В конце концов, волноваться о недостатках системы защиты свидетелей не имеет никакого смысла, потому что Кейд не присоединится к этой программе; он даже не выберется из Чино. Спустя три недели, во время одного из редких периодов, когда наша ООН не была на «сессии» [9] , ариец по кличке Спайдер [10] пырнул моего друга ножом три раза в спину. Попал в почки, печень и легкие. Профессиональное исполнение заказа. Охранники пронесли его бездыханное тело по проходу, мимо открытой двери моей камеры, где я выполнял подтягивания, оставляя позади себя реки крови. Он так и не вернулся.

Официальная версия гласила, что Кейд Престон умер от внутренних повреждений несовместимых с жизнью.

Этот незнакомец выглядит опасно. Зет замер в коридоре, смотря прямо на него. И он только что обвинил незнакомца в том, что тот жив? Опасное тянущее чувство под ложечкой не дает покоя. Зет выглядит так, будто он застрелил этого парня, похоронил его, и только что узнал, что тот выбрался из чертовой неглубокой могилы и ожил. Самая пугающая вещь заключается в том, что все было возможно. Зет должен был убить этого парня? Сейчас должна начаться всеобщая война? Зет поднимает свою одежду и одевается, все еще немного хмурясь.

— Эй, Мал, почему бы тебе не посмотреть, не нужно ли парням что-нибудь? — незнакомец говорит парню, который убийственным взглядом смотрит на Зета и на меня. Мал обращает на парня мягкий немного растерянный взгляд, но суровый взор темноволосого парня делает свое дело, и он исполняет что ему сказано и уходит.

Теперь, когда Зет полностью одет, он, кажется, немного пришел в себя.

— Так ты в МК, Кейд? Тогда полагаю, это имеет смысл, — бормочет он. Его голос... Не могу объяснить, как он звучит. Я не могу предложить, что кроется под хмурым выражением лица. Кейд пинает носком одного ботинка по каблуку второго, кивая.

— Я полагаю так и есть, ха? Ты, вероятно, сейчас очень растерян.

— Можно сказать и так.

Напряжение между этими двумя осязаемое. Кейд, кажется, выглядит слегка виноватым, в то время как Зет определенно на грани того, чтобы выйти из себя.

— Они унесли меня после ножевых ранений. Затем поместили в одиночку на оставшийся срок моего наказания.

— Они посадили тебя в одиночку на пять месяцев?

— Да, чувак. Они жестко прессовали меня до произошедшего. А затем стали прессовать еще сильнее. Я не дал им то, что они хотели, поэтому они бросили меня гнить там. Сказали, что знаю, где могу найти их, если передумаю.

Ага, тюрьма. Так Зет знал этого парня с тюрьмы, и, исходя из того, что я сейчас слышу от Зета, он полагал, что парень умер там. Я прочищаю горло, своевременно напоминая о своем присутствии. Кейд переводит свой взгляд, шокировано пялясь на меня, потому что я все еще нахожусь с ними. Вероятно, Зет тоже это осознает.

— Эм, Наоми, почему бы тебе не подготовиться к дальнейшему вечеру? Мне нужно поговорить с этим парнем.

Поговорить. Разговор, который не включает в себя кулаки? Мне так интересно, кто, черт побери, этот парень, но я могу сказать, что указания Зета не терпят обсуждений. Внезапно, чувствую себя очень-очень грязной. Мне нужно принять душ, и я чертовски зла на Зета. Он трахнул меня в коридоре перед незнакомцем, не потрудившись заметить его, и затем кинул, чтобы пообщаться со своим старым тюремным приятелем? Это звучит, как что-то из программы «Белый мусор: дни нашей жизни» [11]. Я смотрю на него резким взглядом и разворачиваюсь спиной, даже не отвечая ему. Наша комната всего в двадцати шагах — двадцати долбаных шагах, и он не смог дойти до нее — и уверена, что он слышит громкий хлопок двери, когда я резко закрываю ее.

Ублюдок.

Мое тело отчаянно саднит от секса, который только что был между нами, и в одних местах более болезненно, чем в других. Я вновь раздеваюсь, раздумывая над тем, чтобы сжечь свою одежду, когда чувствую на ней его запах, и затем принимаю самый горячий душ в истории человечества. В дверь начинают отчаянно стучать, после того как только закончился мой очистительный ритуал, но будь я проклята, если выбегу из ванной, только потому что он решил срочно увидеть меня. Специально игнорирую громкие стуки в дверь, пока не слышу голос с сильным акцентом, который доносится через деверь.

— Хоторн! Мисс Хоторн!

Хоторн? Ох, точно. Фамилия дантиста, которую я себе придумала, когда Хулио спросил мое имя. Наоми Хоторн. Дверь отчаянно скрипит на своих петлях, издавая звук, словно она может слететь с петель в любую секунду. Какого черта там происходит? Я выбираюсь из душа, заворачиваюсь в полотенце и открываю ее.

Невысокий, пухлый мексиканец стоит по другую сторону двери, тяжело дыша, с пушкой в руке. И только я собираюсь захлопнуть дверь перед его носом — не собираюсь быть застреленной в ванне мексиканского борделя — этот парень протискивает ногу в дверной проем, не позволяя мне прикрыть ее.

— Мисс Хоторн! Пойдемте, пожалуйста! Помогите! Нужна ваша помощь!

Моя помощь? Внезапно адреналин распространяется по всему телу. Бл*дь, Зет все-таки решил избить этого парня. Он, вероятно, напал на него или что-то вроде того. Я открываю дверь, когда меня отталкивает прочь коротышка мексиканец, и хватаю чистую одежду, которую я положила на кровать.

— Выйди! Выйди! — Яростно и раздраженно указываю на дверь этому мужчине, он понимает намек и становится спиной ко мне в пространстве полуоткрытой двери, в то время пока я переодеваюсь.

— Хорошо, где он? Показывай. — Он, вероятно, к настоящему моменту уже убил того парня. Я не имею понятия, почему они думают, что я могу остановить его, но все же... Он же сам твердил все это время, как заведенный, что мы должны держаться тихо. Каким образом нам нужно не причинять беспокойства, и теперь он пошел и устроил...

Я останавливаюсь, как вкопанная на месте. Толстый коротышка мексиканец привел меня не к Зету. Он привел меня в сад, который находится перед виллой, где некоторое число девушек из другого дома столпились вокруг и плачут, пока мужчина, стоящий на коленях, пытается делать искусственное дыхание человеку, что лежит на земле. Это девушка. Она одета в белые кроссовки. И обтягивающие синие джинсы, и ее футболка красная. Нет, она совсем не красная. Она белая, но спереди она полностью в крови. Кровь пропитала материал. Парень, который пытается делать искусственное дыхание, останавливается, задыхаясь, одновременно смотря вниз на свои руки, словно совершенно не понимает, что он делает, почему девушка не приходит в себя, когда он нажимает на грудь. Инстинкты незамедлительно срабатывают. Я кидаюсь вперед и отталкиваю парня с дороги, не обращая никакого внимания на удивленные вздохи, которые исходят от наблюдателей, когда он падает на бок. Опускаюсь на колени и хватаю девушку за футболку, приподнимая ее.

Место откуда исходит кровь отчетливо видно. Огнестрельная рана, что располагается под косточками ее бюстгальтера. Я приподнимаю ее, чтобы проверить спину — сквозная ли она. Нет, рана не сквозная. Черт. И она была ранена в самое отвратительное из всех возможных мест. В наши дни пули созданы так, чтобы разрываться внутри человека, разлетаясь на осколки, чтобы причинить как можно больше ущерба органам. И внутренние органы, находящиеся как можно ближе к ране, самые уязвимые и самые важные из них: сердце, легкие.

— Нам нужно занести ее вовнутрь и положить на стол. — Я поднимаю взгляд, натыкаясь на двенадцать напряженных лиц, которые следят за каждым моим движением. Позади всех вижу знакомое лицо: это Майкл. Он теряется в суматохе, когда трое парней, членов той же байкерской банды, что и Кейд, торопятся занести девушку вовнутрь. Я еще даже не убедилась, жива ли девушка; хватаю одну из ее свисающих рук и иду с ними в ногу, когда они заносят ее вовнутрь. Своим указательным и средним пальцами нащупываю пульс, нахожу его, слабый и частый, но все же он есть, и потом...