгивать из окон и бежать к городу. Там со стен беглецам спускали веревки и поднимали их наверх.

Когда первые штурмующие во главе с поручиком Чекрышевым взобрались наверх^там уже не было ни одной живой души. Засевших же в нижнИх ярусах защитников башни перебили в рукопашной схватке. Для этого воронежские гренадеры разобрали доски и балки и вместе с ними обрушились на врага вниз.

Пока гренадеры бились штыками внутри башни, егерский батальон стремительно атаковал наружную о^гаду крепости. За ней засели многочисленные ханские воины, вышедшие из городских ворот, чтобы ближней ружейной стрельбой отбить русских от башни. Атака егерей заставила неприятеля укрыться в крепости, и с ее стен усилилась пальба. В захваченной башне был выставлен усиленный караул, который стал прицельно обстреливать верх стены из ружей.

Ночью с северной стороны Дербента заложили еще две осадные батареи. Последовавшая затем сильная двухдневная бомбардировка крепости вконец сломила упорство дербентского гарнизона, насчитывавшего несколько тысяч воинов. Большинство из них сходило в состав городского ополчения.

В эти дни дал о себе знать Хамутай-хан, который все-таки получил послание дербентского Ших-Али-хана. Крупный отряд его конников верстах в десяти от осадного лагеря напал на обоз Кавказского гренадерского полка, который порожним пошел встречать транспорт с провиантом, шедший с Тертка. Нападавшие не успели наделать больших бед. они лишь разграбили четыре обозные повозки, убили двух солдат и увели с собой несколько лоша-