Зет не теряет самообладания, как и в течение всего этого кошмарного дня. Он протягивает ко мне руки и заботливо убирает волосы с моего лица, качая головой.

— Потому что она твоя сестра, злая девчонка. Если она хотя бы наполовину такая же сильная, как ты, то с ней все будет в порядке.

Я не могу поверить, что он думает подобным образом. Поднимаюсь на подрагивающие ноги и начинаю ходить туда-сюда, обнимая себя руками.

— Я не уверена. Потратила слишком много времени. Она вероятнее всего умирает прямо сейчас, и если бы я была чуть порасторопнее... — Я делаю глубокий вдох, борясь со слезами. Как много раз я твердила интернам, что они не должны мешкать? Как много раз? И когда настал момент, что мне необходимо было сконцентрироваться сильнее всего, меня парализовало. Лекси нуждалась во мне, а я застыла в бездействии. Я не чувствовала своих рук и ног, словно могла упасть в любой момент. Зет подходит и становится позади меня, оборачивая свои руки вокруг моего тела, так словно ему известно, что не должна стоять в таком состоянии.

— Ты была такой смелой. И ты была такой, черт побери, сильной. Ты сделала то, что ты должна была. — Его голос слышится таким глубоким, исходя из грудной клетки и отдаваясь в мою спину. Я должна признаться самой себе, что была напугана, видя такую версию его в борделе, когда он так яростно атаковал Тео. Абсолютно напугана. Но слова проигрывались снова и снова в моей голове подобно сломанной пластинке с того момента, как я спросила его: обязательно ли было ему делать то, что он сделал, и несмотря на то, насколько жутко это бы не звучало, я понимаю почему он мне сказал подумать об этом самой.

Между состоянием отчаянного волнения, размышлением, что моя сестра умрет по дороге сюда, я прокручивала в голове этот сценарий снова и снова, раз за разом. Наблюдала в своем разуме, как это происходило тысячи раз, и представляя каждый возможный итог. Если не реагирует, Тео стреляет в Майкла; Зет прибегает к попытке отобрать автомат и в процессе борьбы получает пулю; Зет нападает на него миллионами возможных способов, и каждый раз итог один и тот же. Кто-то умирает. Возможно, я ужасный человек, но я пришла к выводу, что он... поступил правильно.

Я аккуратно кладу свои ладони поверх его на моем животе, и откидываю голову к нему на грудь. Он со мной прямо сейчас, так же как он был со мной в кухне у Хулио Переза, когда я больше всего нуждалась в ком-то.

Он был единственным, кто помог мне справиться с этим.

— Ты тоже сделал то, что было необходимо, — тихо произношу я. — Я знаю это.

Мне даже не нужно объяснять Зету, о чем я говорю. Он знает, и, судя по его глубокому выдоху, могу сказать, что ждал, когда я приму решение касательно этого. Ожидая с тех самых пор, как мы покинули бордель Хулио.

— Спасибо тебе, — бормочет он.

Я качаю головой, закрывая глаза, борясь со жжением от слез.

— Нет, тебе спасибо.

Кто бы ни был этот мужчина, бережно обнимающий меня, убил, чтобы защитить меня и помочь спасти мою сестру за столь ограниченное время, которое у него имелось. Пошел наперекор каждому инстинкту и находится в больнице прямо сейчас, прекрасно понимая, какого рода вопросы нам будут задавать. И делает все это ради меня. Он может прятаться за насилием в его прошлом, сколько его душе будет угодно, но я начинаю видеть правду, что таится в нем. Я начинаю видеть все те хорошие качества, которые он так отчаянно желает скрыть.

Мы стоим, обнявшись вместе на протяжении долгого времени, не говоря друг другу ни слова. Просто ждем, Зет прижимает меня к себе, поддерживая, тихо дыша в мое ухо. Два часа спустя приходит доктор, чтобы найти нас. Молодая женщина, у которой на лице такое же выражение, как у меня, когда прихожу, чтобы оповестить о плохих новостях. Чувствую, как мое горло постепенно сжимается при виде нее, а мои ноги, наконец, подгибаются подо мной.

— Мисс Ромера? Вы сестра Алексис, так?

Я киваю, не в силах произнести ни слова.

— Алексис сейчас находится в палате интенсивной терапии. Нам пришлось остановить кровотечение в ее брюшной полости и тонком кишечнике. Но, кажется, у нас все получилось. Мы сделали все, что смогли. Есть большой риск заражения, который остался с первого раза, как ее вскрыли, но мы настроены на хороший исход, мисс Ромера. Если Алексис сможет пережить ночь, есть хороший шанс, что она выкарабкается.

Хороший шанс. Доктора не используют эти слова просто так. Я никогда не произношу их потому, как существует опасность того, что они могут повлечь за собой неприятные последствия и шансы, что состояние может ухудшиться, очень велики для меня. Это женщина или на сто процентов уверена, что моя сестра сможет выжить и просто прикрывает свою задницу, или же чрезвычайно небрежна. Я уповаю на то, что она прикрывает свою задницу.

Ни один из нас не спит.

Ни один из нас не ест.

Мы сидим вместе, ожидая рассвета, задерживая наше дыхание. Если Алексис сможет пережить ночь, то есть хороший шанс, что она выкарабкается. Когда солнце встает на горизонте, и нам все еще не пришли сообщить плохие новости, Слоан проигрывает бой в борьбе против усталости. Она отключается, засыпая на неудобных больничных креслах, и спит, словно убитая.

Медсестра возвращается к десяти утра, чтобы сказать нам, что состояние Алексис улучшается. Она все еще находится без сознания, но так или иначе придет в себя в течение следующих двух часов. Мне пришлось сказать, что я являюсь мужем Слоан, чтобы медсестра смогла сказать мне всю информацию, не будя Слоан, хотя это все же ощущается чертовски неловко.

К полудню Кейд появляется в стеклянном окошке комнаты ожидания. Он видит меня, видит Слоан, которая все еще спит, и подзывает меня к себе.

— Мужик, мы все перевернули в поисках вас. Это была шестая больница, в которой мы пытались вас найти, прежде чем увидели твоего человека снаружи.

Так Майкл остался ждать нас. Чертов герой.

— Тебе удалось убраться от Хулио без проблем?

Кейд потирает ладонью затылок.

— Попали в небольшую переделку с мексиканцами, если можно так сказать. Но никто из наших ребят серьезно не пострадал.

Он оборачивается, и тут же все его тело напрягается, когда смотрит через плечо. Трое мужчин быстро направляются в нашу сторону, идя по коридору, и тот, что находится во главе всех выглядит так, словно готов убивать.

— Ох, бл*дь. Я сказал, что сперва пойду и попытаюсь найти тебя.

Я уверенно продолжаю стоять на своем месте, принимая боевую позицию, полностью готовый к тому, чтобы начать махать кулаками, если придется. После всего, что произошло, мне совершенно пох*й, что мы находимся в больнице. Я на самом деле мог бы воспользоваться шансом, чтобы сломать кому-то челюсть.

Парень, который находится впереди всех выглядит, как долбаный монстр, все его руки покрыты кровью и царапинами. Похоже, что он уже без меня затеял драку. Он смотрит на Кейда и четко произносит:

— Это он?

Кейд кивает.

— Да, это и есть Зет. — Он вновь поворачивается ко мне, с выражением тревоги на его лице. — А это...

— Да, я знаю, кто это, — отвечаю я. — Ты Ребел.

Парень кивает. Он выглядит напряженным сильнее, чем самая чертовски туго натянутая тетива. Он сжимает кулаки по бокам, делает глубокий вздох и произносит:

— Спасибо тебе, мужик. Спасибо тебе за то, что спас мою жену.

Моя сестра замужняя женщина.

Множество мыслей проносятся в моей голове, когда я узнаю это. Самая первая и наиболее повторяющаяся из всех: ЧЕРТ. ПОБЕРИ. НЕТ.

Моя сестра была похищена. Похищена. И теперь спустя три года, оказывается, что она замужем? Довольно значительная часть моего разума склонна полагать, что этот брак был навязан ей. Остальная часть моего разума усиленно представляет пути жестокой и болезненной расправы над этим Ребелом таким образом, чтобы меня не посадили за убийство. Я врач. У меня есть доступ к различным веществам, использование которых в чрезмерных количествах может нанести необратимый ущерб человеческому телу. Или, по крайней мере, я могу использовать один конкретный предмет из сумки Зета, который может частично разрешить эту ситуацию. В то время как убийство Ребела с помощью Дезерт Игл не сможет исправить весь ущерб, который он уже причинил, но это определенно освободит Лекси от страданий в будущем. Он посчитал целесообразным покинуть больницу, в то время пока Лекси все еще спала, но вернулся пару часов спустя, когда мы ожидали разрешения, чтобы пойти и проведать ее.